Когда Сано задумался над перспективой найти этого человека, он отвлекся от поединка. Лезвие Коемона ударило его по животу. Сано согнулся пополам, вздрагивая от удара, униженный поражением.

— Прошу прощения, — сказал Коемон.

— Не стоит, — сказал Сано. Ты честно победил.

Они поклонились друг другу, поставили свои мечи на стойку, а затем проглотил воду из керамической урны. Сано поблагодарил Коемона за информацию и урок по боевой практике.

— В любое время, — сказал Коемон. — Я скажу кому надо, что вы ищете Оцумо и, если будут новости, немедленно сообщу.

Когда Сано покинул школу, он обнаружил своих сыщиков в чайхане, где они пили чай и ели лапшу. Он присоединился к ним и, когда ел, рассказал о таинственном священнике.

Марумэ, отправляя палочками лапшу в рот, выразил сомнение:

— Даже если этот человек все еще находится в достаточно хорошей форме, чтобы убивать в возрасте девяноста лет, но не думаю, что он имел какую-либо связь с господином Эджимой и другими жертвами.

— Или правителем Мацудайра, — добавил Фукида.

— Может быть, в этом замешан один из его тайных учеников. Во всяком случае, я думаю, что с ним стоит поговорить.

Сано закончил трапезу и отложил в сторону свою пустую миску.

— Мы возвращаемся в замок Эдо и организуем поиск Оцумо. А может быть, там будут какие-то новости от Хираты и сыщика Татибана.

Глава 17

Рейко ходила по комнате в доме своего отца, в которой она два дня назад говорила с Югао. Сегодня утром она пришла к нему и попросила, чтобы позволил ей снова поговорить с Югао снова, и он послал за ней людей в тюрьму. Когда время приближалось к полдню, дверь открылась. Двое охранников привели Югао. Ее руки были закованы в кандалы, она была в том же грязном халате. Увидев Рейко, она, казалось, была удивлена и недовольна.

— А… Это снова вы. Что вам еще надо?

Охранники толкнули ее на колени перед Рейко, а затем ушли, закрыв за собой дверь.

— Я хочу еще немного поговорить, — сказала Рейко.

Югао упрямо покачала головой:

— Я уже сказала все, что хотела сказать.

После двух ночей проведенных в тюрьме Эдо, она выглядела хуже, чем в прошлый раз. Следы от укусов блох светились на ее шее, глаза у нее покраснели и опухли.

Рейко почувствовала жалость к ней:

— У меня возникли некоторые новые вопросы, которые я хочу обсудить с тобой.

Подняв связанные руки, чтобы почесать ее блошиные укусы, Югао замерла в подозрительной тишине.

— Вчера я посетила ваш дом, — сказала Рейко.

Югао нервно моргнула опухшими глазами.

— Вы заходили в поселок хинин?

Она выпрямилась и удивленно посмотрела на Рейко.

— Зачем?

— Вы же не сказали мне, что случилось в ночь убийства вашей семьи, поэтому я решила это выяснить сама. Я разговаривала со старостой и вашими соседями.

Югао покачала головой в явном замешательстве. Она нервно терла руками коленки, которые судорожно сжались. Рейко подумала, что, возможно, ее усилия убедили Югао в том, что она искренне хотела ей помочь. Может быть, теперь Югао будет ей доверять и расскажет, что произошло.

— Староста сказал мне, почему ваш отец стал хинин, — начала Рейко.

Лицо Югао внезапно исказила уродливая гримаса:

— Вы копались в моей жизни! Вы, самураи, любите делать все, что вам заблагорассудится, даже копаться в чужом грязном белье. Как я вас всех ненавижу!

Эта вспышка смутила Рейко, которая была огорчена тем, что разговор пошел не так, как она рассчитывала. Но она продолжала:

— Для человека, который совершает инцест с дочерью это не только преступление, но предательство ее любви к нему. Ваш отец домогался на тебя в ту ночь?

— Я не буду говорить о моем отце, — сказала Югао с горьким негодованием.

— Тогда давай поговорим о твоей матери и твоей сестре. Они тоже тебя обидели?

У Рейко возникла новая версия преступления.

— Они были ли жестоки к тебе, обвиняя тебя в том, что они должны были жить изгоями?

— Я не буду говорить о них, — сказала Югао.

В этот момент Рейко, которая сдерживала свое раздражение, показалось, что она знает возможную причину, отказа Югао рассказывать о своей жизни и причинах преступления. Возможно, она стыдилась собственной грязной жизни и была согласна скорее умереть, чем говорить об этом. Может быть, она упрекала себя за это и хотела быть наказанной, даже если она не убила своих родных. Так как закон осуждал людей за преступления их родственников, поэтому они логично могли полагать, что они действительно были виновны.

— Ты должна подумать, — посоветовала Рейко Югао.

— Если ты зарезала своего отца, когда он домогался тебя, это отличается от убийства. Если твои мать и сестра напали на тебя и ты защищалась, то ты имела право сопротивляться им. Убийство в целях самообороны не является преступлением. За это тебя никто не накажет. Судья освободит тебя.

Рейко знала, что любой другой преступник, обвиняемый в совершении подобного преступления, с радостью ухватился бы за такое объяснение, как шанс, чтобы спасти свою жизнь. Но Югао отвернулась и сказала холодно, непокорным голосом:

— Нет, такого не было.

— Тогда скажи мне, что было на самом деле.

— Я ударила ножом моего отца, когда он спал, а потом била его ножом, пока он не умер. После я напала на мать и мою сестру. Я убила их. Я не обязана объяснять, почему я так поступила.

Рейко в очередной раз представила, что произошло в лачуге изгоев в ночь убийства. Она представила орудующую ножом Югао, услышала крики, почувствовала запах крови. Но признание Югао и ее собственное воображение не выглядели убедительно.

— Послушай, Югао. Мой отец нарушает закон, задерживая приговор суда. Чтобы разобраться в вашем деле, я специально посетила поселение изгоев.

Она ведь даже рисковала создать неприятности Сано.

— Ты просто обязана рассказать мне правду.

Югао презрительно вывернула губы:

— Я никогда не просил ни вас, ни судью спасать меня. Я готова принять свое наказание. Так что, лучше не ждите, когда я снова плюну на вас.

Рейко бродила по комнате, сдерживая свое нетерпение. Она даже подумала о преимуществах применения пыток. Если на Югао капнуть немного расплавленного свинца, то, без сомнения, ее манеры несколько улучшатся, а язык развяжется.

— Я не уйду, пока ты не убедишь меня, что виновна. И если это действительно так, то тебе надо быть более убедительной, особенно в свете того, что я еще узнала вчера.

— О чем это вы болтаете? — нагло спросила Югао, но Рейко расслышала в нем страх.

— Ты и твои родные были не единственные люди в вашем доме в ночь убийства. Друг вашей сестры Ихай признал, что он был там. Мальчик, дежуривший на пожарной вышке, видел как он убежал после убийства.

Югао презрительно фыркнула:

— Ихай — неуклюжий слабак. Если бы он попытался ударить кого-либо, то сам бы порезался.

— А как насчет начальника тюрьмы Эдо? Он был в вашем доме, в тот вечер. Он поссорился с твоим отцом. Никто не может назвать его слабаком.

— Вы действительно думаете, Ихай или начальник это сделал?

Югао злобно смотрела, как Рейко ходит по комнате.

— Они арестованы?

Она прочитала ответ на лице Рейко и засмеялась.

— Вы не нашли против них ничего, кроме того, что только что сказали. Если ваш отец будет судить нас троих, он меня отправит на казнь перед ними. Меня поймали в доме, с ножом в руке.

Опыт, который Рейко имела в общении с преступниками, не мог помочь понять эту женщину, которая так стремилась умереть. Она попыталась применить другую стратегию:

— Давайте заключим сделку. Я скажу отцу, что ты виновата, если вы скажите мне, почему вы убили своих родных семью.

В ответ на это странное предложение, Югао только снова засмеялась.

— Я думала, что вы все это выяснили. Мой отец совершил кровосмешение со мной. Моя мать и сестры напали на меня.