Обед прошёл в дружеской и тёплой обстановке. Бортовой компьютер дабы не терять драгоценного времени мягким, ласковым голосом школьного учителя докладывал обстановку и то, что удалось сделать до приезда Леонида. Наблюдатель с умным видом выслушал сообщение и попросил держать его в курсе. После принятия пищи он решил предаться запланированным развлечениям.

«Воортреккер» представлял собой шар диаметром в семьсот пятьдесят метров. Он двигался по сложной траектории с ног до головы окутанный силовым полем, полностью незаметный для постороннего вооружённого взгляда. На борту помимо научного оборудования находились тридцать два прекрасно оснащённых разведчика, которые занимались сбором информации и отслеживали ситуацию в окрестностях станции. Так же имелся стандартный набор геодезических аппаратов, при помощи которых исследовались недра планет. Две спасательные шлюпки постоянно находились под рукой. Конечно, было очень сложно представить себе ситуацию способную привести к аварии прекрасно оснащённого и защищенного объекта. Пожалуй, даже взрыв планеты был ему не помеха. Однако Хансен был более чем уверен — раз на «Воортреккере» появился он, то непременно произойдёт нечто экстраординарное, не предусмотренное ни одной инструкцией на свете.

После плотного обеда Леонид пожелал прогуляться, прихватил передатчик команд, заложил руки за спину и плавным шагом человека, у которого в жизни всё хорошо, безоблачно и счастливо отправился в обход. Первым делом он заглянул в специальный отсек и активировал компаньона. Создатели станции позаботились о том, чтобы одиночество не очень тяготило её обитателей. С этой целью они разработали искусственные биологические существа. Они своим присутствием скрашивали тоскливые минуты ничего не деланья. Биоинженеры при монтаже заложили в них уйму шуточек, хохмачек, анекдотов, наделили лёгким сарказмом и уникальной способностью отравлять жизнь появлением в самый неподходящий момент. Хансен много раз слышал о компаньонах, а вот видеть их ни разу не доводилось. Никто не комплектовал ими шахты и корабли дальнего следования. Его товарищ походил на шимпанзе, только с прямой спиной и без интенсивного волосяного покрова. Бритый обезьян!.. Леонид рассматривал странный организм с огромным интересом и неожиданно поймал себя на крамольной мысли! Он бы предпочёл в компаньоны роскошную блондинку, а не это недоразумение. Но коварные конструкторы, руководствуясь указаниями психологов, во избежание недоразумений создали нечто нейтральное, не возбуждающее.

Робот стоял за прозрачным колпаком в нише под номером 5. Его широко раскрытые карие глаза безучастно смотрели в пустоту. Наблюдатель, согласно инструкции приклеенной рядом с нишей, осторожно довёл температуру до нормы и убрал перегородку. Компаньон глубоко вздохнул и выбрался наружу.

— Приветствую тебя, о, собрат по работе, на борту «Воортреккера». Надеюсь, моё общество не будет тебе в тягость…

Леонид, не обученный говорить высоким штилем, ограничился простым кивком. И вообще, к чему закладывать в роботов подобные витиеватости? По всей видимости, считалось, будто это успокаивало, настраивало на мирный лад, снимало возможный стресс и изничтожало без следа чёрные мысли. А бритый обезьян тем временем продолжал:

— Искренне надеюсь — нам суждено долгие годы идти рука об руку, и есть не один пуд соли. Вот вспоминаю предыдущие циклы исследований и людей, с которыми приходилось трудиться. Золотое было время, местами даже бриллиантовое.

— А покажи-ка ты мне лучше станцию, — прервал оратора Хансен.

Компаньон замолчал и воззрился на Леонида невинными глазами.

— Тебе сообщили кто я такой?

— Конечно, — оживился робот, — диспетчерская служба обо всём позаботилась заранее и сбросила файл с твоими данными. В нём говорится: ты, Леонид Карлович Хансен. Возраст 43 года. Астронавт. Долгое время проработал на Базе — 12. После серьёзной аварии, в составе специальной группы, составленной из представителей разных инопланетных рас, был отправлен на длительное лечение, а затем переведён на астероид Линиепайе, на котором добывал титановую руду так необходимую для нужд планет содружества. На данный момент приквартирован на «Воортреккер» в качестве наблюдателя. Срок работы не ограничен.

— Хорошо, теперь поведай о себе.

— Я искусственный серийный организм, запрограммированный помогать людям при автономном длительном полёте и прочая! Личного имени не имею. Готов отзываться на любое, которое ты удосужишься мне придумать.

— Всё в своё время, а теперь пошли, погуляем…

Станции данной серии внутренним убранством не походили друг на друга. Дизайнеры изо всех сил старались создать нечто оригинальное, но и успокаивающее одновременно. Строители «Воортреккера» смешали воедино несколько стилей и помещения разительно не походили друг на друга.

Вдруг, непонятно почему, Хансен назвал компаньона — Бантик. Бритый обезьян страшно удивился, долго крутился перед зеркалом, хмыкал, обескуражено чесал затылок и недоумённо пожимал плечами. Затем, в весьма тактичной форме поинтересовался, что конкретно побудило человека выбрать такое смешное имя? Наблюдатель предпочёл воздержаться от комментариев.

Экскурсия заняла полтора часа. Наблюдатель, утомлённый до невозможности осмотром местных достопримечательностей, отправился отдыхать, а Бантик занялся формированием информационного импульса. Постоянная связь между станциями наблюдения и Землёй была практически невозможна из-за громадных расстояний, но как минимум, раз в два месяца, накопленные сведения собирались, им предавали компактный вид, а затем пробивали высокоэнергетическим импульсом пространство, и через неделю он достигал адресата. Вскоре поступал ответ с рекомендациями и директивами.

Леонид с размаха улёгся на диван в своей каюте и попробовал собраться с мыслями. Однако думать ему сегодня не хотелось, хотелось лениться. Тот, кто догадался послать Хансена сюда, знал — он силён в работе, а не размышлениях. Так наблюдатель и заснул, с пустой головой и лёгким сердцем.

Разбудил настырный бритый обезьян. Он надоедливой мухой гудел и жужжал над ухом, не давая в полной мере насладиться сладостной дрёмой, которая приходит после глубокого, здорового, прохладного сна. Пришлось подниматься.

— Спать в одежде не хорошо, — невозмутимо вещал компаньон. — В результате сего непродуманного действия, у тебя в определённых местах тела накапливаются, причём в огромных количествах, вредоносные бактерии и микроорганизмы, а также пот, грязь, не говоря о дурном запахе из нечищеного рта. В скором времени у тебя появятся чесотки, раздражения, высыпания болезненной сыпи, дерматиты и общее истощение организма. Хочу напомнить — личная гигиена на космической станции, дело важное и пренебрегать ею не позволено никому. Рекомендую никогда об этом не забывать.

Леонид с каменным лицом прошёл санитарную обработку, слегка перекусил, прослушал краткую лекцию бритого обезьяна о недопустимости нарушения распорядка дня и отправился в командный отсек, где с нескрываемой гордостью и превеликим наслаждением уселся в самое наиглавнейшее кресло, возложил уверенные, могучие руки на пульт управления, сосредоточился и включил круговую панораму. В следующий миг наблюдатель даже зажмурился от удовольствия. На не подготовленного зрителя работа в рубке, сопряжённая с внешним наблюдением, неизменно производила неизгладимое впечатление, потому, что следящая аппаратура, стараниями инженерно-технической службы, работала несколько неожиданным образом. У исследователя создавалось впечатление, будто его выбросило в открытое пространство. Он, с почти остановившимся сердцем и перехваченным дыханием, пробовал осмотреться и взять себя в руки. А вокруг блестели звёздочки, серебрились туманности, шлындали планеты, и можно было без особого труда увеличить любой сектор до необходимых размеров.

Хансен, после того, как ему удалось совладать с коленками и самопроизвольно ёкающей селезёнкой, спокойно, хладнокровно осмотрелся и попросил обозначить планеты разными цветами. Для удобства восприятия. Если говорить честно — Леонид не собирался запрашивать их параметры, ибо совершенно в них не разбирался, просто он желал подробнее рассмотреть место, в котором ему предстояло трудиться в ближайшие дни, месяцы, годы.