- Проклятье! Это мое дело, как я провожу ночи. Я не могу торчать здесь! Ты и понятия не имеешь...

- Еще как имею! - Брэм шагнул ближе и тихо сказал: - Я командовал полками на поле боя. Думаешь, я не знаю, что творится с людьми, насмотревшимися на кровь и смерть? Ночные кошмары, беспокойное состояние, пьянство. Этот мрачный период растягивается на годы и даже десятилетия. Я знавал много солдат с душами, искалеченными войной.

Едва смысл этих слов дошел до Колина, сердце застучало сильнее. Так и есть: Брэму известно про тот несчастный случай, о котором знали почти все из их окружения. Но благодаря хорошему воспитанию остальные понимали, что Колин об этом не говорит. Никогда.

Пэйн огрызнулся:

- Я тебе не один из твоих солдат, потрясенных ужасами войны.

- Нет. Но ты - моя семья. Неужели не понимаешь? Я хочу увидеть, как ты с этим справишься.

- Справлюсь? - Колин горько рассмеялся. - И как я раньше до этого не додумался? - Он хлопнул себя по лбу. - Я просто справлюсь с этим - до чего же блестящая идея! А вот такая же для тебя: возьмись-ка за ум и перестань хромать. А что касается Финна... Пусть он попробует отрастить себе новую ступню.

Брэм вздохнул:

- Я и не говорю, что точно знаю, что тебе нужно, но уверен: ты не отыщешь этого в опере или в игорных домах. Оставшиеся до твоего дня рождения месяцы - мой последний шанс изменить тебя к лучшему. А после банковские счета, дома, Риверчейз - все это станет твоим. Хочешь - сберегай, хочешь - проматывай.

Колин разом посерьезнел.

- Я бы ни за что не поставил под удар Риверчейз. Никогда.

- Ты не был там уже много лет.

- Не имею желания посещать это место - чересчур тихое и удаленноe от столицы. - Пэйн пожал плечами и мысленно добавил: "Слишком много воспоминаний".

- Тебе придется исполнять обязанности его хозяина, - напомнил Брэм.

Но Колин возразил:

- Многие годы дела Риверчейза неплохо вели управляющие. Мое присутствие там не требуется. И я счастлив жить в Лондоне.

- Ты называешь "счастливой" ту разгульную, бесцельную жизнь, что ведешь в столице? - Брэм нахмурился. - Господи! Да ты, приятель, даже себя обманываешь!

Колин сжал кулак, подавив желание пустить его в ход, и понизил голос, потому что из таверны вышел Финн.

- Парень уже собрал вещи, Брэм. Ты не можешь его разочаровать.

- И не разочарую. Это сделаешь ты.

Вот значит, как.

Финн подошел к ним, опираясь на костыль.

- Милорды?

Пэйн заметил, что юноша изо всех сил старается не выглядеть чересчур исполненным надежды. Таков Финн. Проиграл ли в игре или потерял ступню - он всегда старался скрыть, что расстроен или подавлен. Парень сильнее, чем хочет казаться, люди и не подозревают, сколько в нем честолюбия - однажды он точно себя проявит. И он заслуживает большего, чем чертова Флинтриджская школа для мальчиков!

- Флинн, планы изменились, - сказал виконт. - Мы не поедем в Лондон на этой неделе.

- Н-не поедем?

- Нет. Вместо этого ты отправишься в столицу с лордом Райклиффом.

Брэм в изумлении повернулся к Пэйну.

- Что?

- Мы решили, что так будет лучше. - Колин многозначительно посмотрел на кузена.

В ответ тот послал взгляд, способный стереть в порошок орехи прямо в скорлупе.

- Но я думал, что буду жить с вами, лорд Пэйн. - Финн растерянно взглянул на Колина. - Мы собирались по-холостяцки обустроиться в Ковент-гарден (7).

- Да, однако мы с кузеном сошлись во мнении, что в Лондоне тебе полезнее жить в семейной обстановке. Хотя бы первое время. Не так ли, Брэм?

"Ну, давай, приятель! Ты не можешь отказать! Не глупи!" - мысленно воззвал к нему Колин.

В конце концов тот сдался:

- Мы только что переехали в новый городской дом, Финн. Сюзанна будет рада, если ты станешь в нем первым гостем.

Колин отвел паренька в сторону.

- Не переживай, я приеду летом - самое время для лодочных прогулок по Темзе. - Наклонившись, он добавил шепотом: - И для бокса. Не бойся. Ты обязательно получишь билеты на призовой матч, если твои наставники будут хорошо о тебе отзываться.

Юноша улыбнулся:

- Тогда ладно.

Брэм обратился к нему:

- Сходи за вещами. Встретимся у конюшни и проследим, чтобы их погрузили в карету. Мы выезжаем на рассвете.

И оба удалились, строя планы, в которых не нашлось места Колину.

Виконт попытался убедить себя, что все вышло как нельзя лучше. Возьми он сам Флинна в Лондон - наверняка бы что-то напортачил. Брэм прав: каждый раз, когда Колин пытается сделать что-то хорошее, оно имеет обыкновение оборачиваться худом.

Неторопливо шагая прочь от таверны в сторону деревенского луга, Колин вынул из нагрудного кармана фляжку, открыл и торопливо отхлебнул. Спиртное стекло по горлу - такое же жгучее, как и осознание, что это наверняка лишь первый глоток из многих, предстоящих сегодня. Ночь уже давно опустила над бухтой фиолетовый занавес, усеянный блестками звезд. Как прожить следующие несколько месяцев, не накачивая себя алкоголем, Пэйн не знал.

Впереди, на тропе, ведущей из "Рубина королевы" через луг в таверну, показалось несколько дам. Неудивительно, что обитательниц пансионата привлекли звуки танцевальной музыки. Колин отступил в тень каштана, чувствуя, что сейчас не в состоянии вести вежливую беседу.

Когда женщины приблизились, Пэйн их узнал.

Хайвуды. Вдовая матрона шествовала впереди, за ней три ее дочери. Первой шла Шарлотта, затем Диана, а в хвосте шагала Минерва, разумеется, как всегда, уткнувшись лицом в книгу. Ночной ветерок играл с юбками и шалями дам.

"Что ж, - подумал Пэйн, - если мне так хочется покинуть Спиндл-Коув, варианты есть. А вот и два из них".

Он мог бы жениться на Диане.

Или сбежать в Шотландию с Минервой.

Да уж, замечательный выбор! Что он предпочтет: разрушить репутацию одной сестры или будущее счастье другой? Конечно, Колин хотел уехать отсюда, но предпочитал сохранить при этом остатки порядочности.

Он сделал еще один большой глоток из фляжки.

Диана Хайвуд может стать кому-то отличной невестой: красивой, изящной, доброй. Она, несомненно, умеет достойно вести себя в светском обществе и была бы терпимее, чем многие другие на ее месте, к возлияниям и похождениям Колина. А значит, ее острая на язык очкастая сестра совершенно права - Диана заслуживает лучшего.

Что же касается близорукой сестрицы... Пэйн смотрел на дам, пересекающих луг, и с трудом верил, что Минерва - его вчерашняя полуночная гостья. Ее не узнать. Храбрая, остроумная девушка, которая распустила волосы у его очага и разговаривала с таким очаровательным апломбом - где она была все эти месяцы?

А еще точнее, где она сейчас? Надетое на ней муслиновое платье с узором из веточек ни украшало ее, ни уродовало. Лучше всего такому наряду подошел бы эпитет "заурядный". При ходьбе эта особа сутулилась, словно стараясь закрыться от окружающего мира. И, принимая во внимание загораживающую ее лицо книгу, можно было сказать: девушка приложила все усилия, чтобы стать незаметной.

Миссис Хайвуд рявкнула:

- Минерва! Держи осанку!

Колин покачал головой. Учитывая, что собственная мать постоянно так грубо обращалась с ней, не удивительно, что дочери хотелось спрятаться.

Прошлой ночью Минерва ненадолго выглянула из своего панциря: под дождем проделала изнурительный путь до замка, барабанила в дверь, пока ее не впустили, а затем предложила разрушить собственную судьбу, чтобы защитить сестру. И какова была награда за все усилия? Унижение, осмеяние и еще один нагоняй от матери.

Пэйн и не предполагал, что когда-нибудь будет так думать об этом "синем чулке", ведь последние несколько месяцев мисс Хавйвуд только и делала, что жалила его колючими взглядами и резкими замечаниями. Но все же Минерва на самом деле заслуживала лучшего.

Колин закрыл фляжку и сунул ее в карман.

Возможно, придется подождать несколько месяцев, пока появится возможность возместить причиненный Финну вред, хотя, конечно, ступню ему уже не вернешь.