На этом враждебные слухи выдохлись и исчезли. Как следствие этой истории, Альта теперь в теплое время раз в десять дней купалась в фонтане. Мне это стоило серебрушку в неделю, а банда наших трактирных деток приобрела гигантский авторитет среди сверстников, как "дети, допущенные к дракону". По-моему, им завидовал весь город.

Вскоре к нашей компании присоединилась ещё одна необычная личность. Мы с Альтой встретили её в горах.

Тогда я сидел верхом на Альте, продев ноги в петли шейной сетки. В руках держал здоровенную дубину. Мы медленно плыли над горным лесом на границе Страны Драконов.

— Как твоя нижняя часть? — внезапно спросила Альта. — Работает подушка?

Пять дней назад, устав сидеть на твердых шипах на шее Альты, я пришил к сетке заказанное в мастерских Школы толстое непромокаемое одеяло. Полеты сразу стали необыкновенно комфортными.

— Отлично работает, — ответил я. — Мозолей сзади уже не будет. Теперь надо дождаться маски от ветра, обещали закончить послезавтра.

В тех же мастерских я заказал огромные стеклянные очки, вставленные в маску из мягкой кожи с завязками сзади, какие носили плавильщики металла. Стекла я собирался защитить заклинанием, чтобы не бились и не потели на ветру.

— Мне пришла интересная мысль, — сказала Альта. — Давай раскрасим ее в демонские цвета — черный и багровый. Будешь притворяться демоном.

Все-таки она еще плохо понимала людей.

— А ты представляешь, что подумают люди, увидев меня в этой маске? — спросил я. — Они испугаются и побегут в храмы. Начнется паника — опять, мол, демоны прорвались. В нашей стране священники, конечно, народ просвещенный, но они обязаны реагировать на жалобы прихожан. Даже неустрашимые священники Бога Войны, которым обычно на все страхи чихать по должности, начнут писать запросы. Будет скандал, попадет обеим. Я думаю, не стоит это делать.

— Ну, тебе виднее, — весело сказала Альта. — А жаль, вот смешно было бы!

— Завтра в трактир обещал зайти Гирон, — сказал я, — он у нас большой весельчак в свободное от придворных дам, актрис и пьес время. Можешь с ним придумать какой-нибудь розыгрыш, только без жертв, разрушений и детских слез. После нашего визита в Храм Черного Облака я не переношу детских слез. Если получится остроумно, я тоже поучаствую. А демонами пугать народ не стоит. Люди охотно поверят. Может, маску эльфа изобразим? Эльф на драконе — оригинально!

— Надо подумать, — хихикнув, сказала Альта. — Кстати, вижу грифона, идет на нас. Ты готов?

— Готов! — сказал я, и крепче сжал коленями шею Альты

Она резко прибавила ходу, и ветер так ударил в лицо, что глаза заслезились. В ушах засвистело. Я уже слышал быстро приближавшийся клекот пьяного грифона, крывшего нас на своем невнятном языке в три этажа.

— Сейчас, — громко сказала Альта и нырнула вниз. Я встал, как в стременах, и изо всей силы огрел налетевшего грифона по голове дубиной. Он совсем по-человечески охнул, отлетел налево, и Альта добавила ему хвостом. Грифон схватился за свою орлиную голову, замолчав, и полетел вниз, теряя перья.

— Ну, этот протрезвел! — объявила Альта, сбавляя скорость. — А шустрый, от хвоста чуть не увернулся.

— Но какие у них головы дубовые, — ответил я, переводя дыхание. — Стучишь дубиной, а им хоть бы хны.

— Не обольщайся видимостью, сотрясение мозга они вообще-то получить могут, — сказала Альта, — но это неопасно. Разбиться грифон может только мертвым. Если жив — приземлится. Они довольно живучие. Ну, мы уже шестого сегодня успокоили. По-моему, забродившие шопты уже заканчиваются. Дней через пять у всех уже будет похмелье. Еще поищем пьяных, или домой?

— Давай домой, — бодро сказал я. — Я голоден, пиво ждет, и уже темнеет. До постели добраться надо. Давай закончим патруль.

— Соблазнитель, — хихикнула Альта, — в постель ему надо, — и заложила крутой вираж с ускорением. Я натянул поглубже шапку, засунул дубину за пояс и ухватился за шипы на ее шее.

— Сейчас сквозь закат лететь будем, — весело сказала Альта. — Доставай амулет, отобразишь. Будет красиво.

Я уже несколько раз летал на закат с Альтой, как бы пролетая сквозь красный огонь, заливший небо. Это было необыкновенное зрелище, и я давно хотел записать его на амулет образов. Я полез в сумку, привязанную к левой ноге, и вдруг что-то заметил внизу слева.

— Альта, под нами летит трезвый, видимо, раненый грифон, — сказал я.

— Где? — удивилась Альта, наводя свой сверхмощный драконий взгляд. — Да, вижу. Это грифонша, молодая, совсем девчонка. Кажется, у нее надорвано крыло. Что она здесь делает, среди этих пьяниц?

Район, где мы развлекались старинной драконьей забавой "Сбей пьяного грифона", славился горными шоптовыми садами. Зрелые красные плоды шоптов содержат некое вещество, бродящее очень быстро: за какую-то луну в них появляется существенная доля алкоголя — как в пиве. Осенью созревшие плоды падали и начинали бродить. Взрослые грифоны мужского пола, очень чувствительные к алкоголю, наедались их и пьянели, отчего без причины буянили. Когда грифоны доходили до кондиции, именуемой людьми запоем, они начинали оскорблять драконов и даже кидаться на них в полете, что для любой расы было чистым самоубийством. Драконы, народ мудрый, терпимый к уж очень младшим братьям по разуму, огнем, конечно, никого не поливали, а посылали молодежь, и те целыми днями висели в небе над шоптовыми рощами, вразумляя пьяных крылатых хулиганов ударами хвостов. В конце "Пьяной Луны" обычно чуть не половина грифонов отлеживались побитыми в своих селеньях.

В этом году осень пришла рано. Альта пригласила меня позабавиться новым для меня спортом. Я изготовил себе прочную дубину, и мы бодро лупили задиристых грифонов в воздухе.

Однако грифоны женского пола шоптов традиционно не употребляли, и полеты над садами им были запрещены. Девочка-грифонка над шоптами — это было делом чрезвычайным.

— Поговорим с ней? — спросила Альта.

— Тут что-то не так, — ответил я. — С ней что-то случилось. Надо выяснить.

Мне внезапно стало интересно, что это творится с юной грифоншей, и почему она ранена.

Альта рявкнула, подавая неведомый сигнал. Грифонка подняла орлиную голову и увидела нас. И тут же безропотно спустилась вниз, на камни. При этом она врезалась в камни боком, так что сразу было видно, что левое крыло почти не работает.

Мы спустились вслед. Альта приземлилась на камни, встала на лапы и внимательно посмотрела на грифонку, вытянув шею. Грифонка от страха вжалась в камни и накрыла голову крыльями.

— Ты что здесь делаешь? — трубным голосом спросила Альта на грифоньем языке. — Тебе здесь нельзя. Кто ранил тебя?

Я не очень хорошо понимал язык, и внимательно прислушивался.

— Меня… ранили… свои… мужчины, — медленно и разборчиво сказала грифонка. — Я говорила им, что не надо есть лежащие шопты и пьянеть, а они были пьяные и избили меня. А женщины выгнали за то, что я советовала мужчинам.

Я был потрясен тем, что она сказала это на драконьем языке. Мы с Альтой переглянулись.

— А где твоя мать? — спросил я на драконьем.

— Она давно умерла. А отцу я в тягость, он вечно пьян и хочет жениться, а я мешаю, — так же медленно складывала фразы грифонка.

— И куда ты пойдешь теперь? — спросила Альта.

— Мне некуда идти. Я ранена и не могу выйти из гор вниз, на равнину, — безучастно сказала грифонка. — До зимы я могу прятаться в горах, но зимы я не переживу.

— И за что тебя не любят грифоны? — прямо спросил я.

Она посмотрела на меня внимательно, и медленно ответила на моем родном языке:

— За то, что я знаю много языков. За то, что я хочу учиться, господин.

Мы с Альтой снова переглянулись.

— Наверно, первая разумная грифонка за тысячу лет, — сказала Альта.

— Если бы она была их правителем, грифоны жили бы спокойней, и у них не болела бы голова от моей дубины, — сказал я. — Вообще-то, у меня есть с собой лечебный амулет.

— Подлечи, а мы пока подумаем, как помочь, — сказала Альта. — Ты сможешь ее укрыть?