Все это время Сэм старалась понять его. Она никогда не жила среди этернелей и не понимала их устои. Саманта догадывалась, что, возможно, зов родителя оказался чересчур сильным, ведь видела же, как скрутило на ее глазах Эда. Однако никак не могла принять, что Джимм обрек их на вечные скитания.

«Может, стоит подстроить ему еще одно убийство? На этот раз сама могу взять топор».

Мотнув головой, она доплыла до противоположного края бассейна, а потом еще и еще, пока, наконец, не выдохлась и не выбралась на сушу.

Капли воды стекали по телу, поэтому Саманта взяла лежащее неподалеку полотенце. Немного обтерев влагу, Сэм направилась к дому. Она уже около часа чувствовала бурящий ее затылок взгляд. Только вот немедленно идти в дом не хотелось. Вообще, Саманта в последнее время замечала за собой садистские наклонности по отношению к мужу.

Пусть сердце и болело за него, ведь Сэм прекрасно видела, как он страдает, но голова захватила власть, умело орудуя ее языком. Хоть и не совсем по своей воле, но разговаривала Сэм с Джиммом невероятно мало. А те разговоры, которые все же у них случались, были наполнены ее саркастичными замечаниями. Если конечно, Саманту внезапно не начинало тошнить прямо посреди разговора, и она не сбегала в туалет.

Джимм с каждым днем все сильнее скрипел зубами. Сэм даже начала опасаться за их состояние. Регенерировали ли зубы этернелей, как и все остальное тело?

Усмехнувшись своим мыслям, она вошла в дом через стеклянную дверь, и закрыла ее за собой. Джимм не издал ни звука, просто смотрел на нее из дальнего конца комнаты, куда не доходили солнечные лучи. Один взгляд на фигуру, занявшую кресло, и в животе появилось приятное чувство томления. Она пошла прямо к Джимму, но в последний момент сменила направление, медленно обойдя кресло по дуге и направившись в душ.

Прямо перед дверью она «случайно» уронила полотенце, а потом медленно и плавно нагнулась за ним, отставив задницу. Сэм знала, что муж за ней наблюдает. Знала, поэтому и устроила это представление.

– Ах, – тихо выдохнула она, также не спеша выпрямляясь.

Закрыв за собой дверь на замок, Сэм залезла в душевую кабинку и включила насадку. Жаль, что шум воды мешал ей слышать, что же там творится в гостиной. Впрочем, Саманта была собой довольна. Вернее, ее маленькой сценкой.

Злость, раздражение и желание провоцировать сменялись любовью и раскаянием, смешанным с неудовлетворенным сексуальным голодом. Все эти эмоции переполняли ее, не желая уступать друг другу. Она словно сходила с ума от их молчанки с Джиммом.

Да, начала ее Сэм, но была бы даже рада, если бы Джимм не сдался через четыре дня игнорирования его персоны. Теперь, когда они перекидывались лишь отрывистыми фразами длиной не больше десяти букв, эмоции внутри Саманты не находили выхода.

Она то ощущала радость, готовая в ту же секунду отправиться в кругосветное путешествие на каком-нибудь круизном лайнере, лишь бы быть вдвоем с мужем, то бесилась, если Джимм не желал ей «спокойной ночи», причем так, что искры из глаз едва не летели, и ему неслабо доставалось. То уединялась в одной из комнат и рукой доводила себя до разрядки, представляя, что муж рядом с ней и внутри нее. Вероятно, ее тихие стоны и аромат возбуждения чуял и Джимм, поскольку на момент ее оргазма в доме что-то где-то падало.

Может, такие действия были уже чересчур, однако она ничего не могла с собой поделать. Сэм прибывала в почти постоянном возбужденном состоянии около полутора недель. Раньше она легко сбрасывала напряжение с Джиммом, а теперь приходилось самой о себе заботиться. Конечно, выходило не так хорошо и хватало на меньшее количество времени, но хоть что-то. Она читала на каком-то сайте, что возбужденное состояние характерно для начала второго триместра, и что секс не должен негативно влиять на малыша, а даже наоборот идти ему во благо, если беременность протекает без накладок. Только вот у нее это все началось чуть раньше. По ее подсчетам, сейчас где-то одиннадцатая или двенадцатая неделя. Значит, примерно все идет по плану.

Ну, не считая того, что она сама себя лишила секса.

«То есть, это Джимм виноват», – тут же поправила себя Сэм.

Схватившись за голову, она на миг закрыла глаза, стараясь привести скачущие мысли в порядок. Ее жутко раздражало, что эмоции сменяются с такой скоростью. Она стала совсем на себя не похожа. Где та уравновешенная Саманта?

К черту все! Она сейчас наденет на себя какую-нибудь чушь и поедет кататься на машине, которую достал для них Джимм.

Выскочив из душа, она накинула висящий на вешалке халат, а потом быстрым шагом пересекла гостиную.

Джимма в кресле уже не было.

«Ну и славно», – фыркнула Сэм немного обиженно. Будто она провела в ванной комнате так много времени, что обязательно нужно было смыться до ее выхода.

Поднявшись по лестнице, она дошла до комнаты и, открыв дверь, зашла, тут же направившись к шкафу. Она, кажется, покупала какое-то милое платьице…

– Да, вот же оно! – воскликнула Саманта, вытаскивая желтый шифон. Юбка платья заканчивалась ладони на две выше колена, но в целом оно не выглядело вульгарно. Скорее солнечно и ярко.

Именно то, что нужно.

Кинув его на кровать – свою личную кровать – ведь с Джиммом они обитали в разных комнатах – она взяла фен и расческу.

Спустя минут пять Саманта уже заканчивала причесываться перед зеркалом, уложив пряди на левую сторону.

Дотянувшись до туши и блеска для губ, она довела свой образ до совершенства.

Настроение стало невероятно приподнятым. Хотелось покорять мир.

С улыбкой на лице она захватила маленькую сумочку и сунула ноги в босоножки на невысоком каблуке.

Довольная собой, Сэм спустилась вниз по лестнице и взяла ключи от машины, висевшие на настенном крючке. Все складывалось просто идеально.

Саманта уже представляла, как ветер вскоре будет трепать ее волосы, когда тяжелая ладонь опустилась на парадную дверь, захлопывая ту прямо у нее перед носом. Сэм сперва немного опешила от резкого хлопка. Она ведь только-только успела потянуть дверь на себя, когда ее с силой захлопнули. И только спустя мгновение поняла, что случилось.

Джимм стоял рядом, как всегда возвышаясь над ней подобно скале. Ноздри трепетали от едва сдерживаемого гнева, а сам он глубоко дышал, судя по тому, что грудь его опасно вздымалась, не суля бедной маленькой жене ничего хорошего.

Сэм вдруг поникла, с тоской глядя на дверь.

«А так хотелось…»

Но потом ее охватил гнев. Какое он имеет право, в конце концов, не пускать ее на улицу?

– Джимм, отойди, – с угрозой в голосе проговорила она, и ей было плевать, что со стороны это смотрелось довольно забавно, учитывая габариты обоих оппонентов. – Я созрела веселиться и наслаждаться жизнью, поэтому не мешай мне своей постной миной.

– Какого черта, Сэм? – тяжело и устало выдавил Джимм, переполненный вместе с тем гневом. – Не боишься, что в городе тебя могут заметить?

Она подбоченилась.

– А кто у нас тут самый умный и утверждал, что нас здесь никто не найдет? Я – не дура и не собираюсь кричать всем и каждому, что я – полукровка. Есть еще вопросы или поползешь в свой темный угол?

– Не надейся, – скрипнул зубами этернель, злобно прищуриваясь. – К чему ты так вырядилась, будто на свидание собралась? А? Отдай ключи, – он требовательно подставил ладонь. – Никуда ты ее поедешь.

– Надо же, – округлила она глаза в напускном удивлении. – Заметил, что я надела? Серьезно? Ну, и славно. Спасибо за идею. Может, я и правда кому-то, – она провела руками фигуре, – понравлюсь. Мне, знаешь ли, сложно без горизонтального выражения желаний. Больно. И все из-за тебя, – ткнула она в него пальцем, игнорируя протянутую ладонь. – А ты мне помогать в этом не хочешь. Отойди от двери, или я все равно выйду из дома, только не через нее.

– Хватит сходить с ума Самана! – громогласно проревел он, взбесившись, совсем уже не понимая, что происходит. – Сколько еще я должен извиняться? – он резко перешел на низкий и очень опасный тон. – Да, я оплошал по-крупному. Но твои детские игры с чертовым игнорированием меня уже задолбали. А судя по последнему времени, то уж лучше ничто, чем я, да? «Пожалела», «опротивел»: постоянно вижу на твоем лице, – Джимм поморщился так, словно у него разом заболели все зубы. Вампир сдавленно вдохнул и выдохнул. – Ведь даже не подумала завести разговор, надумывая в своей голове всякую херню. А теперь демонстративно сваливаешь из дома, прекрасно зная, что под солнцем я за тобой не смогу увязаться. И у меня складывается такое ощущение, что чувствуешь ты себя при всей этой ситуации просто прекрасно.