Югао посмотрела на Рейко, как смотрят на сумасшедших:

— Он любит меня.

— Он так сказал?

— Он не должен был ничего говорить. Я знаю.

— Откуда ты знаешь?

— Он занимается любовью со мной, — сказала Югао.

— Ты хочешь сказать, он получает удовольствие, когда трахает тебя, — сказала Рейко. — Это не значит, что он как-нибудь заботится о тебе, кроме физически удовлетворяет.

— Он пришел ко мне после войны. Для него не имело значения, что я была хинин.

Впервые в голосе Югао прозвучало стремление доказать, что она имела в виду, как много Кобори, как он с ней сделал.

— Он хотел быть со мной.

Рейко вспомнила о разгроме фракции Янагисава во время войны, и она предположила:

— Так он же был ранен?

— Да. Ну и что?

— Таким образом, он был ранен, и нигде не мог больше показаться. И я уверена, что как только он поправился, то он сразу ушел. Не так ли?

Сигнал тревоги на лице Югао подтвердил Рейко, что она угадала:

— Он должен был уйти. У него были важные дела.

— Важнее, чем ты, — сказала Рейко. — Скажи, когда ты сбежала из тюрьмы, он был рад видеть тебя?

Югао взорвалась:

— У него другие проблемы на уме.

— И ты сделалась одной из них, — сделала вывод Рейко. — Он знал, что ты могла способствовать его задержанию. И он был прав. Ты привела к нему правосудие. Он бросит тебя, как только он сможет.

— Мне все равно, — сказала Югао, но ее глаза заблестели от слез и страданий, ее голос дрожал, она прекратила свою браваду.

— Он все у меня есть.

Наконец Рейко вытащила дух Югао из твердой оболочки. Потери и лишения обусловили жизнь Югао. Она потерял невиновность, а также любовь своей матери, из-за порочности своего отца. Она потеряла свой дом, богатую жизнь в дочери купца и свое место в обществе. Сестра забрала у нее любовь отца. После того, как она убила свою семью, она потеряла всех родных и свободу. Теперь она отчаянно цеплялась за последнее, она еще не потеряна.

— Я не позволю вам забрать меня от него! — она плакала.

Однако, даже сейчас, когда Рейко стало жалко ее, Югао быстро сморгнула слезы. Знакомый щит враждебности закалил ее взгляд.

— Мне надоело слушать тебя. — ее голос прозвучал жестко. Ее глаза пылали еще большей ненавистью, потому что Рейко заставила ее разоблачить себя:

— Пришло время покончить с тобой навсегда.

Лишенный охраны, слепой, и безоружный, Сано понял, что, если так дела продолжается и дальше, то у него не будет никаких шансов. Он установить контроль над ситуацией. Первое, что должен сделать выйти из ловушки, в которую его заманил Призрак. Сано полз по полу, пока не уткнулся в стену из деревянных панелей. Он ощупывал ее, пока его рука не обнаружила паз. Он вставил пальцы и потянул. Панель скользнула.

— Что ты делаешь? — прозвучал голос Кобори, его тон говорил, что ему не по душе, что Сано изменил правил игры.

За панелью была другая, из бумаги дорогом обрамлении. Свет светился через нее, достаточно яркий, чтобы Сано видел, что он находится один в пустой комнате без мебели. Он сдвинул и открыл панель. С другой стороны была дверь заколоченная грубыми досками. Лунный свет проходил через трещины между ними: дом был заколочен до лета от воров. Сано попробовал вытащить доски левой рукой, так как его правая рука онемела и была бесполезной. Когда доски не поддались, он ударил по ним.

— Вы не можете сбежать от меня, — прошептал Кобори.

Его голос приблизился, в сопровождении топота, который разнесся по дому. Сано огляделся в отчаянии и увидел в углу приставную деревянную лестницу. Он бросился к ней.

— Куда ты идешь? — голос Кобори обострился.

Сано достигли вершины лестницы, которая закончилась на площадке возле потолка. Он уперся рукой в потолок и поднял люк. Либо Кобори забыл запереть этот выход или он думал, что Сано его не найдет. Сано просунул голову через отверстие, в лунном свете и свежим, чистым воздухом.

— Стоп! — приказал Кобори, его шепот выдавал волнение. — Вернись!

Неловко подтянувшись, Сано забрался на крышу. Он стоял на ее наклонной поверхности, массируя свою правую руку, возвращая ее жизни. Крыша простиралась примерно на сто шагов в длину и пятьдесят в ширину, с возвышениями над фронтонами. Над Сано находился балкон верхнего яруса дома, и лесистый холм. Под ним лежала крыша нижнего уровня, холмистая долина, которая, понижаясь, уходила к тусклым огням Эдо. Луна плыла по низкой дуге, под звездами и, по-прежнему, ярко сияла. Это был не самое лучшее поле боя, но по крайней мере здесь он мог увидеть приближение Призрак.

— Ты ждешь, когда я буду достаточно сильным, чтобы ворваться в дом, — обратился Сано через люк к Кобори. — Если ты все еще хочешь, достать меня, тебе придется подняться сюда.

— Если вы хотите достать меня, вы должны будете вернуться внутрь, — возразил Кобори.

Создалась тупиковая ситуация, время практически остановилось. Сано согнул руку и кисть. Они дрожали, но онемение прошло. Он понял, почему Призрак убивает исподтишка. Это было не просто, потому что он был хорош в дим-мак.

— В чем дело, ты боишься встретиться со мной? — Сано дразнил своего противника.

Нет, самурай не мог устоять, чтобы его мужество ставилось под сомнение.

Кобори сказал:

— Я ничего не боюсь, и уж, конечно, не вас. Это ты меня боишься.

Его голос, звучал через люк, был ядовитым как дым.

— Ты прячешься за стенами замка и своими войсками. Без них ты приседаешь, как женщина, которая боится мыши.

— Ты прячешься в темноте, потому что так боишься показать себя, — сказал Сано. — Ты крадешься к своим жертвам, поэтому они не могут сопротивляться и тебе ответить. Ты трус!

Ответом была тишина, и все же Сано почти физически ощущал, как реагировал горящий гневом Кобори. Нет, самурай, не может допустить такого оскорбления. Кобори должен выйти и защищать свое мужество и честь. Но Сано прекрасно знал, что Призрак не полезет в люк, который он контролировал. Поэтому он оглядел крышу вокруг него, глядя на фронтоны, ожидая внезапной атаки. Он посмотрел на крышу под ним. Его инстинкт самосохранения велел ему работать, пока у него был, хотя один шанс. Но и его собственная отвага и честь были поставлены на карту.

Когда он повернулся, чтобы посмотреть вверх, с балкона над головой отделилась тень и бросилась на него сверху вниз. У него не было времени, чтобы увернуться. Кобори приземлился на него. Колени Сано согнулись под весом противника. Он и Кобори с треском вместе упали. Кобори не был здоровым атлетом, но он состоял из тяжелых и твердых, как сталь костей и сухожилий. Он захватил Сано в жесткие тиски. Они покатились по крыше. Когда они катились, Сано увидел лицо Кобори, зубы, обнаженные в звериный оскал, сверкающие глаза, глядящие на него в упор. Он пытался зацепиться каблуками в соломенной крыше и удержаться от падения с наклонной поверхности, но он не смог остановить инерцию движения. Он и Кобори упали с крыши.

Они упали в пустоту. Крыша над балконом прервала их падение. Они сильно ударились, что отозвалось в позвоночнике Сано, а затем снова упали, на крышу нижнего яруса дома.

Схватив нож двумя руками, Югао громко и глубоко вздохнула. Она взмахнула лезвием ножа выше Рейко. Черты ее исказилось в ожесточенную гримасу. Внутри Рейко переплелись злость и отчаяние. Она съежилась и вскинула руки, чтобы защитить себя.

Вдруг раздался громкий, тяжелый удар на крышу над головой. Комната задрожала. Рейко и Югао оба подпрыгнули. Пыль и битая штукатурка посыпались на них с потолка. Югао стояла, колеблясь, с все еще с поднятым ножом в руках, с замороженным выражением на лице. Послышались удары, возня сопровождаемая шумом, трясла дом. Югао перевела взгляд от Рейко, к потолку, отвлекаться на то, что происходило на крыше.

Рейко протянула руки на бедра Югао и толкнула.

Югао, спотыкаясь, попятилась назад. Сюрприз изменил выражение ее лица. Она споткнулась о подол, потеряла равновесие и упала на бок.