Людмила Константа

Бухучет на выезде

Глава первая

Упрямый солнечный луч, не встречая препятствий, назойливо светил прямо в закрытые глаза. Миниатюрная блондинка с топорщащимися в разные стороны короткими волосами, протестующе замычала и перевернулась на живот. Диван, на котором она лежала, громко заскрипел и тут же из противоположного конца зала, где всю ночь играла веселая и редко лирическая музыка, слышался дикий женский смех, кто-то натужно простонал:

— Умоляю, скрипи тише, у меня сейчас голова взорвется…

— Как могу, так и скриплю, — по инерции отреагировала она и, не открывая глаз, ехидно добавила, — пить вчера надо было меньше.

Как не болела голова у невидимой собеседницы, и как той не хотелось умереть прямо здесь и сейчас, но промолчать женщина все же не могла. И с трудом ворочая сухим языком, пробормотала:

— Ты знаешь, я говорю себе об этом каждый раз, когда ты ко мне приезжаешь. Я ведь даже специально ключи от бара потеряла! Кто же знал, что ты умеешь вскрывать замки пилочкой для ногтей?

— Радуйся, что это происходит не часто, — философски заметила блондинка и, чувствуя, как затекает рука, придавленная животом, перевернулась на бок.

— А я что, по-твоему, делаю? Я уже рада тому, что просто проснулась, — удивилась вторая и жалобно протянула, — у нас вода есть?

Блондинка дернулась, было ясно, что поспать больше не удастся, хотя очень хотелось еще немного полежать трупом, но в последний момент она все же передумала вставать, справедливо рассудив, что мир подождет, и хрипло протянула со своего места:

— Тебе помыться или попить?

— Ты скоро можешь не досчитаться главного человека в своей жизни, потому что я уже готова мумифицироваться от недостатка влаги, а вместо сочувствия и помощи, ты зубоскалишь и издеваешься надо мной, — укоризненно прошептала невидимая собеседница и немного покряхтев, вылезла из-под кофейного столика, явив миру красно-рыжую, всклокоченную голову.

Блондинка немного полежала, пытаясь понять, на каком именно свете находится, и больше не рискуя шевелиться, прогудела:

— Для умирающей ты слишком разговорчива, а вот что ты имеешь в виду под главным человеком в моей жизни?

Красно-рыжая, собралась с духом и, подтянувшись на руках, почти всем телом легла на стол. Отдышавшись от чрезмерно затраченных усилий, поскольку никогда не любила делать зарядку по утрам, она обыскала мутным взглядом поверхность столешницы из редкой породы красного африканского дерева. Не найдя ничего, что можно было бы залить в себя, женщина покосилась на подругу, после чего тут же ехидно прокомментировала:

— Чтобы отправить меня на тот свет, литра виски маловато. А по поводу главного человека… Юла, ты помнишь, с чем приехала ко мне вечером?

Юля не слишком любила свое детское прозвище, но ее подруга, конечно же, зная об этом, только так ее и называла. Поэтому выказывать свое недовольство было не только бесполезно, но и опасно. Лариса, а именно так звали хозяйку этого вертепа, где они вдвоем зависли с шести вечера, могла легко придумать что-то более зажигательное и не факт, что она восприняла бы это спокойней.

— Вообще сразу так и не ответить, — растерялась Юла, задумавшись и не в силах вспомнить, как так получилось, что она отвезла детей бабушке и, предупредив, чтобы ее не ждали рано, рванула на другой конец города к Ларе, — это очень глубокий вопрос.

— Многогранный, — ухмыльнулась подруга, но в силу того, что голова продолжала гудеть, да и все тело неплохо потряхивало, получилась не вызывающая улыбка, а клоунская гримаса, — даже философский. Муж не любит…

— Бывший муж, — тут же машинально поправила Юла.

— Тем более! Это настоящий муж любить не должен, а бывший просто обязан, хотя бы потому, что ты от него ушла! Пусть радуется и благословляет тот день, когда в твою голову пришла благая мысль о разводе.

— К слову, она пришла нам обоим…

Подруга запнулась на полуслове и возмущенно уставилась на Юлу, та тут же сделала вид, что рассматривает новый модный маникюр, который сделала только вчера, едва выйдя с работы и получив отпускные.

— Как бы я не уважала и не любила мужчин, — наконец проронила Лариса, убедившись, что ее больше не перебивают, — но такие чудесные мысли в их голову просто не могут прийти. Как ни крути, но это ты ему внушила. И в любом случае именно так и говори, когда тебя об этом спросят. Что там еще было по списку?

Юла послушно напрягла память и, покопавшись в ее внутренностях, неуверенно выдала:

— Дети не слушаются…

— Да и не надо, они у тебя уже взрослые, самой младшей почти десять лет. Я свою мать с самого рождения не слушаю и ничего, она не жалуется.

— Это потому что толка нет, ты упрямая как стадо баранов, — грустно пробормотала блондинка, — а работа? Меня ведь отправили в вынужденный отпуск, еще немного и за квартиру платить будет нечем. Так что давай, делись, что за выход ты придумала? Хочешь взять меня в свой бизнес?

— В свой?! Я вроде не похожа на сумасшедшую! У меня только-только все стало налаживаться, после того как Стасик трусливо сбежал от меня на тот свет и бросил свои активы на меня, — возмутилась Лара, — но ход мыслей у тебя правильный. Я хочу взять тебя в бизнес, только не в свой, и не для блага его владельца.

Она оторвалась от стола, и с трудом удерживая равновесие на длинных шпильках, с которыми не расставалась даже в душе, посеменила к широкому подоконнику, на котором по центру, промеж золотисто-бордовых штор одиноко и гордо стояла бутылка боржоми. Спасительная жидкость искрилась в лучах весеннего солнца и притягивала к себе с невероятной силой. Если бы Юла не знала, что сама лично вчера выпила всю минералку из этой бутылки и поставила ее обратно, то за боржоми сейчас бы разгорелась драка не на жизнь, а на смерть. Что именно было туда налито сейчас, она не знала и с интересом наблюдала за реакцией подруги, которая в этот момент как раз завершила свой марш-бросок и, открутив крышечку, припала к горлышку. Сначала ничего не происходило, а через полминуты, когда женщина смогла различить вкус жидкости, она взревела раненым бизоном и отбросила бутыль в сторону. Стеклянная емкость упала на дорогой паркет с громким стуком, но не разбилась, зато с Ларой было не все так благополучно: она сначала побагровела, потом посинела и, схватившись за горло одной рукой, вцепилась другой в подоконник. С любопытством понаблюдав за подругой с полминуты, Юла осведомилась с фальшивым участием:

— Спирт для протираний? Я помню, ты вчера доставала канистру, хвасталась, что сама готовишь всякие примочки для красоты.

Лариса на провокацию не ответила, на это просто не было сил, и едва сумев отдышаться, выдавила из себя:

— Вряд ли в этом доме мы сможем сейчас поговорить, давай куда-нибудь сходим позавтракать. Я смогу нормально соображать только после пары чашечек кофе.

Вставать с дивана, умываться и идти куда-то в люди, где тем более могли попасться знакомые, Юле не хотелось, но любопытство к плану, о котором говорила подруга, все же пересилило. А вдруг она действительно придумала что-то стоящее, отчего все ее проблемы можно будет решить быстро и безболезненно? Если бы она, женщина в самом расцвете сил, лет и своей красоты знала, куда приведет идея ее сумасшедшей подружки, то не только бы сидела безвылазно дома, но и спешно переехала куда-нибудь за Полярный круг.

Подавив тошноту и болевые спазмы, она рывком поднялась на ноги и позволила себе отметить, что обычно хорошие идеи под бутылку не приходят. Лара с этим была категорически не согласна и вдруг резко помрачнев, бросила: