– Моя функция очень проста, – начал Алексей. – Я хочу предоставить возможность Антону Микульскому подробно рассказать о своем открытии и ответить на наши вопросы. Все присутствующие знают суть вопроса, и мы могли бы в непринужденной форме в виде вопросов и ответов просто побеседовать.
Антон улыбнулся и сказал, что коротко построить свой рассказ он не может и, учитывая, что ему было сказано, что мы никуда не спешим, он постарается ответить на все вопросы обстоятельно и предельно понятно для неспециалистов.
– Начну издалека, – начал Антон своим излюбленным оборотом. – Меня еще со школьных времен волновали простые и практически неразрешимые вопросы: как все это устроено – наша жизнь, Земля, Солнце, Вселенная, живое и неживое.
– Вы ведь космологией вроде бы не увлекались, насколько мне известно, – сразу же вставил Алексей и немного смутился, почувствовав, что пока перебивать не стоит.
– Я очень увлекся вопросами, связанными с информацией, и в конечном итоге стал профессионалом именно в информатике, – продолжал Антон. – Я считал и считаю, что информация есть фундаментальное научное понятие, ничем по своему значению не уступающее таким фундаментальным понятиям, как материя и энергия. Ведь информации вообще не бывает. Она бывает только тогда, когда имеется кто-то или что-то, умеющий её воспринять. Я называю того, кто может воспринимать информацию, простым словом «наблюдатель».
– Вот вы говорите информация, наблюдатель, как все это связано с вашей работой и темой нашей сегодняшней встречи? – заметил Маркарян.
Совершенно не обращая внимание на недоверчивость настроя аудитории, Микульский продолжал.
– Ну вы ведь знаете эту знаменитую фразу «В начале было слово…»? Так начинается первая строка книги Нового Завета Евангелия от Иоанна. Это ответ на так называемый основной вопрос марксистко-ленинской философии, который кратко звучит так: что первично – материя или дух? Конечно же, дух первичен, утверждают так называемые идеалисты. Нет, говорят материалисты, материалистический мир первичен, он-то и создаёт духовное. Давайте оставим философам и богословам возможность дискутировать на тему, что первично, а что вторично, – сказал Антон, обращаясь к Маркаряну непосредственно, тем самым показывая, что он не пропускает замечания собеседников. – Я хочу ваше внимание сконцентрировать на понятии информации. Я бы сказал, на «его величестве» информации. Информация, на мой взгляд, – чрезвычайно недооценённое понятие в построении картины мироздания, поскольку я все-таки убеждён, что в начале было именно слово, то есть информация.
– Вы хотите сказать, что слово, точнее, наверное, Божье слово, создало наш мир и нас? Это прописная истина любой религии, – Маркарян как-то поскучнел.
– Я как раз не о религии, а о строго научном. Просто, если не порассуждать о мироздании, вы не поймёте главного. Дело в том, что случайные события и процессы буквально правят нашей жизнью. А что такое случайность? – продолжал Антон. – Я бы сказал «его величество» случайность! Вот видите, уже второе «его величество» появилось. Да, жизнь состоит из событий, на которые можно повлиять своим поведением или, другими словами, принятием каких-либо решений, и из событий, на которые нельзя повлиять. Последние происходят вследствие стечения множества обстоятельств, чаще всего случайно. Но случайно ли на самом деле? В нашей жизни каждые несколько минут происходят события, по-разному влияющие на последующий ход происходящего. Если представить себе возможный ход событий в зависимости от наших и не только наших поступков, стечения тех или иных обстоятельств, то возникает огромная сеть ветвления возможных вариантов продолжений нашей жизни, кардинально или не очень кардинально отличающихся от того, что реально происходит. Я иногда задумывался над витиеватым ходом жизни, так часто зависящей от стечения обстоятельств, то есть фактически от случая. Я часто думал над тем, что было бы, если… Если не встретил бы этого человека, если не пошёл или не поехал туда, если сам не решил бы что-то сделать…
Алексей вспомнил свою абсолютно случайную встречу с Маркаряном.
– Бывает, что проклятый случай приводит к трагическим последствиям, – продолжал Антон.
У Алексея молнией пронеслась в тысячный раз мысль о проклятой железке во дворе, о которую роковым образом споткнулась доченька.
– Есть ещё одна банальная фраза на эту тему: история не имеет сослагательного наклонения. Эта расхожая фраза отражает неумолимый ход времени, – заметил Заславский.
– А собственно, почему неумолимый? – воскликнул Антон, с удовольствием чувствуя, что ледяной скепсис аудитории тает. – По поводу «его величества» времени мы поговорим чуть позднее.
– Это уже третье «его величество», – улыбнулась Марина.
– Все происходящие события распадаются на два больших класса: строго предсказуемые и случайные – продолжал Антон. – Вторых намного больше, чем первых. Если мы ударим по мячу, то мы знаем, что он покатится в ту сторону, куда мы его направили своим ударом. Но если мы подбросим монетку, то мы не знаем, какой стороной она упадёт. Многие знают, что если монетку подбрасывать очень много раз, то орёл или решка выпадает примерно одинаковое количество раз. Но никто не знает, как она выпадет каждый конкретный раз. Мы знаем, что события нашей жизни не предопределены, а имеют вероятностную природу. В случае с монеткой невозможно учесть всё огромное количество факторов, влияющих на поведение монетки, а что уж говорить о более сложных процессах в нашей жизни. Но ведь можно себе представить сверхмощный компьютер, который учтёт все факторы? Сможет он предсказать, как выпадет монетка или как сложится наша жизнь? Ответ – нет, не сможет.
– А почему, собственно? – спросила Марина.
– Ответ даёт квантовая механика. Мы знаем из школьных физики и химии, что всё вокруг нас, включая нас с вами, состоит из молекул и атомов. Атомы построены из элементарных частиц, таких как хорошо всем известный электрон. И вот среди этих самых маленьких по масштабу нашего повседневного мира частиц царят законы, резко отличающиеся от наших привычных представлений о нормальном поведении объектов. Ну вот, например, мы всегда знаем, где находится мяч на футбольном поле, мы просто видим его. Но где находится элементарная частица, мы не знаем. И не только потому, что не можем на нее посмотреть из-за её крайней малости, а потому, что она в принципе не имеет определенного местоположения. Так устроен наш с вами мир, принципиально основанный на случайности.
Присутствующие, немного удивлённые неожиданным развитием знакомства с Антоном и собственным интересом к тому, что они услышали, продолжили задавать наводящие вопросы.
– А как же быть со знаменитым высказыванием Эйнштейна, что Бог не играет в кости? – Маркарян улыбнулся собственной смелости участия в совершенно несвойственном ему научном разговоре.
– Еще как играет! Вы поймете это из дальнейшего моего рассказа. Только наберитесь терпения! – Антон все больше воодушевлялся, чувствуя обратную связь с внимательно слушающими его явно неглупыми людьми. – Дело в том, что именно современная квантовая физика получила поразительные результаты, отражающиеся на фундаментальных представлениях о мироздании. Я говорю о результатах, замечу, и теоретических, и экспериментальных, которые с материалистических позиций никак не объяснимы. Ну, например, отсутствует вразумительное объяснение поведения частицы как волны до тех пор, пока наблюдатель – человек или прибор – не произведет наблюдение за этой частицей. Как только частица становится объектом наблюдения, все ее волновые свойства теряются.
– О Господи, просто триллер какой-то, – воскликнула Марина.
– Слушайте дальше внимательно. Американский физик Хью Эверетт в 1957 году предложил интересную интерпретацию квантовых явлений, названную «многомировой интерпретацией». Эта теория предлагает гипотезу существования множества параллельных вселенных, на которые «расщепляется» мир при каждом измерении квантового объекта. Таким образом преодолевается противоречивость квантового принципа неопределённости, и каждый квантовый объект становится не волной и частицей одновременно, не частицей, неизвестно где находящейся и неизвестно куда летящей, а совершенно определённой частицей, правда, во множестве параллельно существующих миров. Весьма «экзотичная» теория, не правда ли?