Я не хочу признавать этого. Не хочу.

Я не буду.

– Если это то, чего ты хочешь, – шепчу я, опуская глаза, – тогда все решено.

– Посмотри на меня.

Я не делаю этого.

– Катя, блять, посмотри на меня.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Мы так долго смотрим друг на друга, что мои ноги начинают дрожать. Я хочу что-нибудь сказать, но я просто не знаю, что сказать. Согласна ли я? Или не согласна? Я люблю тебя? Я ненавижу тебя? Слеза прорывается и стекает вниз по моей щеке, но он ловит ее своим большим пальцем до того, как она достигает моей верхней губы.

– Потанцуй со мной, – говорит он, притягивая нас.

– Маркус.

– Потанцуй со мной.

Он оборачивает свое тело вокруг моего, кладет руки на мои бедра, и мне не остается ничего, кроме как поднять руки и обернуть их вокруг его шеи. Мои пальцы находят отбившийся локон волос у самого основания шеи, и я оборачиваю вокруг него палец, когда мы начинаем двигаться в центре гостиной. Мы двигаемся медленно под песню «Чувствую себя, как дома», и слова так цепляют меня, что не знаю, смогу ли когда-нибудь от них избавиться.

Его глаза на моих.

Мои на его.

И никого нет больше в этой комнате, только мы вдвоем. Только он и я. Никаких проблем. Никаких вопросов. Никаких монстров, скрывающихся за занавесками. Только мы, кем я всегда хотела, чтобы мы были. Больше слез стекает по моим щекам, потому что внезапное осознание того, что я собираюсь потерять этого человека, бьет меня в грудь, словно кувалдой.

Он смотрит на меня вниз, как будто хочет меня поглотить. Так, словно не хочет, чтобы это был последний раз, когда мы вместе, но что-то есть в выражении его лица, что говорит мне, что он делает это только потому, что нуждается в этом так же, как и я, прежде чем это закончится…прежде чем… закончится. Он протягивает руку и снова стирает мои слезы, затем его большой палец скользит по моей нижней губе, и мы стонем в унисон.

Мы оба хотим этого.

Это ясно на все сто процентов.

И с этой мыслью, застрявшей в моей голове, Маркус наклоняется и захватывает мои губы в голодном, неистовом поцелуе. Я стону, закрывая глаза, опускаю руки с шеи на его тело. Мне нужно это. Последний раз. Его язык скользит по моему, мучая, до того, как исчезнуть назад, оставляя меня желать большего.

– Маркус, – выдыхаю я, с трудом отрываясь от его губ, прислоняю щеку к его груди.

– Блять, – стонет он.

К черту.

Я снова поднимаю свои губы к его, и в этот раз поцелуй глубокий и медленный, как поцелуй, который мы разделили в больнице, каким и должен быть чертов поцелуй. Настоящим. Безупречным. Идеальным. Он обхватывает мои бедра и тянет меня вперед, придвигая мое тело к нему. Я чувствую его эрекцию напротив своего живота, когда он прислоняет меня к стене.

– Не напротив стены, – хнычу я. – Пожалуйста, Маркус, это всегда жестко, грубо и напротив стены.

Он сразу же отстраняется, отпуская меня. Я стою на неустойчивых ногах и смотрю, как он подходит к большому сундуку и открывает его. Он приносит теплое, пушистое покрывало и стелет его на пол перед окном. Затем он поворачивается и смотрит на меня самым растапливающим и сокрушительным взглядом. Мои ноги недостаточно быстро несут меня к нему, и в то мгновение, когда я достигаю его, мы уже на полу, запутавшиеся друг в друге, сокрушающиеся в поцелуе.

Рука Маркуса опускается вниз по моему телу, очерчивая и нежно гладя мои стороны, пока не добирается до подола моего платья. Он поднимает его, и я приподнимаюсь, чтобы он смог снять его, затем его рот возвращается к моему, сползая вниз по моей челюсти и шее, пока не добирается до ключицы. Моя голова откидывается назад, и я стону, в то время как его рот продолжает спускаться вниз. Он добирается до моей груди, и я могу почувствовать его горячее дыхание сквозь мой бюстгальтер.

– Черт, – бормочет он.

В мгновение ока мой бюстгальтер исчезает, а его рот накрывает мой сосок. Я выгибаюсь, выкрикивая его имя, в то время как он подвергает пытке мое тело. В то же время его руки спускаются по моему телу и сжимают бедра. После моего жалобного хныканья, он добирается до моих трусиков. Вместе с ними он двигается вдоль моих ног, снимая их. Затем он смотрит на мое обнаженное тело голодным и отчаянным взглядом.

– Я хочу трахнуть тебя, Катя. Но сначала я хочу попробовать тебя.

Он хватает мои колени, медленно поднимая их. Затем широко разводит их, прежде чем опустить свое тело между моих ног, а его горячее прерывистое дыхание напротив моей раскрытой киски. Я стону, запутывая пальцы в свои волосы.

– Маркус, – умоляю я. – Пожалуйста.

Он дразнит меня своим дыханием и бездействием, пока я бесстыдно умоляю, извиваясь. Затем он накрывает мой клитор своим ртом и начинает действовать, и я именно это и имею в виду. Его рот двигается по моему клитору, время от времени всасывая его. После этого он двигается ниже, погружая свой язык в меня и обратно, мучая меня еще больше.

Я кончаю быстро и бесстыдно, мои пальцы зарываются в покрывало рядом со мной, моя спина выгибается, и я выкрикиваю его имя. В считанные минуты он надо мной и обнаженный. Он вторгается своим языком в мой рот, чтобы я могла почувствовать свой собственный вкус, и мне нравится это, мне это чертовски нравится.

Мои пальцы добираются до его спины, и я провожу ногтями по его коже, заставляя его стонать глубоко и низко.

– Продолжай это делать, и это не продлится долго.

– Меня это не волнует, – мяукаю я.

Он переворачивает нас так, что я оказываюсь сверху.

– Малышка, я знаю.

Он трется своим членом о мою киску, вверх и вниз, собирая мое возбуждение и растирая по его коже. Я стону и смотрю вниз на его член. Твердый, красный и выглядит так, словно сейчас взорвется. Не мешкая, я тянусь вниз, приподнимаюсь и опускаюсь на него. Он выдыхает мое имя, в то время как я выкрикиваю его, пока медленно опускаюсь на его пульсирующий член.

Блять. Да.

– Маркус, – выдыхаю я.

– Ебать, – рычит он. – Блять.

Я покачиваю бедрами, скользя вверх и вниз, опускаясь на него. Мое дыхание становится прерывистым и тяжелым, и, Боже, это чувствуется восхитительно.

– Блять, мне нужно глубже.

Он переворачивает меня, шире разводя мои ноги, и обратно толкается в меня. Упирается локтем возле моей головы, а другой рукой зарывается в мои волосы, трахая меня. Он не трахает меня жестко или медленно, он трахает меня по-настоящему хорошо, глубокие толчки его бедер приводят меня к концу и замедляют его движения.

– Боже, – выдавливает он. – Так чертовски приятно.

Он выходит, переворачивая меня. Медленно пробегается рукой по моему позвоночнику, а затем глубоко проникает в мою чувствительную плоть. Он объезжает меня, его руки на моих бедрах, а его член двигается сзади во мне. Мы словно дикие животные задыхаемся и стонем, отбрасывая головы назад.

– Кончай, малышка, – стонет он. – Я кончаю.

– О Боже, Маркус, – кричу я.

Мы оба кончаем в конвульсиях. Когда мы падаем, запыхавшиеся, Маркус рычит мое имя, в то время как я стону его. Мы плюхаемся рядом друг с другом, и он тянет меня на его покрытую потом грудь. Я слышу, как его сердце колотится под моей щекой.

– Некоторые вещи никогда не меняются, – шепчу я.

– Нет, – соглашается он. – Не меняются.

– Думал ли ты, что мы так закончим?

Он вздрагивает, и палец, которым он поглаживал мою спину, останавливается.

– Я не думал, что снова увижу тебя, Катя. Поэтому это…словно гребанные небеса.

Я сжимаю челюсть, пытаясь оттолкнуть боль, что разливается в моей груди.

– Есть ли шанс, что это сможет сработать?

– Не с этим Маркусом и не с этой Катей, – говорит он, постукивая меня по плечу. – Эти двое облажались.

Я закрываю глаза. Боль проходит сквозь мое тело.

– Никогда не думала, что почувствую к тебе что-то кроме ненависти, Маркус, – шепчу я. – После всего я думала, что это было такое. Я никогда не думала, что увижу тебя снова… но вот мы здесь…