«Интересно, почему Андрей живет один?» — думала я уже в лифте. Без девушки и даже собаки. Всегда собирал тусовки у себя в квартире, но жаже в компании немного выделялся, словно плыл где-то далеко. Странный. Как я поняла, он был кем-то вроде мафиози. Или сын какого-то бандюгана. Денег у него куры не клевали, ему постоянно названивали на телефон «решать дела», приезжали черные тонированные машины. Я видела однажды, как Андрей сел в одну и, проведя там с минуту, вылез с пластиковым пакетом. С наличностью, сказал мне Женя коротко и больше на эту тему не говорил. Это уже было не мое дело.

Андрей уже ждал меня. Стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и молчал. Точно странный. Стоило ему улыбнуться, как все принимали его за мальчишку лет двадцати. А сейчас он казался мне старше, чем раньше. Может, ему даже было лет тридцать пять. Карие миндалевидные глаза смотрели серьезно, с тревогой, красиво очерченные, как у греческих статуй, губы не улыбались. Хотя небрежно наброшенная одежда была такой же стильной. И как он умудрялся даже после сна и попойки выглядеть так, будто вышел с модного показа?

— Он уже уехал, Лин, — сказал вместо приветствия.

— Ясно. — Я кивнула. Ах как неловко. А я примчалась, как… как дура.

— Вы с ним поссорились, да?

— Нет, — я качнула головой. — Мы расстались.

Андрей смерил меня взглядом и хитро сощурил глаза.

— Не-ет, — протянул он. — Просто поссорились. С кем не бывает.

Он посторонился, приглашая меня внутрь. В квартире за его спиной было пусто.

— Может, зайдешь? Вина выпьешь. Или чая. — Он пожал плечом. — Не люблю сидеть один.

— Нет, спасибо, — пробормотала я. — Я лучше поеду.

Зачем-то извинившись, я побрела обратно к лифту.

— Он не употреблял, — крикнул Андрей мне вслед. — Просто текила…

Я опять кивнула. Какая мне разница? Хоть вино, хоть текила, хоть порошок. Он делал, что хотел, и передо мной не должен отчитываться, верно?

Верно?

Выйдя на улицу, я набрала Женин номер, но тут же сбросила звонок. Не буду звонить, не хочу. Точнее, хочу, но боюсь, что снова окажусь в его объятиях. И хорошо, что я не застала его у Андрея. Женя любит меня, я люблю его, но это дорога в никуда.

Я должна быть сильной.

Первые желтые листья низко кружили над площадью у закрытого входа в метро. Один прилип к моей ноге. Я сняла его со штанины и отпустила. Он взвился высоко, пока не исчез в пасмурном небе.

Через минут пять подъехало такси, и я села в машину. Только в теплом салоне поняла, как продрогла.

— Хорошо погуляли? — таксист посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

— Можно и так сказать, — ответила я, особо не желая с ним болтать. Но таксисту было все равно.

— Погода в Москве в последние годы — просто швах! Ехали мы вчера с женой с дачи, а как зарядит ливень стеной. Тропический! На дороге сразу пробка. И мы стоим, ни туда и ни сюда…

Так он болтал до самого дома, а я хмыкала на разные лады — вроде как обозначала, что слышу его и участвую в разговоре. Хороший он, конечно, дядька, но в тот момент мне хотелось посидеть в тишине. И как назло, опять начало укачивать. Раньше в машинах никогда не укачивало, а сейчас так и подкатывало к горлу…

Добравшись до дома и расплатившись (юга стали еще на пятьсот рублей дальше), я вышла из машины. И только тогда заметила, кто ждет меня у подъезда.

Женя стоял, привалившись спиной к облупленной стене, и смотрел на меня в упор. Без привычной улыбки.

От неприятного предчувствия меня затошнило еще сильнее.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — сказал он, но я мотнула головой. Тошнота накатывала и становилась все сильнее. Хотелось быстрее подняться в квартиру и запереться в туалете.

— Не сейчас, Жень… — выдохнула я, попыталась его обойти, но он ухватил меня за руку и заглянул мне в лицо.

— Лина, пожалуйста, выслушай меня. Я хочу серьезных отношений. Давай жить вместе.

На этом меня и вырвало.

28 (обновление от 29.08)

Господи, какой стыд!

Я чистила зубы в ванной, а лицо все пылало. Прямо при Жене! У подъезда! Какой кошмар! Хорошо, что успела отвернуться…

Я вынула зубную щетку и сдавленно засмеялась, вытирая слезы.

Хороший ответ на вопрос получился. Я думала, такое бывает в самых дурных комедиях, а нет, смотрите-ка! И, главное, почему? Что-то не то съела или так сильно укачало? А, может, на нервах?

Конечно, Женя сразу же повел меня домой. Суетился вокруг и даже сейчас стоял под дверью в ванной и периодически спрашивал, все ли со мной в порядке.

Какой порядок?! Со мной последнее время вообще творился один беспорядок.

— Лин! — снова донеслось из-за двери.

— Иду! — крикнула я, плюясь зубной пастой. Прополоскала рот, вытерла лицо полотенцем, быстренько убрала грязную майку, которую я утром повесила на ванную, и вышла. Навстречу Женькиным виноватым глазам.

От него так сильно разило спиртным, что меня начало мутить снова. Он повел меня на кухню и усадил на стул.

— Тебе удобно? Хочешь прилечь? — спросил.

Я мотнула головой.

— Ты же не за рулем, надеюсь?

— Конечно, нет. Взял такси.

— Хорошо, — я кивнула. — Это хорошо. А машину где оставил?

— На парковке у Андрея. — Щелкнул вскипевший чайник, и Женька вскочил с места. — Давай чаю налью.

Я заказала черный с тремя кубиками сахара.

— Ничего не слипнется? — пошутил Женя, но умолк, натолкнувшись на мой угрожающий взгляд.

— Я хочу три кубика.

— Хорошо, как скажешь.

Женька был такой смешной и неуклюжий, когда заботился! Едва не ошпарился кипятком, накапал на стол заваркой из пакетика и потом вытирал чайные капли тряпочкой. Я следила за ним, и было так хорошо и уютно… Потом он все-таки перенес меня на диван (на руках, несмотря на мои слабые протесты), укутал в плед и сел рядом.

— Ты что-то вчера съела?

— Наверное, — пробормотала я. — Но не помню, что… Печенку тушеную сегодня на обед… Она какая-то гадкая была, давно в холодильнике стояла.

— И ты решила ее слопать, — с усмешкой сказал Женя. — А если бы она с тобой заговорила?

— Нет, — я подняла указательный палец. — Говорит у меня борщ. Он вчера сказал, что на второй полке ему уже тесно.

Хмыкнув, Женя уставился на выключенный телевизор. Чуть закусил губу. Он так делал каждый раз, когда сильно думал.

— Я действительно серьезно к тебе отношусь, — настойчиво повторил он.

— А раньше относился несерьезно? — фыркнула я.

— Нет, просто у меня ощущение, что ты мне не веришь.

Я тронула пальцем его губы.

— Не надо их кусать. Я… — даже не знала, как сказать. — Мне кажется, это после того случая, понимаешь? После того, как ты уехал в Лондон. И я ничего не могу с собой поделать. Каждый день думаю, что ты уйдешь. Не сейчас, так потом.

Женя помрачнел.

— Ты же помнишь, я должен был…

— И не писать, не звонить тоже должен был? Так вот взял и пропал.

Я отпила чай, наблюдая за Женей краем глаза. Конечно, не надо так загонять его в угол, но я должна знать ответ. Почему?

Он выдохнул. Хотел что-то сказать, но мотнул головой и промолчал. Вид у него был ужасно виноватый, как будто этот вопрос мучил его самого очень долго. Так же долго, как меня. Мне показалось, Женя что-то скрывал.

— Я виноват, — наконец сказал он, обнял меня и заглянул в глаза. — Я очень виноват. Но я хочу быть с тобой. Всегда. Теперь я никуда не уйду. Я клянусь, Лин.

— Это все разговоры…

— Потому я и хочу, чтобы ты переехала ко мне. Увидишь меня в деле.

Звучало угрожающе…

— А потом? — спросила я тоном заправского вымогателя.

— А потом все, что ты захочешь, — ответил Женя и улыбнулся. — Хочешь, я завтра поговорю с мамой насчет нас?

Вот эта перспектива пугала меня больше остальных. Что тетя Люда скажет? Да она с ума сойдет и отравит нам существование года на два. Или три. А то и на всю жизнь… Если мы, конечно, будем всю жизнь вместе.

— Нет, тете Люде пока не говори, не надо, — я мотнула головой, выбралась из пледа и скользнула на Женю.