Мы ждали встречи с представителями оппозиции существующей власти. Встречу эту организовывал Фарагон, из осторожности действующий через своих доверенных людей, не «засвеченных» еще министерством внутренних дел, местной «охранкой».

А пока их не было, мы наслаждались жизнью в красивом городе, в красивом доме, на прекрасной планете. Иногда у меня закрадывалась мысль: «Зачем я здесь, для чего? Ведь нам это не нужно. Но своей будущей деятельностью мы можем взорвать эту тишину, спокойствие и благолепие… Зачем я хочу разрушить эту красоту? Ради какого-то тщеславного принца, захотевшего власти?»

Такие сомнения меня посещали, но пути назад не было…

И в один из вечеров они пришли, эти представители.

Их было двое. Один — королевский гвардеец из охраны младшего принца Троцена, сына короля Лукиана, второй — один из помощников сыщика Пиропа. Информация, которую они нам дали, прояснила некоторые детали. Оказывается, власть регента Боркеса была не так уж и крепка. За время его правления усилились позиции сепаратистов с Зерса, появилось много недовольных из всех слоев общества и на Нерее, и на Актоне. Это было тем более странно, что эту оппозицию Боркесу никто явно не возглавлял.

Убийц короля Лукиана IV — го искали только до тех пор, пока следствие не уткнулось в след с Зерса. Попытки продолжить следствие на Зерсе вызвали сильное негодование местной общественности и активные выступления с оружием в руках. Королевские воинские контингенты в различных точках планеты в основном оказались блокированными враждебным населением, а иногда и совершенно регулярными воинскими частями «сил самообороны Зерса». Открытых военных действий правительство Боркеса вести не решилось. Властные представители из метрополии везде были изолированы либо смещены самим населением. «Де факто» мир Зерс стал независимым.

«Талантливое» правление Боркеса опротивело многим, если не всем. Он расставил на многие ключевые посты в королевстве полных ничтожеств, зато лично преданных ему. А уж они стесняться не стали, получив власть и возможности к личному обогащению. Мздоимство и казнокрадство расцвело пышным цветом. Люди, далекие от политики, разом ощутили на себе разницу между правлением Лукиана IV-го и Боркеса. Да и далек от искусства управления государством был сам Боркес. Первое время он просто упивался свалившейся на него властью, а когда дела во внутренней политике пошли неважно, просто растерялся. Опереться, по большому счету ему было не на кого. Даже со вдовствующей королевой отношения разладились…

Количество недовольных росло, они пытались организоваться, оставалось только возглавить это движение. И по всему выходило, что если очистится доброе имя Тарга, то можно и обнародовать завещание Лукиана IV-го о передаче прав наследования его внебрачному сыну. Помощник Пиропа принес добрую весть и по этой теме: Пиропу удалось установить истинного убийцу шестерых девушек. Ему помогли его бывшие подчиненные и его следовательский талант. Нет нужды приводить детали кропотливого и многомесячного расследования, но оно закончилось относительно успешно, серийный убийца был найден, изолирован (в том числе и от властей), были найдены захоронения всех его жертв, проведены все положенные исследования, экспертизы и т. д. Собирались последние доказательства его преступлений. Уже было известно, кто так усердно уводил расследование убийств девушек в сторону и обеспечивал улики на Тарга, неясно было только, кто конкретно заказывал и прикрывал эту затею. Подозрения были, не было фактов и улик. Требовалось время, которого было мало…

Тем временем недовольство населения пытались использовать в своих интересах люди Фарагона. Маркиз Эмрат, бывший королевский прокурор, проявил себя незаурядным общественным деятелем после отставки. Он выступал в университетах и в средствах массовой информации с критикой нынешнего руководства государства и люди после его выступлений лучше понимали, кто является главным виновником ухудшающегося положения в стране. Попутно он и его помощники занимались вербовкой сторонников и их количество росло…

Посланцы объяснили нам, как лучше выполнить пожелание Фарагона — попасть в королевский дворец и навести контакты с королевской семьей, а в первую очередь со старшим принцем Лигонтом. Попасть в королевский дворец мы должны будем без проблем, так как будем состоять в свите маркиза Гравельта, главного церемониймейстера королевского двора, которого тоже завербовали в ряды заговорщиков.

И мы попали туда! В королевский дворец! Описать его красоту и великолепие не сможет мой иссушенный медицинской документацией врачебный язык. Но он был великолепен! Оказывается, его строили и украшали на протяжении последних двухсот лет. И недаром здесь его считали самым красивым и роскошным дворцом во всем королевстве, а красивых дворцов здесь хватало!

Но нам надо было попасть к Лигонту и переговорить с ним, желательно, наедине. Но я не зря вытребовал у Тарга «Тинкль»! Узнав у маркиза Гравельта время, когда Лигонт уединяется в своей студии писать картины, я выяснил по плану дворца ее местоположение и в положенное время включил прибор. Мы с Наташей (я специально взял ее с собой для смягчения эффекта неожиданной встречи) в ту же секунду перенеслись в студию и некоторое время любовались изумлением Лигонта. Но вскоре он справился с чувствами и спросил нас:

— Как вы здесь оказались? Я никого не принимаю!

Но вспомнив, видимо, что видел Наташу в свите маркиза Гравельта (ее трудно было не запомнить — в великолепном платье, подчеркивающем ее красоту и специально сшитом для приема в королевском дворце — она вызывала внимание многих мужчин), он несколько смягчил тон и проговорил:

— Господа! Чему обязан? Я не заметил, как вы вошли. И как вас пропустила охрана?

Тут я сделал шаг вперед и с самой добродушной улыбкой взял его за руку — на всякий случай. Подал ему листок бумаги, где крупными буквами было написано: «Буду говорить о важном деле, только если данное помещение гарантированно не прослушивается и не просматривается». А сам быстро заговорил:

— Я давний поклонник Ваших талантов, а потому осмелился дать Вам свое стихотворное произведение на Ваш суд!

Он быстро прочитал то, что было написано на бумажке и сказал:

— Мои комнаты, моя студия не прослушиваются и не просматриваются. У меня есть свои люди, которые умеют заниматься этим вопросом.

— Принц, — сказал я, — у группы людей, которых мы представляем, есть к вам серьезный разговор. Он касается будущего королевства, королевской семьи и вашего дяди Боркеса.

— Я не хочу иметь дело с заговорщиками! — довольно резко ответил принц.

— А если я скажу, что представляю интересы законного и совершеннолетнего наследника престола, которого выбрал ваш отец, король Лукиан IV-й?

— Чем вы это можете доказать? И кто же это, по-вашему?

— Ваш брат, с которым вам еще предстоит познакомиться. Покойный король успел написать завещание, где указал, кого он хочет видеть следующим королем (после вашего отказа от престолонаследия). И это его внебрачный сын, его зовут Тарг. А мы — его друзья.

— Так почему он сам не представит все доказательства Королевскому Совету, королевской семье?

— Одновременно с убийством вашего отца было сфабриковано уголовное дело на Тарга. Кто-то очень осведомленный и могущественный устроил два этих дела почти одновременно. Вывел из большой политической игры и короля, и его законного наследника. И, скорее всего, короля убили, рассчитывая, что он не успеет назначить своим преемником Тарга… Они совсем чуть-чуть опоздали…

— Если это правда… Мне нужны официальные доказательства всего того, что вы мне рассказали. И еще: вы намекаете на Боркеса?

— Может быть он, но могло быть и так, что его мог втемную использовать человек более сильный и умный, чем он. Простите, принц! И более решительный, более беспринципный. Человек, который не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Ваш дядя, кажется, не такой? Но знаете ли Вы такого человека в его окружении?