«Не мне тебе напоминать, Эд, что будет с тем, кто преступит древний закон, подписанный основателями кланов. Так что постарайся не свернуть его шею, хорошо?»

«Конечно, еще марать рук, ну уж нет. Потом, когда он не будет под защитой старого магического контракта».

– Добро пожаловать, уважаемый Эдду, – не успел вудист стукнуть по высокой двери с отвратительной золотистой лепниной, как ее открыла правая рука Лероя и гостеприимно улыбнулась губами с толстым слоем красной помады. – Прошу за мной, хозяин ждет вас.

– Угу, – выдохнул маг и вступил на отполированный до блеска паркет холла. – Засунь себе в жопу свое гостеприимство, Ева.

– Ой, дорогой Эдду, манеры – лицо этернеля, будь вежливее в гостях, и хозяин встречи отнесется к тебе снисходительно, – выражение ее лица никак не изменилось.

– Всралась мне снисходительность твоего шизанутого педика, – Эда всегда бесила повернутая на всю голову Ева.

Та, звонко стуча каблучками и поддерживая идеальную осанку, рассмеялась и приостановилась, убирая прижатый прежде к груди свой вездесущий блокнот за спину.

– Слушай, милый черныш, продолжишь и дальше некрасиво излагать мысли, и я, пожалуй, сочту за честь вымыть тебе рот с мылом. Ты такой напряженный из-за недотраха? Так я могу предоставить тебе парочку своих девочек… Или ты любишь мальчиков?

– Заткнись, змея, и веди к этому дегенерату, – маг сложил на груди руки и злобно на нее уставился.

– О, – она лукаво улыбнулась, обнажая короткие белые клыки, – так ты, наверное, зол, что твою малолетнюю подстилку очень долго жестоко пытают и насилуют? Ой, я тебя умоляю, дорогой, – она рассмеялась, не замечая вспыхнувшего пламени в глазах главы Вуду, – она визжала как свинья под мясником, и ради свинки ты так бесишься?

«Эд! – воскликнул Джимм, пытаясь хоть как-то сдержать друга, но тот с гневным рыком схватил гадину за шею и начал сдавливать тонкую белоснежную плоть. – Стой! Иначе нам всем крышка!»

– Поставь обратно мою любимую помощницу, раб, – хлестнуло по ушам отвратительным тембром Анри Лероя.

Едва дыша, Эд перевел взбешенный взгляд на главу Фиррор. Тот стоял в десятке метров от него и деловито одергивал собственные рукава, без тени насмешки глядя на гостя. Он был как всегда противно надушенный, в костюме, кричащем о его состоятельности.

– Прости Еве ее грубость. Женщины – такие недальновидные особы, – Лерой развел руками. – Не совершай столь унизительный поступок, как отрывание головы глупой женщине, будь мужчиной. Пойдем в мой кабинет и все обсудим. Не забывай, чья жизнь в моих руках.

– Иди в задницу, – со злостью выплюнул Эд, отпуская перепуганную Еву. Она грохнулась на пол и начала откашливаться, пытаясь втянуть сквозь искореженное горло воздух. Тушь потекла, губная помада смазалась от обилия слюны.

Маг с отвращением посмотрел на стерву и, сжимая кулаки от едва сдерживаемой ярости, двинулся в сторону донельзя довольного Лероя. Глава Фиррор чуть ли не кончал от собственного превосходства и возможности управлять темнокожим магом Вуду. В спину Эдду раздался истеричный смех пополам с кашлем.

«Твари, – мысленно выругался Эд. – Джимм, действуй».

«Да, брат, сейчас, как раз взламываю его хрустальную голову», – телепат сглотнул, чувствуя напряжение, витавшее в воздухе за несколько миль от него.

Будет не просто.

Бротт сосредоточенно склонился вперед, упираясь локтями в свои колени и начал массировать виски, что очень помогало концентрироваться в подобных ситуациях. Краем глаза он отметил движение в номере и вспышку огненных волос на пороге. Кажется, Гейбл что-то сказала, но он не мог отвлекаться от дела, старательно и очень аккуратно выискивая в шершавой холодной защите высокомерного Анри лазейки, параллельно следя за всем глазами Эдду. Впрочем, пламя тут же исчезло. Хло не дура и могла прекрасно заметить, чем сейчас занят телепат.

Тем временем, Лерой и Эд успели зайти в просторный кабинет оливковых тонов все с той же неизменной золотой лепниной. Маг уже не обращал внимания на интерьер, от которого кровоточили глаза, и по немой просьбе нового хозяина поместья опустился с мягкое кресло. Высокий камин, находившийся прямо напротив, смотрел на всех своим черным и пустым глазом, давно позабывший о своей прямой принадлежности, из-за проведенной новой системы отопления. Маленький круглый столик, что когда-то стоял в будуаре самой Марии-Антуанетты, отделял Эдда и Лероя, который со всей присущей ему манерностью сел в кресло-близнец того, который принял на себя задницу мага.

Вудист выжидающе уставился на черноволосого аристократа, стиснув челюсти, что знающим мага говорило о том, что он находился на краю срыва.

«Эд, спокойнее», – как можно мягче предупредил Джимм и стер со своего лба каплю пота.

«Давай скорее, иначе, я его скормлю своему бладхаунду», – мысленно прорычал маг.

– Люблю я Эдинбург, – откинувшись на спинку, заявил Лерой и улыбнулся как-то по-змеиному. – Этому городу так идет серое небо и дождь, что я готов часами прогуливаться по его старым улочкам и наблюдать, как небесная вода мочит камень домов. Навевает воспоминания…

– Мне плевать на твою ностальгию, француз, – процедил Эд сквозь зубы. – Давай к делу. Чего ты хочешь?

Тот усмехнулся, и кулак Эдду чуть дернулся от нестерпимого желания надрать смазливую морду.

– Хочу, чтобы ты служил мне, – просто сказал Лерой, ухмыляясь. – Ты и твоя шайка чокнутых медиумов.

– Чего?

– Oh, mon Dieu^[7], – картинно возвел глаза к потолку Лерой. – Ты будешь подчиняться мне, идиот. Вот о чем я говорю. Для начала на Собрании примешь мою сторону и, о, как неожиданно, я не расскажу, что хочу высказать горстке древних шутов, и как поступлю. Надеюсь, тебе не надо напоминать, что будет с твоей милой девочкой, если вдруг ты решишь ослушаться меня. Знаешь ли, мои дорогие ученики долго сдерживаться не смогут. Они жаждут крови. Невинной крови молодой этернель. Знаешь, у них кровь слаще…

«Эдду, спокойно, у меня получилось, – Джимм невольно, на одном рефлексе, начал говорить вслух. Он полностью переключил разум на двух этернелей, оставив тонкую нить к телу, которое застыло в ожидании хозяина, словно статуя. – Сейчас узнаем, где они. Но я больше не смогу с тобой общаться, иначе он нас засечет».

– Тебе не привыкать, ведь так? Рабом был, рабом останешься, таким уж ты родился.

– А что мешает мне покромсать твою тушу на сувениры? Отрублю голову у змеи, – пытаясь держаться, маг скрестил руки на груди. – Я бы с радостью поглядел на твои вопли, пока мои слуги пожирают тебя. С чего ты вообще взял, что мне есть до девочки дело?

– Но ты же прибежал ко мне, как послушная собачонка, – странно посмотрел на него брюнет.

– И я должен поверить, что в твоих руках она все еще… жива?

Тот приглушенно рассмеялся, будто Эдду произнес какую-то веселую шутку. Маг прищурился. Тонкие пальцы Лероя аккуратно положили на столик перед вудистом телефон. Незнакомый Эдду этернель с тонкими чертами лица и тяжелым взглядом смотрел прямо в экран, видимо, держа второй аппарат у себя в руке.

– Лука, покажи нашему гостю твою подружку, – небрежно кинул Лерой и зевнул.

Лицо в экране осклабилось, и камера повернулась к безвольно повисшей Дэни. У мага внутри все сжалось от боли при виде ее состояния. Девушка мутным взглядом пыталась смотреть перед собой, но периодически на какие-то доли секунд закрывала их, будто проваливаясь в обморок. Лицо регенерировало от свежих побоев и порезов. И регенерировало оно чертовски плохо. Ее явно морили голодом.

Дэни вдруг смогла сфокусироваться на своем обидчике и поджала губы. Качество у картинки было плохим, но Эд понял, что она тихо заплакала.

– Эд? – послышалось сипло и слабо. – Откуда? – а затем всхлип. – Пожалуйста, помоги…

– Посмотрите-ка, он обижен, – наигранно скуксился Анри. – И пожаловаться-то некому, потому что сам не чист перед законом. Бедный-бедный черный маг.