— Кто говорит тост? — весело спросила Ветка.

— Ты! — в один голос сказали я, Гоби и Змея.

— Ладно, — охотно согласилась Ветка. — За приятное знакомство дворянина и наемниц! И чтобы оно довело до горячих свиданий!

— Вечно ты о свиданиях! — пробурчала Гоби. Мы все отпили вино и закусили мясом.

— Давно такого вина не пила, — заметила Ветка. — Вроде эльфийских!

Гоби ответила:

— А я такого не пробовала. Какое вкусное!

— С семейных виноградников, — объяснил я. — У нас графство северное, но сладкие вина хорошо выходят, если на южных склонах. Отец сам любит разливать и закладывать в погреба, после выдержки продаем половину годового урожая, половину храним. Надо, вообще-то, конфетами закусывать, но их у меня нет с собой.

— Есть сотовый мед, — сказала Гоби, — у повара хранится, надо сходить.

— В следующий раз, — сказал я, — у меня еще вино есть. И из дома могут прислать, фронт-то не движется. Если кто выйдет за меня замуж, — ни с того ни с сего задумчиво сказал я, вертя в руках кружку и понимая, что несу какую-то дичь, — будет пить со мное такое вино каждый день и всю жизнь.

Эта сказанная мной глупость, казалось, проскочила неуслышанной, и девушки продолжали восхищаться вином, только Змея молчала, отпивая потихоньку из кружки и поглядывая на меня из-под ресниц.

Разговор ни о чем прервался на следующем замечании:

— Слушайте, — вспомнила Гоби, — сегодня первый церковный день Луны и день Богини Судьбы. Пикинеры устраивают танцы с маркитантками и местными, приглашают музыку из обоза. Можно прогуляться, потанцевать. С пикинерами наши уже давно не дрались, сейчас с ними мир. Сходим?

Это предложение внезапно вызвало сдержанный энтузиазм у Змеи (как я понял из намеков Ветки, именно Змея не ходила на церковные праздники, и они не ходили из солидарности с ней):

— Да, — вдруг сказала она неуверенным тоном, — почему бы нам не потанцевать?

Я поймал ее вопросительный взгляд и сразу поддержал, показывая несвойственное мне благочестие:

— Давайте сходим, все-таки церковный день, и жрецы там будут, и танцы!

Ветка с Гоби переглянулись.

— Я приглашу Медведя, — задумчиво сказала Гоби, — а ты?

— А я Колючку, — подхватила Ветка. — Сейчас сбегаю предупрежу их, и начнем одеваться. Ведь праздник же… — не особенно искренно закончила она.

— Отлично, я пошел одеваться, потом подойду, — немедленно поднялся я, пока никто не передумал.

Я подошел первым, одетый в чистый, не особенно нарядный штатский костюм, каковые обычно носили торговцы и обычная городская публика. Все же ввиду войны я повесил кинжал на поясе. Вторым прибыл остроносый и ушастый Колючка в новой белой рубашке и черных жилете и панталонах — и тоже с кинжалом на поясе. Мы вежливо поздоровались.

— Я вообще-то встречал вас… в Великом Лесу, — подумав, тихо сказал Колючка. Я ответил ему удивленным взглядом: я не помнил его.

— Я стоял в охране, когда ваша семья прибыла на переговоры, — уточнил Колючка.

Я внимательно посмотрел на него и произнес на эльфийском языке старинную формулу бойцов Леса:

— Мы выстоим против всех в нашем Лесу.

— Да, мы выстоим, — сразу ответил Колючка. Это означало: мы можем положиться друг на друга по праву старого знакомства. Мы улыбнулись друг другу.

— Но близится гроза, — неопределенно заметил Колючка, и добавил в ответ на мой вопросительный взгляд:

— Она знает. Они уже приближаются.

Только потом мы узнали, что, несмотря на наши тихие голоса, девушки из палатки услышали и поняли почти все наши слова.

Последним подошел несколько озадаченный Медведь в новом мундире и опять-таки с кинжалом на поясе, и со влажной головой — как выяснилось, ему пришлось поставить вместо себя дежурного наемника и быстренько помыться. Мы с эльфом переглянулись, без слов поняв друг друга: Медведь очень удивился приглашению Гоби — и, похоже, обрадовался.

Как только подошел Медведь, девушки вышли из палатки. Они надели светлые сорочки с цветными жилетами и длинные юбки. На ногах у нас были хорошо начищенные сапоги, а вот девушки одели неформенные сапожки с небольшими каблуками, в которых было удобно танцевать. Мы двинулись в сторону полка, весело болтая — идти было всего несколько сот шагов. Было похоже на церковный праздник в деревне в мирное время, и мы совершенно забыли про войну.

В полку на площади уже собрались солдаты, офицеры, местные жители, торговцы и маркитантки из обоза. Я вежливо раскланялся с офицерами, но в разговоры мы пока не вступали. Полковой и местный священники произвели моление и воскурили благовония богам судьбы, мира, войны и плодородия. Затем они удалились, ласково благословив нас, и вперед для начала выдвинулся оркестрик из обоза — скрипка, флейта, бубен и гармоника. Полковой оркестр ждал своего часа позади.

Заиграли размеренный танец, и я пригласил Змею. Мы все выстроились в два ряда и начали танец. Я смотрел в глаза Змее — и она тоже смотрела в мои глаза, не отрываясь. Тем не менее, мы танцевали с удовольствием, без ошибок, поворачиваясь направо и налево на каждом шагу и улыбаясь друг другу. Рядом с нами ритмично двигались Медведь и Гоби, а эльфы, как наилучшие танцоры, встали с края и вели ряды. Большой танец выходил отлично, и когда он закончился, зрители радостно зашумели.

Следующий танец был посвящен богине любви. Медленная и нежная музыка охватила нас. Как и полагалось в танце, Змея закинула руки мне на шею, я обнял ее за тонкую талию, и мы пошли в медленном танце. И снова что-то случилось со мной, как только я коснулся лицом волос, пахнущих травами. Ее глаза распахнулись мне, и мы медленно плыли вдвоем в стране нежности, не думая ни о ком и ни о чем, наслаждаясь музыкой, наслаждаясь легкими объятиями. Я с детства не испытывал такого счастья. Я чувствовал, что она понимает меня, согласна со мной во всем, готова шагать за мной хоть на край света — и я видел в ее глазах слезы счастья. "Змейка, моя Змейка" — вдруг, не думая ни о чем, прошептал я. "Да" — шепнула она, и снова — "Да".

Когда танец закончился, мы пошатывались, и встали в сторонке, пока остальные весело подпрыгивали в следующем, быстром танце. Мы никак не могли перевести дух, хотя и не целовались. " Все, я пропал" — не думая ни о чем, шепнул я. "Это я пропала" — сладким шепотом ответила она — и по глазам ее было видно, что это — чистая правда.

Мы отвернулись друг от друга и полюбовались танцем эльфов — с ними, как и всегда, никто не мог сравниться. Затем мимо нас в танце ловко пропрыгали огромные Гоби и Медведь. Змея снова посмотрела на меня сияющими глазами, и я ответил ей смеющейся улыбкой.

Наконец, быстрый танец кончился, и мы снова поплыли в медленной музыке.

Уже готовились трубить зорю в полку, когда праздник для нас закончился, и мы пошли спать в лагерь. Оказывается, кроме нас на праздник и танцы пришли вразнобой еще человек тридцать наемников, и мы возвращались большой шумной группой, освещая путь факелами. Наемники весело шутили, довольные праздником. Рядом с нами Ветка и Колючка тихо разговаривали на эльфийском, причем на каком-то диалекте, так что я их не понимал. Сзади как-то смущенно переговаривались Гоби и Медведь. Перед нами скользил Адабан, а Горман шел позади. Мы со Змеей молчали, я держал ее за руку. Нам не нужны были слова — нам уже все было понятно.

После того как я без слов проводил Змею и вернулся со слугами в свою палатку, я позвал их внутрь. Они вошли и приготовились слушать.

— Видели ее? — без лишних слов спросил я.

— Конечно, господин, — так же коротко ответили они.

— В лагере присматривайте за ней. Снаружи я сам присмотрю. Вы знаете, что она дворянка?

Они улыбнулись, и Адабан ответил:

— Так по походке видно, господин граф. Возраст женский легко понять по шее, а дворянку — по походке.

Горман согласно кивнул.

— Помните, что она может стать вашей госпожой, — спокойно сказал я.

Адабан безо всякого удивления кивнул, а вот Горман слегка удивил меня — такая удовлетворенная улыбка проскользнула у него на лице.