— Мисс Бандажное платье, — съязвила Галка.

— Да-да. Вот это странно: каждый день выглядеть так, будто в клуб собралась. Или забыла после него переодеться.

— Лина, пойми, она просто ищет спонсора. Такого милого дядечку с пузиком, чтобы тискал и за все платил.

— Да она, вроде, и так обеспеченная. У нее родители — шишки в министерстве.

— Ну тогда у нее просто недоебит или тотальное отсутствие вкуса. Другие диагнозы я ей, к сожалению, поставить не могу.

— Галка, я тебя люблю, — проурчала я в трубку, и Галка снова звонко рассмеялась.

— Лучше скажи это Жене.

Поболтав с Галей, я с тоской посмотрела на листы с сочинениями. Надо было их проверить, но пока не хотелось даже приступать. Хотелось включить романтическую комедию, налить чаю, нарезать еще бутербродов с колбасой и смотреть, пока за окном шуршит дождь. А еще можно было закутаться в Женину толстовку и вдыхать его терпкий запах.

В общем, именно это я и сделала. Сочинения могли пару часиков подождать.

Комедия оказалась довольно-таки интересной, и я даже стала переживать за героя, который никак не мог сойтись со своей любимой. Все время попадал в нелепые ситуации и с трудом из них выбирался только для того, чтобы угодить во что-нибудь снова. В общем, совсем как я с Женей. Щеки горели каждый раз, как вспоминала себя на даче. Как я прижалась к нему у костра, а он с перепугу вскочил помогать папе жарить уже готовый шашлык. Как Женя мне признался потом, он боялся, что у него при всех встанет. Женя тоже горел, когда мы сидели рядом.

Наверное, он почувствовал, что я о нем думаю. Зазвонил телефон, и на заставке высветилось его фото: растрепанные волосы, сощуренные глаза и колючий взгляд.

Я быстренько поставила фильм на паузу и взяла трубку.

— Как ты? — ласково спросил Женя, и я вся растаяла.

— Хорошо. Твоя мама пока не приходила, все спокойно.

Да, первые дни я шарахалась от каждого хлопка лифта на этаже. Все казалось, что сейчас откроется дверь квартиры, зайдет тетя Люда и спросит, что я делаю в Жениной квартире. У меня даже было заготовлено оправдание на этот случай: мол, пришлось съехать из квартиры, которую я снимала, а новую не нашла пока. Вот Женя и дал мне ключи, чтобы я пожила, пока он в отъезде.

— Да не бойся ты ее, — засмеялся Женька. — Съест она тебя, что ли?

— Не съест, но покусает точно.

Мы помолчали в трубку.

— Как погода в Лондоне? — спросила я, не желая слушать тишину.

— Я скучаю по тебе, — хрипло ответил мне Женька, и мое сердце сделало кульбит. Так хотелось сказать ему про беременность…

Но такие вещи нельзя сообщать по телефону.

— Приезжай поскорее, — сказала я вместо этого. — Мне тоже очень тебя не хватает.

— Приеду уже на следующей неделе, — сообщил мне Женька. — Переговоры закончились раньше, доделаю дела и встречай меня в аэропорту.

— Обязательно встречу, — пролепетала я и погладила живот.

— Едет твой папка, — тихо сказала малышу, когда повесила трубку. — Скоро будет с нами.

И мне вдруг стало так хорошо и спокойно, как не было никогда в жизни. Ощущение покоя разлилось внутри, заполнило мои легкие, очистило голову от ненужных и темных мыслей.

Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Женька едет домой.

34 (обновление от 6.09)

Лина

— Приехали.

Таксист щелкнул «окончание поездки» на телефоне, и тот показал сумму поездки.

— С вас тысяча двести.

Я отстегнула нужную сумму, попрощалась и выбралась из машины. Надо мной навис терминал, яркий и светлый на фоне ночного неба. Здание аэропорта завораживало меня каждый раз, как я его видела. Хотелось сесть и улететь куда подальше, туда, где тепло и шуршит море. Сама-то я нечасто куда-то летала: на наши юга ездила поездом, а за границей была всего пару раз, в Турции.

Над козырьком терминала пролетел ярко-зеленый самолет. Набрав высоту, он скрылся за облаком, а мне захотелось взлететь следом и коснуться его рукой. Интересно, куда он направлялся? Если бы я только могла, то путешествовала бы все время. Вместе с Женей и ребенком, посетили бы Азию, и Африку, исколесили все страны Европы… Мечты-мечты.

Пока я даже не знала, как с ними управляться — с ребенком и Женей, — а не то что путешествовать. Поменьше фантазий, Элина Николавна. И побольше здравого смысла. Может, и ребенка никакого не будет.

Женькин самолет уже приземлился, и я заняла позицию у выхода прибывших. Очень боялась, что не замечу его — люди выходили стайками, останавливались прямо передо мной, заслоняя весь обзор…

Но я все-таки заметила его сразу. Высокий и крепкий, Женька выделялся на общем фоне так, что на него таращились все девицы в зоне ожидания. Одет он был по-дорожному: клетчатая фланелевая рубашка, джинсы, мокасины, на плече рюкзак. Ну и знакомый чемодан-гроб, в который можно было спрятаться целиком.

— Привет, — сказал он, бросил все сумки, обнял меня и жадно поцеловал, так, что у меня даже ноги ослабели. Как же я по нему соскучилась! Я чмокнула его в колючий подбородок, затем в обе щеки. Зажмурилась и рассмеялась, когда он сделал то же, пропустив мои волосы через пальцы. От его прикосновений по всему моему телу побежали мурашки.

— Пойдем в машину, — сказал он, закинул рюкзак на плечо и пошел к стоянке.

Свой «мерс» Женя припарковал на платной стоянке аэропорта. За три недели наверняка набежала приличная сумма, но, видимо, комфорт Женя ценил дороже. Согрев машину и усадив меня на теплое пассажирское сиденье, он уселся рядом и пристегнулся.

— Сейчас к Андрею заскочим, и домой, — сказал, сдавая назад, чтобы выехать из общего ряда.

Я вздрогнула. К Андрею? Как к Андрею? Мои шансы сообщить Жене важную новость, испарялись с каждой минутой.

— Прямо сейчас?

Видимо, он услышал разочарование в моем голосе. Притормозив, он повернулся ко мне.

— Мне только бумаги завезти, Линок. Надо запустить проект уже завтра с утра, а Андрюхе нужны оригиналы документов для оформления. Мы быстро, ладно?

Вздохнув, я согласилась. Мужчины, что поделать? Работа прежде всего.

Но сидеть спокойно мне не удавалось. Я теребила сумочку, лежащую на коленях, смотрела в окно, кусая губы, прислушивалась к ощущениям в животе. Живот хотел есть и в итоге громко заурчал, отчего я покраснела.

— Что-то не так? — Женя внимательно посмотрел на меня. — Ты чего ерзаешь?

Я снова принялась теребить сумку. Внутри все дрожало, как натянутая струна. Как же хотелось есть… К концу беременности я грозила стать похожей на колобка.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — не выдержала я. — Очень важное.

— Ты меня заинтриговала. — Женя задумался. — Тогда давай где-нибудь поедим, и ты мне все расскажешь. А потом уже к Андрею. Идет?

Не так я представляла себе наш разговор, но никогда ничего не бывает идеально, верно? В незнакомой обстановке мне, может, даже будет проще.

Женя остановился у ресторана на Белорусской, недалеко от Галкиной квартиры. Я даже подумала, что это хорошо. Если что — если вдруг Женька отреагирует не так, как мне представлялось, — то я сразу пойду к Галке и переночую у нее. Худший вариант развития событий, конечно, но готовый план действий на случай худшего варианта почему-то успокаивал.

Мы заняли стол у окна. Женя сел на стул, я же устроилась на диванчике, отгородившись салфетками и миской салата, и принялась хрустеть, поглядывая на Женьку искоса.

Он задумчиво оперся щекой на кулак.

— Нет, с тобой точно что-то не так, — проговорил. — Давай, рассказывай.

— Сейчас, — кивнула я и заказала чаю, мяса и маленький кусок яблочного пирога. Ладно, не маленький, но мне очень хотелось его попробовать. Доев салат и надкусив для храбрости пирог, я наконец выложила все, как есть. Вывалила, как на духу.

— Ты скоро станешь папой.

Женя положил вилку, не успев донести ее до рта. Посмотрел на меня так, будто у меня вдруг выросли рога.

— И как скоро? — поинтересовался он.

Я пожала плечами.

— Где-то через семь с половиной месяцев. Плюс-минус.