— Я рассказал вам все, — сказал он. — Теперь я могу идти?

Рейко колебалась. Он так же подходил на роль убийцы, как и Югао, но достаточных доказательств его вины не было. Ей очень хотелось, чтобы ее охранники отвели его в тюрьму, но она вспомнила, что Сано сказал относительно ее права проводить расследование. У нее не было права арестовывать подозреваемых. Кроме того, она не была уверена в невиновности Югао.

— Вы свободны, — сказала Рейко. — Однако не покидайте Эдо. Вы можете быть понадобиться для допроса.

— Не волнуйтесь, — сказал староста. — Он никуда отсюда не денется. Ему некуда идти.

Когда дворник взял в руки метлу, корзину и совок и быстро ушел, Рейко спросила Канаи:

— Вы по-прежнему убеждены, что Югао убила свою семью?

Он наморщил лоб и почесал затылок.

— Должен признать, что я не уже так в этом уверен. Вы пробили пару отверстий в моей уверенности. Сейчас очевидно, что в событиях той ночи принимало участие больше людей, чем я думал.

На мгновение он задумался:

— Но предположим, что Ихай, или начальник тюрьмы, или кто-то еще, убил этих людей. Тогда почему Югао призналась?

— Это хороший вопрос, — сказала Рейко.

У Югао была тайна, которую она должна узнать, чтобы раскрыть преступление. Может быть, секреты женщины зарыты в той части ее жизни, которая прошла, до того, как она оказалась в поселке изгоев-хинин.

— Как вы собираетесь на него ответить? — спросил Канаи.

— Думаю, что мне придется совершить путешествие в ее прошлое, — ответила Рейко.

Глава 13

В храмах, возвещая полдень, зазвенели колокола, разнося звук по всему Эдо. В небо взмыли красочные воздушные змеи, что блестели на солнце. На улице дети играли в войну обломками копий, собранных в местах сражений между армией правительства и повстанцами. Внутри замка Эдо, Сано сидел в своем кабинете, опрашивая людей, которые имели контакт с покойным главой мэцукэ Эджимой за два дня до его смерти. Он уже переговорил с присутствовавшими на банкете гостями, а также подчиненными Эджимы в штаб-квартире мэцукэ. Теперь он отпустил последнего из тех, кто имел личные встречи с Эджимой, и повернулся к сыщикам Марумэ и Фукиде, который сидели на коленях рядом с его столом.

— Ну, безусловно, у нас много потенциальных подозреваемых, — подытожил Сано.

Фукида отметил:

— У нас есть подчиненные, которые были недовольны тем, что Эджима был назначен их начальником. У нас есть новый кандидат на пост главы мэцукэ, для которого смерть Эджимы открыла путь наверх. У нас есть также имена людей, которые были понижены в должности или казнены по надуманным обвинениям, которые он выдвинул против них. Их сыновья или слуги могли ему отомстить.

— У него было много врагов, — сказал Марумэ, — даже если они не признают, что владеют дим-мак. Любой из них имел возможность подкрасться к Эджима и коснулся его.

— Все, как это и следовало ожидать, утверждают, что они невиновны, — сказал Фукида. Многие намекают, что убийство мог совершить кто-то другой. Им тоже нельзя верить, потому, что ими руководит личная вражда.

Сано был обеспокоен, убийство усиливало политическое противостояние, это могло привести к новой войне, а он не нисколько приблизился к раскрытию дела:

— Наличие такого большого количества подозреваемых так же плохо, как и их отсутствие. И у нас не нет доказательств, ни указаний на капитана Накаи, нашего лучшего кандидата.

— Я удивляюсь, почему его так долго не могут найти, — сказал Фукида. — Он должен быть на дежурстве на своем посту в замке Эдо в караульном помещении.

— Будем отслеживать информаторов Эджимы? — спросил Марумэ.

Главным помощник Сано заглянул в дверь:

— Простите, почтенный канцлер, сесакан-сама здесь, он видеть вас.

Когда Хирата вошел в кабинет, Сано снова встревожился тем, насколько плохо он выглядел. Он видел завуалированное сочувствие на лицах Марумэ и Фукиды, когда Хирата неловко опустился на колени и поклонился. Но все, что они могли сделать, это игнорировать состояние Хираты.

— Что вы хотели мне сообщить? — Спросил Сано.

— Хорошие новости, — сказал усталый, но довольный Хирата.

— Я разбирался с обстоятельствами смерти руководитель придворного церемониала Оно, комиссара дорог Сасамура Томойя и министра финансов Мориваки. И я обнаружил подозреваемого. Он рассказал о своем визите в баню, в которой умер Мориваки.

Сано наклонился вперед, в приподнятом настроении:

— Теперь мы знаем, что, по крайней мере, один из тех людей был убит дим-мак.

— Это позволяет предположить, что другие также умерли также, — сказал Фукида.

— И имя капитана Накаи прозвучало снова. — Сано рассказал Хирате, что Накаи имел личную встречу с Эджимой.

— Теперь мы знаем, что он имел контакты с двумя жертвами.

— Капитан Накаи, возможно, также подходил и к другим жертвам, он мог их встретить на улице.

Хирата был доволен, что выявленный им след нашел подтверждение. Сано заметил, насколько Хирата нуждался в его похвале.

— Теперь найти капитана Накаи становится первостепенной задачей — сказал он.

— Еще я должен сказать, — сказал Хирата, — что начальник полиции Хосина замышляет какие-то козни против вас.

Сано нахмурился:

— Опять?

Хирата описал свою встречу с Хосиной в бане.

— Большое спасибо за предупреждение, — сказал Сано.

— Что нам делать с этим негодяем? — спросил Марумэ.

— Если бы я был таким же, как мой предшественник, я бы отрубил ему голову. Но я не такой, поэтому у нас не такой большой выбор. Будем ждать, когда он сделает свой ход. Нам сейчас важнее всего быстро раскрыть это дело. Если мы замешкаемся, у Хосины будет больше шансов мне насолить.

Молодой сыщик Татибана ворвался в кабинет:

— Простите, почтенный канцлер, я узнал, где находится капитан Накаи. Он не явился на службу сегодня, так что я пошел к нему домой. Его жена сказала, что он пошел на турнир сумо турнира. Идти ли мне за ним?

— Хорошая работа. Но я пойду сам.

Поднялся Сано, растягивая мышцы от долгого сидения.

— Это сбережет нам время.

Хирата, Марумэ и Фукида встали, чтобы сопровождать его. Сано заметил, насколько трудно это далось Хирате.

— Если у вас есть другие важные дела, мы вас не задерживаем, — сказал Сано, предоставив Хирате возможность избежать поездки.

— У меня нет ничего более важного, чем это дело, — сухо сказал Хирата. — И я хотел бы услышать, что скажет капитан Накаи.

Хотя Сано был рад его компании, но все равно почувствовал свою вину:

— Очень хорошо.

Турниры сумо проводились в храме Эко-ин района Хонго, который находился по другую сторону реки Сумиды. Сано, Хирата поехали с сыщиками Марумэ, Фукидой, Араи, Иноуэ и Татибаной вдоль каналов в районе Хонго. Они миновали овощные рынки, дома мелких чиновников-самураев, несколько складов Токугава и загородных усадеб князей-дайме, которые по несколько месяцев в году должны были жить в Эдо. От мастерских, в которых обжигали керамическую черепицу, поднимался дым. По улицам маршировала группа зазывал, бившая в огромный барабан, объявляя о турнире сумо. Толпа зевак потоком направлялась к воротам храма, который маячил впереди.

Храм Эко-ин был построен тридцать восемь лет назад, после Великого пожара в третьем году Мэйрэки (период Мэйрэки начался 2 марта 1657 года), в честь сотен тысяч людей, которые бы погибли в той катастрофе. Здесь была основана официальная городская ареной борьбы сумо. Эта борьба произошла от обряда плодородия религии Синто до популярных мест развлечений. Режим Токугава, утвердившийся почти сто лет назад, периодически издавал указы о запрете сумо, потому что это были насильственные, кровавые, часто фатальные соревнования. Но потом власти поняли, что сумо благоприятно влияло на положение в обществе. Эти соревнования давали ренинам место в обществе и официально разрешенные, жестко регулируемые турниры давали обществу возможность выпустить пар. Сано отметил, что толпа оказалось, больше, чем обычно, после войны.