И р и н а. Я — слабая женщина.

О л е г. Убедительная логика.

И р и н а. Да. И ты должен меня слушаться. Впрочем, если ты видишь во мне одни недостатки, тогда зачем мы встречаемся? (Делает движение, порываясь уйти.)

О л е г (удерживая ее). Перестань, пожалуйста. Опять начала что-то выдумывать. Ты же знаешь, со мной легко договориться. Мы друзья. Я всегда для тебя сделаю все, что ты хочешь.

И р и н а. Всегда? Значит, мы могли бы сегодня пойти на полчасика, как собирались?

О л е г. Да, конечно! Но, понимаешь ли, я не учел вечернего дежурства.

И р и н а. Так и знала. Когда понадобится найти немножко времени, у тебя наверняка его не окажется. Ну что стоит? Посидим скромненько, черный кофе…

О л е г. И два танца?

И р и н а. Да. Мне просто необходимо там быть.

О л е г. Не могу, Ирэн! Понимаешь — святой общественный долг. Вот ходим, нюхаем листочки. Подумать только, все эти чудеса ботаники политы слезами влюбленных, у которых по вечерам не состоялись свидания.

И р и н а. Так тебе и надо.

О л е г. Хорошенькое «надо». Посмотри, на кого я стал похож. Землекоп, водовоз и плантатор в одном лице. Мечта! Если бы ты видела, сколько шаек-леек я уже вылил в эти цветочные джунгли. Уж лучше бы, как Игорь, физикой занимался. Вот человек! Любые дежурства не мешают ему жить. Умеют же люди устраиваться.

И р и н а. Игорь, Игорь… С тех пор как мы с тобой познакомились, я только о нем и слышу. Ты, кажется, на него молишься. Смешно!

О л е г. А ты его не знаешь, и не говори. Игорь настоящий друг. Если б не он, я, может, и в институт бы не поступил. Знаешь, как трудно было правильный курс взять.

И р и н а. Ваш брат вообще из школы зеленым выходит.

О л е г. Говорят, призвания, мечты своей нет. Глупости. Каждый чем-нибудь да интересовался. Вон даже Муму этого взять. Тюфяк тюфяком, а возле автомашины час простоять может. Только не с той стороны мы все это видели.

И р и н а. Разумеется, счастье надо уметь построить.

О л е г. Главное, к жизни нельзя сбоку подоткнуться. Думаешь, что я в школе про сельское хозяйство знал? Деревня, навоз, скукота. А оказалось, сельское хозяйство это первым делом механика и электричество. Вот Игорь меня притащил сюда и сказал: «Хочешь белый жемчуг в садах рассыпать?» Это он про сельские электростанции так здорово загнул. Я взял и сказал — хочу.

И р и н а (насмешливо). Теперь я понимаю, почему на дежурстве ты проявляешь такой бурный энтузиазм.

О л е г. Разве же тут хозяйство? Мура! С леечкой ходить. Вот в степи на Алтае — это дело, это размах. Там же люди совсем иначе живут. Впрочем, что тебе золотые сады! Тебя даже Игорь ни в чем не переубедил бы.

И р и н а. Опять ты со своим Игорем. Что в нем интересного? Чистюля и сухарь, без всяких эмоций.

О л е г. Ох, Ирэн, ты не права. Он человек сложный. У него есть одна страсть, например, которую он скрывает решительно ото всех.

И р и н а. Человек с пагубными страстями. Скажи, пожалуйста! Интересно, что же это такое?

О л е г. Этого никто не должен знать, интимный секрет. Я случайно открыл, когда мы готовились в институт. С тех пор я ему даже не напоминаю.

И р и н а. Ну, со мной-то ты можешь быть откровенным, ты же знаешь. Провалиться мне на экзамене, если кому-нибудь проболтаюсь. Так что же это такое, а?

О л е г. Стихи.

И р и н а (разочарованно). Стихи? Ты хочешь сказать, он увлекается поэзией? Что же там, декаденты или формалисты какие-нибудь? Впрочем, комсорг факультета, общественник, ручаюсь, что дальше Суркова и Щипачева здесь дело не пошло.

О л е г. Как ты не понимаешь! Он пишет сам.

И р и н а. Представляю! Могучие оды! «День рыболова» и «Праздник кооперации». Очень похвально.

О л е г. В том-то и дело, что у него лирика, стихи о любви.

И р и н а. О любви?

О л е г. Да. Вот послушай, я, кажется, запомнил:

Правда, хорошо?

И р и н а. Ничего…

О л е г. Но он никому никогда их не читает. Вообще-то, серьезней его у нас в институте пария не найдешь. Это я могу тут с тобой прохлаждаться, а он сидит сейчас в комнате и в поте лица вдалбливает физику несчастным великовозрастным приготовишкам.

И р и н а. Несчастным? Ты в этом уверен? Кстати, вон он идет.

В дверях общежития появляются  И г о р ь  и  М а ш а.

Иди сюда! Прячься. (Тащит Олега за дерево.)

М а ш а (кончив что-то напевать). Какой безветренный теплый вечер. И тишина. Кажется, можно услышать, как растут цветы.

И г о р ь. Но в такой тишине, Маша, самое чудесное — это слушать ваш голос. Он звучит серебристо и легко, как степные колокольчики. Маленькие колокольчики, когда их колышет ветер.

М а ш а. Опять выдумали. Разве степные колокольчики издают звуки, и, наконец, при чем здесь я? Весь вечер, Игорь, вам приходят в голову удивительные фантазии.

И г о р ь. Но это действительно так, Маша. Я ничего не выдумываю. Вы знаете, есть люди, которые могут расположить к себе с первого взгляда, с первой сказанной фразы. Раньше я никогда в это не верил.

М а ш а. Какой вы смешной! Давайте лучше почитаем стихи. Проводите меня до калитки. Как это там? «А ты смотри не пропади…»

И г о р ь.

М а ш а. В пути… Это верно. В пути без друзей трудно. Даже до калитки одной идти не хочется.

Уходят.

И р и н а. Полагаю, у тебя хороший слух. Настоящее занятие, не правда ли? Полный курс физики по программе для поступающих в вузы. Ориведерчик! Если тебе нездоровится, я пришлю с дежурной валериановых капель. (Уходит.)

О л е г. Чудеса! И это — Игорь?.. Подумать только, как растут люди! Ну погоди, сейчас мы тебя выведем на чистую воду. (Видит на дорожке возвращающегося Игоря и с напускной приветливостью устремляется к нему.) А, Игорек! Ты уже здесь? Как физика? Давно кончили?

И г о р ь. Только сейчас.

О л е г. Небось устал, бедняга? Шутка ли сказать, весь курс за десятилетку — в один вечер!

И г о р ь. Да. Главное, ты понимаешь, плавает девушка. Не знаю, как она вытянет на экзамене. Я тут и сам взялся за закон Бойля — Мариотта, смотрю — забыл.

О л е г. Ай-ай-ай, забыл! Ну, давай-давай, вкручивай дальше.

И г о р ь. Ты, собственно, что?..

О л е г. Ничего. Я очень внимательно слушаю, как ты корпел над учебниками, посвящая в тайны наук бедную абитуриентку. Так, кажется, их называют.

И г о р ь. Ну, да.

О л е г. Он забыл закон Бойля — Мариотта. А старый закон Игоря — Олега, закон святой студенческой дружбы, тебе не следовало вспомнить, как ты думаешь? Пока я здесь на дежурстве поливаю водой одуванчики, он вовсю ухаживает за девушкой, с которой мы вместе познакомились. Это ли не бессовестное использование положения? Может, ты станешь отрицать?

И г о р ь. Ерунда.

О л е г. Видишь ли, Игорь, ты действительно мне когда-то объяснил, что в жизни ерунда, а что важно. И как нужно знать, на кого и на что опереться. Мы всегда с тобой были откровенны. Я помню, на первом курсе, когда меня хотели исключить за прогулы, ты вступился, взяв слово, что я брошу компанию Димки Мыльникова. Все помню. И когда я записывался в отряд дружинников, ты за меня поручился и сказал: «Уж кто-кто, а Олег-то знает этих волосатиков». Но вот на горизонте появляется силуэт незнакомки, и… «Онегин, вы больше мне не друг!»