Поездка Гитлера в Данциг была задумана нацистами как большая политическая диверсия — демонстрация перед правительством Англии готовности Германии к нападению на СССР. Надуманная характеристика публикации в данцигской газете сообщения о поездке «фюрера» как «провал секретности» лишь еще больше привлекла внимание к этому событию. Но для того чтобы не вызвать подозрений у СССР о смысле этой поездки «фюрера» в Данциг, немцы старались убедить нас в том, что эти демонстративные мероприятия связаны с подготовкой немцев к вторжению в Англию.

А тем временем произошло новое событие — полет Гесса в Англию.

Все присутствовавшие на внеочередном заседании германского рейхстага 4 мая могли видеть Гесса, торжественно входившего в зал позади Гитлера и Геринга. В правительственной ложе он, сидя рядом с Гитлером, как обычно, был мрачен и замкнут. За все время заседания он ни с кем ни проронил ни одного слова. В противоположность сидевшему справа от него Риббентропу, который следил взглядом за каждым движением Гитлера и сосредоточенно слушал его речь, Гесс, заткнув руку за ремень, казалось, никак не проявлял своего отношения к тому, о чем говорил Гитлер. Он смотрел безразлично и мрачно в пространство зала. И никто не мог подумать тогда, что через несколько дней Гесс очутится в Англии. Возможно, что это было известно только двум лицам — Гитлеру и самому Гессу.

Гесс был избран для такой миссии не случайно. Он прежде всего считался в германских политических кругах большим приверженцем Англии. Было известно, что Гесс болезненно воспринял объявление Англией войны Германии. Он добивался установления взаимопонимания между Германией и Англией, используя свои тесные связи с представителями тех английских кругов, которые были близки к правительству Великобритании. За все время состояния войны с Англией Гесс никогда не выступал против нее. Так, 2 мая 1941 г. газета «Фёлькишер беобахтер» сообщила о том, что в Аугсберге на заводе Мессершмидта состоялось торжественное заседание рабочих, на котором с речью выступил Гесс. Газета передавала полный текст речи Гесса, но в ней ни слова не было сказано об Англии. Гесс призывал германских рабочих повысить производительность труда в области военного производства, но против кого будет использована мощь германской военной машины, кто враг Германии — он ничего не сказал.

Что касается технической стороны намеченного мероприятия, то и с этой точки зрения кандидатура Гесса была наиболее благоприятной. Гесс считался асом, он завоевывал не раз призы на спортивных летных соревнованиях. Личная жизнь Гесса наилучшим образом создавала возможности для различного рода маскировки намеченного полета. За годы, предшествовавшие «случаю с Гессом», в политической жизни Германии Гесс стоял особняком, в прессе его имя не выпячивалось, хотя он и считался правой рукой Гитлера. При проведении массовых политических кампаний имя Гесса редко упоминалось. Многие распоряжения, исходившие из партийной канцелярии, имели подписи не Гесса, а Бормана или других партийных деятелей. Часто при выступлениях Гитлера, как, например, на заводе «Борзиг» или во Дворце спорта, среди присутствующих руководителей правительства Гесс отсутствовал. «Тайная поездка» Гитлера в Данциг 6 мая также проходила без Гесса.

Гласные и негласные агенты Геббельса всегда при случае старались принизить роль Гесса в руководстве германским государством. Они распространяли самые разнообразные слухи о жизни Гесса — его замкнутости, отчужденности, намекали на «болезненные наклонности». Вокруг Гесса создавали какую-то таинственную атмосферу. За несколько дней до старта Гесса Лекренье в связи с посещением Данцига Гитлером говорил мне:

— Гитлер стремится к укреплению дружбы с Советским Союзом, и никто не может повлиять на него. Многие руководящие лица германского правительства даже не знают его намерений. Возьмите, к примеру, Гесса. Какую он может играть роль во внешней политике, проводимой Гитлером? В канцелярии Гитлера говорят о таких руководящих деятелях: «Гитлер потянет за веревочку, и они все танцуют».

13 мая 1941 г. в утренних германских газетах было опубликовано сообщение о «гибели Гесса». Уже сам характер сообщения говорил о том, что в данном случае произошло что-то необычное. В сообщении не упоминалось, что Гесс является заместителем Гитлера по руководству партией. В нем говорилось, что 10 мая Гесс стартовал на самолете из Аугсбурга и до сих пор его не нашли. Письмо, оставленное им, свидетельствует о том, что он сошел с ума, а следовательно, при своем полете разбился.

На пресс-конференции в министерстве пропаганды собралось большое количество журналистов. Повсюду можно было слышать разговоры о «скандальной истории» с Гессом. Открывая пресс-конференцию, Карл Бёмер заявил, что во избежание различного рода высказываний по поводу судьбы Гесса он вынужден сделать следующее заявление, которое носит полуофициальный характер:

— Гесс, — заявил Бёмер, — почти в течение восьми лет страдал желудочными заболеваниями и вследствие этого — бессонницей. Ужасная болезнь Гесса была неизлечима, и ему приходилось переносить страшные боли. С течением времени, особенно за последние два года, эта болезнь приняла еще более резкие формы и вызвала психическое расстройство у Гесса. В результате этого Гитлер постепенно освобождал Гесса от его политических обязанностей. Перед началом войны Гитлер сделал заявление, в котором он назначил своим заместителем Геринга. Трагический случай с Гессом, — продолжал Бёмер, — произошел в результате приступа сумасшествия. Гесс 10 мая тайком от своих адъютантов приехал на аэродром, взял машину «мессершмидт-110» и вылетел в неизвестном направлении. Согласно английским сообщениям, Гесс на парашюте опустился в Шотландии. Больше о нем у нас никаких сведений нет. Гесс, несомненно, совершил этот поступок в приступе сумасшествия,— подчеркнул Бёмер. — Если бы он был в здравом рассудке, то он не полетел бы в Англию, а направился, скажем, в Швецию или Швейцарию. Этот трагический случай, — заключил Бёмер, — не имеет никакого отношения к внешней политике Германии.

На просьбу журналистов рассказать о письме Гесса Бёмер ответил, что сейчас он этого не может сделать, но что позднее, возможно, оно будет опубликовано.

Официальные круги решительно опровергали лишь слухи о том, что Гесс страдал манией преследования, так как это выдавало характер отношений между лидерами в гитлеровской партии. Но зато они явно поощряли распространение слухов о связях Гесса с астрологами, хиромантами.

Иностранные журналисты поражались всем этим. Трудно было понять, почему человека, который еще вчера именовался заместителем Гитлера по руководству партией, сегодня на всех берлинских перекрестках называют сумасшедшим.

В то время, когда Бёмер на пресс-конференции сообщал журналистам о «воскресении Гесса из мертвых», английское радио передавало на весь мир о том, что Гесс благополучно опустился на парашюте в Шотландии. Передавались даже подробности: Гесс при посадке слегка повредил ногу, и ему была оказана медицинская помощь. После всего этого нелепо было говорить о сумасшествии человека, который спокойно довел свой самолет до условленного места и выбросился на парашюте.

Журналисты давали самые разнообразные объяснения причины полета. Но во всем этом хоре разнообразных догадок и мнений явствовала одна мысль: полет Гесса — важное событие, связанное с подготовкой Гитлера к «большой войне». Учитывая ту ситуацию, которая складывалась к этому времени на Балканах, а также обострение советско-германских отношений, многие приходили к выводу о том, что маршрут Гесса был не случайным и что за этим полетом кроются далеко идущие расчеты и планы Гитлера. Американец Говард Смит говорил мне, что к полету Гесса следует отнестись со всей серьезностью. Немцы, отмечал он, не случайно подчеркивают, что Гесс страдал иллюзией в отношении того, что он сможет добиться взаимопонимания между Германией и Англией. Кто знает, подчеркивал Смит, не прячется ли за всеми этими фактами новая германская авантюра, направленная против Советского Союза. Гесс имеет много знакомых в Англии и может с ними договориться[38].