— Нет, милая, все намного серьезнее, — Редгорд подхватил Катрину под руку и провел к столу, где уже провел все необходимые приготовления Флеминг, — нам надо снова обратиться к Оракулу.

— Зачем это! — усмехнулась королева, и взгляд перед этим у нее стал осмысленно-злым. — Неужели обычные способы не позволяют найти мою дочурку с внуком?

— Вы как всегда проницательны, Ваше Величество! — Маркус низко поклонился, приложив свою ладонь к правой стороне груди.

— Это вы конечно хорошо придумали, — Катрина прошла к Оракулу и провела по камню ладонью. Поверхность провидца стала матовой и покрылась сизой дымкой, — но спешу вас разочаровать. Оракул может найти только то или кого, кто принадлежит Руру и нашей планете. В поисках внука, зятя и дочки он вам не поможет.

— То есть как? — вскинулся Олау. Придуманный им план трещал по швам. — Ладно Суворов, еще кое-как принц Эдвард — он наполовину чужой, но Виктория…

— Эдвард — чужой как раз не наполовину, — Катрина усмехнулась и прошлась по комнате, обдавая потрясенный совет запахом своих любимых духов. — От пришельца и наполовину рурки мог родиться только пришелец из прошлого.

— То есть… — начал Редгорд.

— Вот именно, дорогой! Виктория — дочь моя и пришельца из другого мира прекрасного художника Василия Аксенова.

— Почему же ты…

— Потому что муж запретил расскрывать кому-либо этот секрет. Для него Вика была всегда родной дочерью, принцессой. Стремясь скрыть позор, он запутал все еще больше, — Катрина вернулась к Оракулу, который продолжал клубиться туманом. — Ваш план хорошо, но…

— А как же Орлинка? — вскинулся Крид. Ему совсем не хотелось снова ощутить на себе гнев Редгорда за бездействие и отсутствия результата.

— Девчонка-магичка, верховная жрица храма Кремь, — подхватил Флеминг, — она родилась в этом мире и принадлежит ему! Ее тоже переместил цветок смерти.

Катрина на секунду задумалась, а потом зашептала беззвучно какие-то слова над Ораулом, который вдруг побелел. Клубы дыма стали гуще, а потом резко испарились, превратившись в одуловатое мужское лицо.

— Приветствую тебя, истинная повелительница Твердыни. Что желаете знать?

— Мне надо узнать, где искать молодую девушку по имени Орлинка. Она государственная преступница, задумавшая преступление против короны, — проговорила Катрина.

Оракул на секунду задумался, наморщив лоб. Сквозь блеклые полосы тумана проступили морщины. Потом камень опять заволокло то ли дымом, то ли туманом. Так длилось несколько секунд, во время которых в кабинете стояла мрачная тишина. Все замерли в ожидании. Наконец, лицо снова проявилось на матовой поверхности.

— Преступница находиться в Аквилании, — хрипло провозгласил Оракул.

— А поточнее? — прищурилась Катрина.

— Поточнее в Магдабаде — ее столице, во дворце правителя Эмир Шаха, — громко охнул испуганный Крид, — Это все, что вам надо было знать?

Катрина кивнула и отвернулась от камня, который стал постепенно приобретать свою обычную форму, входя в состояние обычного булыжника. Все замерли пораженные, не в силах вымолвить ни слова. Тишину разрушил Редгорд, который теперь окончательно успокоился, приняв, видимо для себя, какой-то окончательный план действий.

— Значит они в Аквилании…

— Как они туда попали? — изумленно прошептал Маркус.

— Не важно… — Редгорд встал со своего места и заходил из угла в угол, размышляя. — Как бы они там не оказались, но они во дворце у нашего заклятого врага, который не приминет воспользоваться всей этой ситуацией. Стоит предположить, что эти четверо туда отправились именно за военной помощью, и раз они еще там, то Эмир Шах этой помощи пока не оказал, а значит что?

— Что? — непонимающе уставился на него Олау, который был силен в магии, но вот политикой почти не интересовался.

— А значит, что надо их опередить. Маркус, завтра отплываешь в Магдабад во главе рурского посольства. О своем визите извести дворец эмирский соколиной почтой. Тебе во чтобы то ни стало надо уговорить Эмир Шаха, чтобы он выдал тебе Орлинку и всех кто с ней там находится. Обещай все что хочешь, но добейся этого. Крид, ты приведи в боевую готовность наши пограничные силы, флот. Если Эмир Шах упрется придется воевать.

— Бред! — фыркнула Катрина. — Эмирские войска разнесут нас в первом же сражении.

— Я надеюсь, что до этого не дойдет, — Редгорд поцеловал серую бледную кожу уже давно мертвой королевы и улыбнулся.

ГЛАВА 17

«Без любви»

Лучик солнца нежно коснулся лица, пробившись сквозь неплотно подогнанные доски, из которых была сооружена лачужка, в которой их приютили. Эдвард поморщился и осторожно пошевелился, чтобы не разбудить Орлинку. Она спала всю ночь рядышком, голова ее покоилась на руке, а длинные волнистые волосы разметались по ней прекрасным водопадом. Губы плотно сжаты, ресницы слегка подрагивают во сне. Суворов невольно залюбовался ее. Великолепна, как утренняя заря, подумал он, вспоминая события прошедшей ночи. Кстати о них…

Эд скосил глаза на живот и мысленно ахнул. Рана на боку затянулась сама собой, оставив после себя лишь неровный тонкий шрам. Тело было как новенькое, и ничего не напоминало о ранении. Поистине волшебная сила любви. Он снова с любовью и искренней нежностью поглядел на девушку. И не удержался от того чтобы слегка не коснуться ее нежной щечки губами. От холодного прикосновения губ, она встрепенулась и проснулась.

— Доброе утро, дорогая, — Суворов попытался погладить ее по волосам и даже протянул для этого руку, но Ольга отпрыгнула, как ошпаренная, закрывая своей одеждой, в беспорядке разбросанной рядом свое прекрасное тело с отточенной фигуркой, тонкой талией, аккуратной грудью и крутыми бедрами. — Что случилось? — не понял он, заметив это ее порывистое движение.

— Эд, пойми, я старше тебя. То что случилось… случилось этой ночью… оно не должно. Это неправильно! Мы не должны были… — заговорила она.

— Да что ты такое говоришь, Оль! — воскликнул Суворов и попытался приблизиться к девушке, но та, как кошка, отпрыгнула в угол лачуги, чуть ли не шипя от возмущения.

— Нам надо все забыть, как будто ничего и не было, Эдвард.

— То есть как?! Не было прекрасной ночи, не было моего спасения от неминуемой гибели? Не было моей любви к тебе? Ничего этого не было? — ошарашенно проговорил парень. Он не понимал от чего так получилось. Почему Ольга так отреагировала, хотя ночью все было просто прекрасно. У него в голове не укладывались причудливые изгибы женской логики.

— Это все надо забыть!

— Тебе было со мной плохо?

— Не в том дело… Отвернись! — попросила она, и Эдвард тут же выполнил ее просьбу. Он слышал тихий шорох ее одежды, еле слышные движения. Наконец, она проговорила у него за спиной:

— Пойми, это была моя ошибка! Ошибка моя и только моя! Я понимаю, что ты не сможешь это забыть. Прости меня… Любовь пройдет, ты встретишь молодую красивую девушку, вы будете с ней встречаться, у вас появяться дети. Все будет как у нормальных людей.

— Я хочу быть с тобой и только с тобой! — воскликнул Суворов.

— Это все юношеский максимализм. С возрастом это пройдет, — уверенно заявила она, — постарайся смотреть на меня, как и раньше, как на свою старшую сестру…

— Я любил тебя всегда… И ты для меня никогда сестрой не была! — порывисто обронил Суворов.

— Это плохо! — горько констатировала Орлинка у него за спиной. — Тогда прости меня, Эд, но мне надо уйти.

И пока Эдвард соображал, что стоит за этими словами, входная дверь распахнулась и девушка выскользнула на улицу. Когда парень обернулся, то возле порога уже никого не было. Она сбежала! Эд бросился в погоню. Выскочил из лачуги, но уперся взглядом в многочисленные коридоры и закоулки трущоб Магдабада, в которую из них нырнула сбежавшая невеста угадать было нереально.

А Орлинка неслась куда глаза глядят. Она бежала, не разбирая дороги. Слезы застилали ей глаза, крупными градинами катившись по щекам. Ей хотелось выть, кричать от боли, которая пронзила ее сердце, когда она сказала «нет» своему самому близкому человеку, ее первому мужчине, которого она любила всем сердцем, которому желала только добра и счастья, но именно для этого счастья, для его будущего, она была вынуждена сказать это проклятое «нет».