- Я... Я сказал, что у меня были причины полагать, что эти двое состояли в любовной связи.

- Почему? Что? Как? - Торн выпаливал вопросы, словно вел обстрел из гаубиц.

Кейт нервно засмеялась.

- Задавайте вопросы по одному. Дайте бедняге возможность ответить.

Как же Торн посмотрел на нее! В его глазах сверкнула мрачная угроза. Но Кейт вернула ему его взгляд. Она не один из ополченцев, чтобы ее муштровать! Пусть у нее нет состояния и семьи, но она - настоящая леди, и этот капрал над ней не властен.

Кейт спрятала руку за спину, чтобы Торн не заметил, как та дрожит.

Гастингс, между тем, обрел дар речи:

- Я видел их вместе в пещере. Всего несколько дней назад, рано утром, когда вышел к морю с сетями. Мисс Минерва была в купальном костюме, а лорд Пэйн раздевался до бриджей.

- Они собирались плавать? В апреле? - удивилась Диана.

- Я не знаю, чем они потом занялись. Я видел лишь то, что видел, - пожал плечами Гастингс. - А когда я вернулся на это место несколько часов спустя, их уже не было.

- Знаю, что до меня еще не дошла очередь, - подал голос Руфус Брайт с другого конца строя, - но я тоже видел их вместе.

- Когда? - в смятении воскликнули Кейт и Торн в один голос.

- Позапрошлой ночью, когда стоял на вахте в замке. Где-то после... - Руфус стрельнул глазами в сторону женщин и оттянул воротник. - Где-то после полуночи я увидел, как мисс Минерва покидает башню, где квартирует лорд Пэйн. Одна.

Шарлотта вскрикнула и прижала ладони ко рту. Диана попыталась успокоить сестру.

- Почему ты не рассказал об этом тогда же? - спросил Торн Руфуса. - Ты позволил даме отправиться домой в одиночестве, без защиты?

Рисунок 4

- Ну, согласитесь, это был не первый раз, когда лорд Пэйн развлекал даму после наступления ночи.

"О, Боже!" - подумала Кейт и вышла вперед.

- Капрал, может, достаточно? Вы хотели доказательств. Полагаю, Гастингс и Руфус дали вам их достаточно. А теперь давайте закончим этот публичный допрос, пока не вскрылись излишние подробности, ставящие семейство Хайвуд в неловкое положение.

Торн медленно выдохнул.

- Вы действительно считаете, что Пэйн на ней женится?

- Да.

- Что ж, тут вы правы. Он женится на ней. Я за этим пригляжу. Вопрос в одном: женится ли он на мисс Минерве добровольно или, когда вернется, пойдет с ней под венец под дулом моего пистолета.

Глава 16

"Боже, храни меня от неумех!" - думал Колин. Он сидел на земле с заломленными назад руками, обвязанными вокруг ствола каштана, и с тоской вспоминал милицию Спиндл-Коува. Может, они и были жалким отрядом добровольцев, лишь начинающих обучаться военному делу и едва способных маршировать в ногу, но его ополченцы выглядели отборной пехотой в сравнении с кучкой идиотов-разбойников.

Сперва эти воры добрые полчаса спорили, кем его считать: принцем, виконтом или обманщиком. Потом еще столько же решали, что с ним делать. У Колина, конечно, нашлось много предложений, за каждое из которых он заработал по дополнительному удару в лицо.

Пока что эти висельники доказали свое умение лишь в одном - вязании узлов. Решив в конце концов доложить обо всем главарю своей разбойничьей шайки, они привязали Пэйна к стволу каштана и оставили самого молодого из них сторожить пленника. Юнец уселся в десяти футах от Колина, целясь ему в грудь из пистолета.

Но не этот мальчишка тревожил виконта, а веревки, которыми Пэйн был накрепко прикручен к дереву. Он ненавидел, когда его свободу в чем-то ограничивали, и не выносил, когда его к чему-нибудь привязывали.

"Спокойно, - приказал себе Колин. - Тебя рано или поздно отпустят. Ты слишком ценен, чтобы тебя убивать".

Но чем дольше он, привязанный к дереву, остается заложником нерешительности разбойников, тем позднее известие о его пленении дойдет до Брэма, и тем дольше Минерва пробудет одна и без гроша в кармане.

Представив, как она, голодная, съеживается от страха в незнакомой деревне, Колин затрясся от бессильного гнева и яростно напрягся, чувствуя, как путы впиваются в тело.

Хватит терпеть. Ждать больше нельзя, надо бежать отсюда.

- Почему ты? - задал Пэйн вопрос своему сторожу, стараясь, чтобы голос звучал невозмутимо.

- Ты о чем?

- Почему они оставили тебя караулить ценного заложника? Ты ведь так юн, что даже еще не бреешься.

- Этим летом мне стукнет девятнадцать. - Разбойник поскреб подбородок. - Думаю, Граб и Кармайкл хотели сами доложить о тебе главарю. Сейчас они, небось, ссорятся из-за того, кто расскажет ему эту новость.

- А! - коротко ответил Колин и наклонил голову, одновременно изо всех сил дергая веревки, связывающие его запястья за стволом дерева. Но ослабить узы не удавалось. Проклятье! Если бы только дотянуться до ножа, спрятанного в сапоге!

- Итак, - снова обратился виконт к своему караульщику, - эти, как их там, Граб и Кармайкл, хотят приписать весь успех себе?

- Сдается мне, что именно так.

- Уверен, ты прав, - кивнул виконт. - Вот ведь ловкачи. Но, знаешь, тебе, пожалуй, не стоило называть мне их имена.

Юнец выпучил глаза и немудряще выругался.

- Не беспокойся. Уверен, Граб и Кармайкл тебя не убьют.

- Не... Не произноси больше эти имена! - воскликнул разбойник, угрожающе размахивая пистолетом.

- Не думаю, что смогу вот так просто их забыть.

Юнец вскочил на ноги.

- Ты их забудешь, коли я тебя пристрелю!

- Но тогда ты окажешься в пренеприятной ситуации. Если Граб, Кармайкл и этот ваш главарь вернутся и обнаружат, что ты прикончил их ценного заложника, - Колин присвистнул, - ты после этого тоже недолго проживешь.

У разбойника затряслись руки.

- Я на такое не соглашался. Я должен был лишь постоять на стреме, пока они грабят.

- Конечно, не соглашался, - мягко произнес Колин. - Похищение пэра Англии? Это на тебя не похоже.

- Ведь правда? Я только хотел раздобыть несколько шиллингов, чтобы сводить свою милку на ярмарку.

- Купить ей какую-нибудь безделушку, запустить руки ей под юбку...

- Точно.

Чуть помолчав, Пэйн заявил:

- Вот что я тебе скажу. Видишь эти сапоги, что на мне? В любом городе за них дадут кругленькую сумму. Если ты меня развяжешь, можешь их себе забрать. А потом дуй отсюда, выручи за них деньги и отведи свою подружку на ярмарку. Когда власти кинутся разыскивать Граба и Кармайкла, - а их обязательно повесят, помяни мое слово, - ты уже будешь далеко. О тебе и не вспомнят. И я ведь даже не знаю твоего имени.

Недоверчиво глядя на виконта, юнец медленно приблизился к нему.

- У меня есть задумка получше. Может, мне снять с тебя сапоги, а после бросить тебя тут?

Приступ острого страха словно пронзил какую-то жизненно важную артерию, и из этой раны сильными толчками вытекло все самообладание Пэйна. От одной только мысли о том, что он останется один, привязанный к дереву, а потом наступит ночь, Колин чуть не взмолился, чтобы этот человек его пристрелил.

Но вместо этого он закрыл глаза и мысленно приказал себе: "Спокойно. Ведь именно этого ты и хотел. Ты же знал, как он поступит".

Всё еще держа пистолет одной рукой, юнец потянул другой рукой за левый сапог пленника.

- Так его ни за что не снять, - произнес Колин, стараясь казаться равнодушным, несмотря на стекающие по спине капли пота. - Тебе нужно отложить пистолет. Все равно я ничего не могу сделать, скрученный веревками.

Немного поколебавшись, разбойник выругался и, последовав совету, отложил пистолет в сторону, а затем начал тянуть сапог обеими руками. Наконец тот резко соскочил с ноги. Отбросив его в сторону, юнец взялся за другой сапог.

- А с этим помедленнее, - поддразнил Пэйн. - Осторожнее с моими суставами. Они уже не первой молодости.

Вообще-то с суставами у него всё было в порядке. Колин рисковал сейчас всем в надежде, что спрятанный в правом сапоге складной нож выскользнет так, что останется незамеченным грабителем. "Ведь если уследить, куда упал нож, а после ухитриться дотянуться до него, - думал Пэйн, - то можно в считанные мгновения разрезать путы. Но если хоть что-то пойдет не так, я останусь здесь связанным. Насколько? Черт его знает. Но, скорее всего, до самой ночи".