— Гарри сам расскажет. Поешь. А то потом нескоро… — и он ушел, оборвав себя на половине фразы.

Да, я поела. Хочешь выбраться — не сопротивляйся. Только не здесь и не сейчас. Мне нужны были силы. Я намеревалась, если получится, обезвредить Стайлса и сбежать. Ничего глупее даже в мыслях не допустила бы, если бы не исчезла моя подруга.

Спустя примерно час Найл пришел за мной. Я молча поплелась за ним. При дневном свете дом оказался гораздо приятнее. Такой простой уютный коттедж. Все светлое, ненавязчивое… Вот только кухня поразила меня оттенками: алые и черные. Необычно смотрелось.

Сегодня меня отвели в большую комнату с камином, и я поняла, что это гостиная. В центре стоял огромный угловой диван мягко-серого цвета с множеством подушек разных размеров. На стене я заметила большой плоский телевизор, под ним полки со стерео-техникой. Опять же вся стена — сплошные окна, на которых висели струящиеся тонкие занавески и отдернутые темно-серые шторы. На диване, боком к двери, сидел Стайлс и, откинувшись на подушки, монотонно щелкал кнопками пульта. После остановил выбор на каком-то черно-белом фильме, отшвырнул пульт на диван и повернулся к нам. Вид у него был не очень. Это результат ночной попойки: бледное лицо, растрепанные волосы, губы чуть потрескавшиеся; из одежды только джинсы, да и те расстегнуты так, что видна резинка темно-синих боксеров с кричащим именем «Calvin Klein».

Я отвернулась и стала дожидаться, что Стайлс скажет. На мне все еще были ботильоны, которые хотелось скинуть и переобуться во что-то мягкое и без каблуков, потому я немного нервно топталась на пороге, не подозревая поначалу, что Найл уже ушел. Когда я обернулась демонстративно игнорируя Гарри, увидела лишь пустоту коридора. Я раздосадованно посмотрела на Стайлса и дернулась — он глядел на меня.

— Садись, — похлопал он рукой по дивану рядом с собой. — Давай же, Джен, пошевеливайся, у меня нет настроения вести беседы.

— Еще бы… — тихонько сорвалось с моих губ, и Гарри приподнял брови, медленно растягивая губы в улыбке.

— А ты, как понимаю, тоже не спала. Надо было заглянуть к тебе, — цокнул он с издевкой, и снова повторил: — Садись.

Я приблизилась и опустилась на диван подальше от парня. Тот опять откинулся на подушки, сцепил пальцы на животе и уставился на меня.

«И что дальше? Я должна подождать? Или спросить о чем-то?».

— Где Хейли? — задала я вопрос, устав от этого глупого и напряженного молчания.

— Недалеко.

— Так… окей, ясно. И… что это должно значить? Куда ты ее увез?

— Разговор не об этом. Твоя подружка в порядке. А мне нужно забрать у тебя кое-что… Ты помнишь наш вчерашний разговор, Дженни? — Стайлс поднялся, застегнул штаны и подошел ко мне. Он присел рядом, несмотря на то, что прекрасно видел, каково мне сейчас. Гарри снова вытащил мой медальон, повертел его и спросил, заглянув в глаза: — Это ведь подарок Зейна? — и неожиданно: — Ты любила его?

Я открыла рот в немом возмущении, но тут же закрыла, облизнула пересохшие губы, опуская голову, и ответила:

— Тебя это не касается.

Стайлс повернул мое лицо к себе, поддев пальцами подбородок.

— Меня касается все, что касалось Малика. Соответственно, ты тоже в этом списке, — его пальцы вертели медальон, а после на губах снова заиграла веселая улыбка, и Гарри, резко дернув, сорвал с меня цепочку. Я вскрикнула от боли и прижала руку к образовавшейся царапине на шее, которая стала немного кровоточить.

— Ты… — шикнула я, не зная, какие подобрать слова для этого чокнутого, но Стайлс поднял вверх указательный палец, этим жестом затыкая меня, в то время как сам он неотрывно разглядывал медальон.

— Когда он подарил тебе эту вещицу? — я промолчала, и Стайлс одарил меня резким тяжелым взглядом, рявкнув: — Когда, Джен?

— Не знаю… не помню уже… за недели две до гибели, наверное. Я не знаю… — солгала я. Конечно я все помнила.

Гарри встал, прошелся по комнате, при этом казалось, он что-то ищет, а после, сам себе кивнув, он бросил медальон на пол и принялся топтать его каблуком. Я вскочила, бросившись на парня и заорав:

— Ты что? Ты что делаешь? Спятил? Отойди! Перестань!

Стайлс оттолкнул меня, и я упала на диван, а он присел на корточки и поднял что-то с пола, после чего перевел руку в мою сторону и, хищно улыбаясь, сказал:

— Ну вот ты и попалась, Дженни. Надо же, столько времени хранила такой секрет.

Я в изумлении таращилась на маленькую черную карту памяти, что Стайлс сжимал в пальцах, и в моей голове проносился рой мыслей о том, что ничего в действиях Зейна не было настоящим. Его подарок и тот оказался простой попыткой скрыть что-то от Стайлса. Господи… Мой мир затрещал по швам. Только сейчас и затрещал. В момент, когда глаза Гарри Стайлса сверкали зеленым огоньком, искренне радуясь победе, а я была раздавлена, убита. Вот что означали слова Зейна, которые он произнес, когда дарил мне медальон на мой день рождения. Вернее, спустя неделю после него. Зейна не было на самом праздновании. Очевидно почему не было. Он проворачивал свои черные дела со Стайлсом, шатаясь по улицам и прижимая к стенками каких-то людей, которые, возможно, ни в чем не были виноваты. Что за жизнь? Как мне смириться с этим? Мой парень… теперь уж точно бывший парень. Это точка.

— Да, Дженни, Зейн — тот еще подлец. Так нехорошо подшутил над нами. И над тобой тоже.

— Теперь… я поеду домой? — выдавила я, поднимаясь с дивана, убежденная, что действительно поеду.

Но молчание Стайлса вогнало меня в ступор. Я посмотрела на него в недоумении.

— Что еще? Гарри, что еще?

Стайлс прикусил губу, будто размышляя, что со мной делать, после чего спросил:

— Откуда мне знать, что ты не станешь вмешиваться в мои дела?

— Что? Ты сам знаешь, что не стану.

Опять молчание. Мое сердце громыхнуло в горле и опустилось на место, застучав с тройной скоростью. Стайлс подошел ко мне, заправил за ухо мою выбившуюся прядь волос, от чего я дернулась в сторону, и выдал:

— Нет, малышка, ты остаешься со мной.

— Что…

— Хейли свободна. Ты — нет.

Гарри пошел прочь из комнаты, я побежала за ним.

— Что ты несешь? Зачем я тебе? Мне нужно… мне нужно закончить учебу, Гарри! Я должна вернуться! Моя мама…

— Да заткнись ты! — обернулся парень резко, так, что я врезалась в него, и, отшатнувшись, уткнулась спиной в стену. — Хватит орать! Я сказал, ты будешь здесь, значит, будешь! Ты еще не осознала это?

Я остолбенела, таращась на Гарри во все глаза.

— Но это же… — я всхлипнула, не имея сил контролировать себя, — это… так нельзя… держать взаперти…

— Да, — удивил Стайлс, согласившись, и добавил: — Поэтому ты не застрянешь здесь надолго. Я отпущу тебя. Позже. Только, Дженни, ты продолжишь изображать тесную дружбу со мной. Это ясно?

— Гарри, — снова восстановила я дыхание, — это насилие. Ты осознаешь, на что идешь? Я заявлю на тебя…

Стайлс хохотнул, подошел поближе и проговорил:

— Заяви, Дженни, попробуй. Я хочу посмотреть, как ты будешь разгребать скопившиеся неприятности. И вот еще кстати, хочешь уйти отсюда, вперед, только и мили не пройдешь, как на тебя выйдут люди моего отца. Так что просто скажи спасибо и успокойся.

Я отвернулась, когда губы Стайлса оказались близко от моего лица. К тому же от него несло алкоголем. Я поморщилась, а Гарри просто рассмеялся, отошел от меня и позвал Найла, сказав тому, что за мной действительно нужно следить усерднее.

И вновь одна. В подвале. На матраце. Чертовы ботильоны валяются на полу. Гнетущая тишина. Одиночество. Игра только началась. Стайлс забрал все, что хотел, а мне все равно суждено гнить в его подвале. Что со мной будет? Что он сделает?..

— Пойдем, — ткнулась в мое плечо рука, и я, вырвавшись из лихорадочного сна, уставилась в два зеленых глаза.

Парень нависал надо мной.

— Отстань, — сорвалось с моих губ.

Мгновение, расширенные зрачки, кривая усмешка, и вот я уже стою на ногах.