Глава 22

Чем ближе приближался день первого прямого эфира шоу, тем чаще Стасу приходилось сталкиваться с Алексией и соответственно с Настей. Парень старался уделять время каждому ребенку из его команды, но из-за плотного концертного графика это удавалось с трудом. Последние две недели пришлось освободить практически полностью, чтобы подготовить ребят по максимуму. Поставить номер, подобрать одежду, подогнать песни под каждого. Сказать, что это было сложно, не сказать ничего. Не имея опыта работы с детьми, в первые дни он был готов даже вешаться. Оказалось, нужно к каждому найти подход, правильные слова поддержки и мотивации. Все бы ничего, если бы некоторые дети не оказались чересчур разбалованными деньгами родителей. Он сначала держался, но в итоге высказал самому наглому пацану кто здесь кого должен слушать. Строго, резко, но тот понял. Мамочка рядом на сцене петь за него не станет. Вообще идея детского шоу казалась Стасу самой бредовой. Это не десятилетние ребята, способные нести хотя бы какую-то ответственность, а практически малыши, идущие на поводу у собственных желаний и требований. Но стоило отдать должное их родителями. Потому что понятно, что дети здесь именно по велению взрослых. Они старались изо всех сил выполнять наставления Стаса, репетировали дома, даже угрожали собственным детям. Парень пожалел, что согласился стать членом жюри. Но с каждым днем становилось все легче. Ребята втянулись, стали воспринимать его не как парня из телевизора, а как того, кто из кожи вон лезет, чтобы сделать из их номеров конфетки. Лекси радовала больше остальных. Эта девочка оказалась маниакально старательной. Стас говорил «бери выше» – она брала, «пой медленнее» – пела, «здесь резче и громче» – пожалуйста. Темноволосая невысокая девчушка была просто пластилином в его руках. Мягким и гибким. И она так искренне радовалась даже крошечному шагу вперед, что не могла не заражать радостью и Стаса. Сначала парень думал, что юное дарование старается, потому что ей действительно хочется научиться чему-то новому, выступить и покорить зрителей. Но услышав, как после очередной репетиции Лекси по своему обыкновению выскочила в коридор, начиная рассказывать Насте об успехах, а потом спросила «Мам, а папочка правда теперь полюбит меня больше? Я ведь стараюсь, у меня получается, Стас говорит, что я молодец», у парня в груди защемило. Настя заметила, что он услышал, поспешно взяла дочь за руку и увела. У него весь день потом слова девочки из головы не выходили. Разве это возможно, чтобы в пять лет единственным желанием ребенка было – угодить отцу? Даже не просто угодить, а вызвать его любовь. Почему? Свиридов не любит собственную дочь? Стас до сих пор с болезненной четкостью помнил его слова о беременности Насти на своем днем рождении. Он выглядел тогда таким счастливым. Что же случилось? Казалось, в этой идеальной семье нет ни малейшей трещинки. Получается, ошибался?

А вообще, это не его дело, зачем забивать себе голову чужими проблемами? Еще и кого? Свиридовых. Пусть сами разбираются и в себе, и в своей дочери. Настю только видеть почти каждый день было проблематично. Она, как назло, выряжалась в обтягивающие юбки и платья. Будто намеренно одевалась, как на показ мод, щеголяя перед богатыми отцами детишек. Стас пару раз наблюдал, как женщина общалась с мужчинами, пока он занимался с Лекси и другими ребятами. Улыбка эта сдержанная, осанка гордая. Правильная. Недоступная. Она умела вести себя с противоположным полом, ничего не скажешь. От Стаса не укрывались и плотоядные взгляды папаш, когда она вежливо попрощавшись, покидала зал для репетиций. Хотелось в рожи каждому из них дать и напомнить о собственных женах.

Если по – началу Стас более – менее ровно относился к ее присутствию, то чем чаще стал видеть, тем эмоции сильнее выбивали из колеи. Ему не нравилось буквально все. Ни какой помадой накрасила губы. Ни то, как лежали волосы. То слишком затянуты в хвост, открывая изгиб утонченной шеи, то наоборот распущены по плечам, и источающие аромат шоколада с марципаном, ее любимого шампуня, который когда-то сводил парня с ума. Вчера надела белые брюки, обтягивающие упругую задницу, сегодня струящееся платье до колен, позволяя окружающим оценить изящные щиколотки. Он чувствовал, что Насти становится слишком много. Она стала занимать собой все пространство и душила его своим присутствием. Разъяренный парень каждый вечер ехал к Светлане и сгонял эту жгучую злость на ней. Проклинал себя за то, что во время секса в голове снова всплывал образ Насти. Он несколько лет боролся сам с собой, пока не испепелил, не выжег ее из памяти, заставляя себя концентрироваться на тех, кого трахает. На их чертах, цвете глаз, волос. А теперь снова эта хуйня. Он от злости, когда это случилось впервые, Свету так по заднице ударил, в момент когда кончал, что она взвизгнула, а потом шокировано отползла от него. Стас долго курил на балконе, сжимая стеклянный поручень. Там, внизу кипела столичная жизнь, огни, а перед ним глаза зеленые маячили, раздражая и воскрешая никому не нужные чувства. Перед Светой потом извинился и снова занялся с ней сексом, на этот раз медленным и успокаивающим. Сам не кончил, но она расслабилась. Он же пошел в душ и минут двадцать под ледяной водой стоял, уперевшись кулаком в темно синий кафель.

Первый эфир прошел на удивление хорошо. Без казусов не обошлось, конечно. Одни ребята сбивались, другие забывали танцевальные движения, но к его собственному удивлению, все выложились по полной. Их глаза горели, когда они выходили на свою первую большую сцену, в прямом эфире гипнотизируя зрителей своей детской искренностью и непосредственностью. Создатели шоу знали, на что ставят. Дети ведь – они как маленькие солнышки. Даже если настроение хреновое, случайно включил канал, на котором ребятня с милыми мордашками песни поет и танцует забавно, и оно уже подскочило на порядок вверх. Стас и сам офигел от собственной реакции на их выступления. Свистел громче остальных, поддерживая каждого, выбегал на сцену, обнимал, и бешеная светлая энергетика овладевала, когда они с сумасшедшей благодарностью в глаза ему заглядывали. Черт, он гордился каждым. Хотелось в охапку всех схватить и укатить их развлекать сразу же после эфира. Что детишки там любят? Батуты и пирожные? Выступления Алексии, правда, ждал с особой трепетностью. Девочка ни чем, по сути, не отличалась от остальных, но один факт того, что она была дочерью Насти каким – то образом заставлял его нервно ерзать на стуле, чуть ли не грызя ногти перед ее выходом. Стоит ли говорить, что ее выступление превзошло все ожидания? Ни одного забытого слова, все указания наставника выполнены с доскональной точностью, а глазки то на него смотрят, то на Настю, сидящую неподалеку в первом ряду, то на Свиридова, снимающего ее на телефон с собственного места. На него чаще остальных. Тот ей класс показывает пальцами, а она аж светится. В Стасе странная ревность проснулась. Он столько сил в нее вложил, стараний, в то время как этот мудак ни на одну репетицию не явился. Один раз только поинтересовался, готова ли Алексия, на что Стас ответил, что тот может не сомневаться. И оказался прав. Лекси покорила всех. Улыбкой чистой и невинной, голосом тоненьким, но поставленным, выступлением живым. Стас не удержался и на первой же рекламе покинул свое место, чтобы отыскать ребят, которые на тот момент уже успели выступить. Как только вошел в комнату, к нему тут же трое подлетели, тараторя без умолку. Он смеялся, не разбирая слов, но нахваливая их и теряясь в этом внимании. Лекси встретил в коридоре, когда шел обратно. Она держала Настю за руку, а когда увидела его, чуть с ног не сбила, подбежав и обхватив за талию.

– Стас, ты видел, как я пела? Я не ошиблась ни разу!

Стас рассмеялся, обнимая ее в ответ.

– Конечно, я обалдел. Мое сердце отныне тебе принадлежит, Лекси! – маленькая звездочка мило захихикала. Настя как раз к ним подошла и негрубо оттянула ее за руку, заставляя оторваться от парня.