Увлекшись обсуждением, что и где они хотят записывать, мужчины так и не заметили, как оказались околдованы легкой иллюзией, а их напарница и сестра ударника по совместительству спокойно уходит с неизвестным в сторону раскинувшегося парка.

Девушка очнулась только в густой тени деревьев.

– Лицо у тебя больно знакомое, – прищурилась она, не замечая, что ее уводят подальше от ненужных глаз и полагая, будто так оно и надо. – Знаешь, на того гитариста… как же его?

– Из «Last Breath»? – с усмешкой спросил Джимм, понимая, что начинает ненужный диалог. С жертвами он никогда старался не болтать, чтобы лишний раз не чувствовать эмоциональной привязанности из-за треклятой телепатии. Образ в ее голове вспыхнул и тут же погас, чуть измененный этернелем. – Такое мне уже говорили. И ты их слушала?

– Я Эйприл, если что, окей? Да не особо, пара песен в айТюнс и не более. Мм... на концерте года четыре назад была, – она осеклась. – Постой, а куда мы идем?

– Погулять, – солгал Джимм.

– Я голодная, – задумчиво произнесла Эйприл, что Бротт встретил раздраженным «А я-то как». – Стой, я сейчас.

– Эй!

Девушка за десять секунд успела сбегать обратно до фургончика, который, оказалось, стоял за магазином, возле которого они играли.

– Не против китайской лапши? – бесцеремонно она пихнула ему коробку с китайскими иероглифами на картонных боках. – О, вон и лавка! Пошли.

Музыкант удивленно размышлял над тем, что как совсем молодой этернель сидит за столиком в парке со своей потенциальной жертвой и все не соберется ее скрутить, а напротив немного отстраненно наблюдал за тем, как девушка, причмокивая от удовольствия, орудовала палочками, впихивая в себя длинную тонкую лапшу с курицей. Его порция так и не была распечатана. Он сослался на то, что не голоден, хотя мог бы просто заставить ее послушно встать и ждать, пока клыки проткнут нежную кожу на шее.

– Что у вас стряслось? – вдруг спросила флейтистка.

Джимм не ожидал подобного вопроса, потому что сейчас она думала совершенно о другом. В сознании девушки пролетала ночная загородная дорога за окнами их фургончика. Как он уже успел узнать из ее воспоминаний, трио – группа без определенного города. Все они были рождены в разных местах. Просто в какой-то момент, заехав в один из городов, девушка решила встретиться с двоюродным братом, который жил там, а тот привел с собой так же вечно мигрирующего друга – гитариста. Их можно было по праву считать бродячими музыкантами-менестрелями. Сегодняшняя ночь была их последней в Батон-Руж.

– В смысле?

Эйприл многозначительно кивнула на еще блестящее натертым боком золотое кольцо на безымянном пальце:

– С женой, – вид у нее был невозмутимый. – Сейчас ты сидишь со мной в парке, под романтично сияющими звездами в тот момент, когда должен греть ее в постели, – Эйприл, чуть сощурив светлые серые глаза, чуть склонилась вперед, чтобы лучше разглядеть выражение лица Джимма. – Ты не выглядишь так, будто хочешь просто поговорить со мной.

– Будешь порицать мое поведение?

– Нет, – она непринужденно пожала плечами, кладя палочки на стол. – Кто я такая, чтобы кого-то осуждать? Просто интересно. Взгляд у тебя какой-то… голодный, что ли?

– И что ты думаешь на счет этого? – не отставал Джимм.

Она горько усмехнулась:

– Знаешь, мне через пару лет стукнет тридцать, и к этому времени я поняла лишь одно – не стоит жалеть об ошибках. Было и было, погорюю на смертном одре, если время будет. Я много, очень много и часто перемещаюсь из города в город, иногда нам удается поспать просто в пустыне рядом с Лас-Вегасом, когда-то у болот Луизианы, или у Гранд Каньона, поэтому всяческих «упущенных шансов» бывает очень много. Так что моя позиция такова: если встречаешь того, кто тебе нравится, с кем тебе было бы комфортно, то почему бы и нет? Ведь завтра мы уедем и никогда больше не увидимся. Может, мы попадем в аварию, или, уж прости, на тебя свалится кирпич? А я, попав в загробный мир, буду жалеть, что сыграла в воспитанную девчонку. Ведь на самом деле, сейчас в мыслях я нагло тебя раздеваю, прикидывая, на самом ли деле ты так мускулист, как кажется в одежде?

«Не врет».

– Ты всегда говоришь все в лоб?

Она кивнула, все-таки немного покраснев.

– Эйприл, прости, но ты не так все поняла. Жену я люблю до беспамятства и изменять ей точно не собираюсь. А мой взгляд… просто я вампир и хочу твоей крови.

– У всех свои недостатки, – ничуть не изменившись в лице, произнесла она, впрочем, не поверив Джимму. – Я не против, давай пей.

Бротт совсем обескуражено глядел на Эйприл, которая откинула волосы в сторону и поманила его пальчиком. Ну, все.

Он сорвался с места, переходя на высокую скорость, быстро взял девушку в охапку и жадно впился в шею.

– О Боже. Господи, – музыкантша, задыхаясь, с силой смяла в кулаках его рубашку на спине и дернулась, но вампир прижал ее сильнее, так, что она не могла и пикнуть и лишь потом одумался, что позабыл о всяком гипнозе.

Джимм быстро исправился, и теперь испуганная было девушка, туманно улыбалась, прикрыв от удовольствия глаза. Как он и предполагал, эта смертная с красивым голосом имела свой особый вкус, тот который ему понравился. Талант. Джимм чувствовал его. Растворенный в крови он приятно отражался на языке и словно родной проходил дальше. Этернель жадно глотал, чувствуя, наконец, что становится живым, а его силы растут.

– Эй, Эйприл! – послышался рядом чей-то голос. – Что за?! Эй, ты, что ты там с ней делаешь?!

Разум заволокло кровавой пеленой голода, который отчего-то не думал заглушаться. Бротт, не помня себя, оторвался от уже потерявшей сознание смертной и без всяких сожалений бросил ее к своим ногам. Та, глухо ударившись о лавку, упала на землю.

– Еще, – пророкотал он, слизывая кровь с губ, одним прыжком преодолевая несколько метров и придавливая к земле гитариста из группы Эйприл.

Шея человека хрустнула в сильных руках вампира, а горло было разодрано острыми, как бритва клыками… 

– Я не против. Давай, пей.

Джимм моргнул, с ужасом понимая, что его разум пошел уже намного дальше, подгоняемый голодом. Темная сторона просила крови, а желаемая вакханалия, наверное, была вызвана уставшим разумом. Он часто задышал.

– Стой, – спокойно сказал Джимм, и девушка послушно застыла. – Руку, мне хватит, – она протянула хрупкую кисть к вампиру, и он аккуратно ухватил запястье. – А теперь, Эйприл, забудь обо всем.

Бротт ушел, не говоря ни слова, сам страшась себя и никуда не пропавшего желания убить пару-тройку смертных и, наконец, насытиться вдоволь. Никто из троицы не запомнил его. Гитарист пришел за девушкой, с удивлением обнаружившей себя за столиком в парке, с легким головокружением и бледностью.

Сам этернель быстренько добравшись до машины, завел ее и поехал подальше от города, чтобы не подвергаться вдруг занявшим его мозг соблазнам. И не было понятно, то ли это Орифия вновь возобновила нападки, либо он по-настоящему начал сходить с ума.

И как бы после всего Джимм смог спокойно посмотреть Саманте в глаза?

ГЛАВА 15

Саманта сидела в кресле, когда к дому подъехала машина. Сон все никак не шел с тех пор, как уехал Джимм. Саманта тогда сразу ушла к себе, не в силах сидеть на одном месте. Попыталась заснуть, но ничего не вышло. Мысли снова и снова возвращались к мужу.

«Дура», – подумала она про себя, вспомнив реакцию Джимма на остаточный шлейф парфюма того урода. Ну почему она тот же час не смысла его с себя? К чему было провоцировать мужа? Тем более, после тех глупых слов, брошенных ему в лицо, когда Сэм пообещала ему найти кого-нибудь в городе.

Она все еще злилась и обижалась, когда он через пару часов после ссоры подошел к ее двери. Разговаривать совершенно не хотелось. Мысленно послав его куда подальше и пожалев, что он не может слышать ее мысли, Саманта не двинулась с места, ожидая, когда же муженек свалит.