Однако Чед не настолько увлекся, чтобы выдать себя раньше времени и рискнуть попасть под обстрел до того, как сам сможет прикончить Энджи.

Он остановился на краю густого леса и с неохотой признал, что лагерь, хоть и невелик, но расположен весьма недурно. Укрепленные на низком настиле палатки остались сухими и уютными, их даже ветром не снесло. Однако место выглядело пустым - ни намека на движение, ни запаха кофе или готовящейся еды. Впрочем, это ничего не значило. Энджи профессионал и ерундой себя не выдаст.

Проклятого медведя тоже не было. Разве им не полагается рыскать у лагеря в поисках пищи? Палатки стояли нетронутыми. Энджи все уши клиентам прожужжала, что спрячет пищу как можно дальше от лагеря - в корзине, подвешенной на натянутой меж деревьев веревке в пяти метрах от земли, так что может, это и увело медведя прочь.

Чед долго стоял, наблюдая, прислушиваясь, хотя сомневался, что сумеет уловить хоть что-нибудь сквозь неумолкающий дождь. Ни единого признака жизни - ни единого звука, кроме ветра и дождя. Может, он все же нечаянно пристрелил ее, и она уже мертва? Чеду было все равно, от чего Энджи умрет: от пули или от медведя, главное больше не сможет ему докучать.

А может, она следит за ним, как он выслеживает ее? Вот Энджи медленно взводит винтовку, глядя в прицел… оказаться добычей - это совсем не так увлекательно, как изображать охотника. Она могла быть позади него, слева, справа… сидеть в одной из палаток, высматривая и выжидая, когда он себя выдаст. Сердце забилось сильнее. Он крепче сжал пистолет. Если бы Энджи видела его, то уже выстрелила бы… так? Одно Чед знал наверняка: некогда торчать здесь до темноты, ожидая озарения или чуда.

Он медленно пополз вокруг лагеря, не спуская глаз с палатки Энджи. И впервые смог забыть о своем жалком состоянии, о том, что ему холодно и голодно. Все снесла опьяняющая лавина возбуждения и страха. Невозможно было разделить эти два чувства или сказать, какое из них заставляет дышать быстрее, а какое скручивает внутренности в узел.

Наконец Чед встал прямо за палаткой Энджи и прислушался. Тихо. Если она внутри, то даже не шелохнулась. Или вообще заснула. Бедняжечка, вымоталась после бессонной ночи и прикорнула в ожидании гостя. Она бы сама попробовала мокрая до нитки проторчать несколько часов под выступом утеса с четверкой гребаных лошадей, когда приходится все время успокаивать тварей, а от замерзания спасаться только теплом их тел? Чеда охватила злость; пусть Энджи страдает так, как страдал он сам!

Пожалуй, опаснее всего пытаться расстегнуть молнию палатки – придется согнуться, одна рука будет занята, а звук может разбудить Энджи… Нет, подождите! Он недостаточно хорошо подумал. Молния должна быть зафиксирована изнутри. Если Энджи там, то расстегнуть замок он не сможет, но с другой стороны, узнает наверняка, где противница, ведь палатки сами собой не закрываются.

Этот вывод привел его в восторг. Чед, возможно, не разбирался в этом всем выживальческом дерьме так хорошо, как она, но все равно ее перехитрил. Всю жизнь он оказывался хитрее соперников, ведь его считали тупым занудой. Ну и чем Энджи лучше?

Осторожно, маленькими шажками он обогнул палатку и оказался у входа.

Молнию не застегивали. Вход был открыт.

Сердце чуть не остановилось от страха. Неужели Энджи его услышала и выбралась наружу до того, как он подобрался к лагерю? Или же затаилась в палатке, просто вне поля зрения, следила сквозь щель и…

Надо успокоиться. Если она там, то почему до сих пор ничего не сделала? Он - бухгалтер, человек логики и способен делать выводы. Если бы Энджи могла выстрелить, Чед уже лежал бы мертвый. Он не мертв, следовательно, стрелять она не могла.

Взбодрившись, хоть колени все равно дрожали, он быстро сунул голову в палатку. Там было пусто.

Хорошо. Все в порядке. Ее здесь нет. Достаточно ли она умна, чтобы спрятаться в его палатке, предположив, что он не подумает искать ее там? Нет, Энджи должна была сообразить, что он вернется за сухой одеждой и дождевиком, и они непременно столкнутся. Значит там лучшее место для нее и самое опасное для него.

Чед отошел прочь и снова оглядел безмолвный лагерь. Ну и на фиг все. Ему нужна сухая одежда. Он двинулся к своей палатке; ноги еще глубже увязали в грязи, тут почву совсем размыло.

Чед крался целую вечность, не различив внутри ни звука. Взяв себя в руки, быстро заглянул в палатку. Никого. Все было так, как он и оставил.

Оставалась палатка Дэвиса. Боже, хоть бы найти там ключи от джипа, а не Энджи. Или Энджи, но уже мертвую. Но с чего она стала бы заползать в палатку Дэвиса, чтобы там умереть?

Потому что эта палатка ближе всего к тому месту, где Чед последний раз видел Энджи.

По спине продрал мороз, но вовсе не от холода или сырости. Проклятье! Почему Чед не подумал об этом раньше?

Спокойно, спокойно. Это ничего не меняет. Все равно надо проверить остальные палатки, причем тихо и осторожно. План действий оставался прежним: если Энджи внутри, вход будет закрыт на молнию.

Однако все палатки оказались пусты. Чед выпрямился и огляделся. Где же она, черт ее подери? Знать бы наверняка. Либо Энджи утащил медведь, либо она в эту самую минуту пыталась спуститься с горы. Если она шла пешком, то явно не быстро, но сама мысль подстегнула Чеда искать ключи и рвать когти из страны. Он не знал горные тропы, но знал, куда Энджи направилась – вниз. И шла она туда же, куда надо и ему.

А значит, нельзя терять время. Чед нырнул в палатку Дэвиса, утер текущую по лицу воду и начал поиски. Начальник взял с собой немного: большая часть одежды и оснащения остались на заднем сидении джипа, здесь лежали только седельные сумки и маленький рюкзак. Чед выгреб их содержимое, бормоча под нос и молясь, чтобы связка ключей оказалась там. Увы. Он пересмотрел все сначала, теперь уже медленнее, просовывая руку в каждый карман, даже заглянул под плоский матрас и внутрь спальника.

Ключей не было.

Чед сел на матрас и глубоко вздохнул. Проклятье, ему нужны эти ключи! Дэвису не было нужды таскать их в кармане, ведь предстояла поездка верхом, но по всему выходило, что они там. На теле или том, что от него осталось. Чед содрогнулся, представив, что придется обшаривать труп, и задумался, а не проглотил ли проклятый медведь ключи и одежду, как делают, например, акулы. О боже!

Да нахрен все. У Чеда не было времени обыскивать останки Дэвиса и рыться в его кровавом шмотье. Ключи Энджи вполне сгодятся; не совсем то, что он планировал, да и этот скотовод Латтимор может заподозрить неладное, заметив пропажу грузовика Энджи, но придется рискнуть. Чед выбрался наружу, первый раз не обращая внимания на дождь, и вернулся к палатке проводницы.

Он перерыл ее пожитки, вытряхнул на пол содержимое рюкзака, пинками отшвыривая ненужные вещи прочь, а затем осмотрелся в поисках седельных сумок. Внезапно до него дошло, что их здесь нет. Чед еще раз все проверил. Седельных сумок не было.

Сердце снова бешено заколотилось, потому что вывод напрашивался сам собой: Энджи не мертва. Она ушла, причем с форой в несколько часов. Чед окинул палатку уже более пристальным взглядом и заметил, что дождевик и винтовка тоже пропали. Значит, Энджи сначала вернулась сюда за припасами.

Ему нужно спуститься раньше нее; и как бы мерзко ни было, придется найти ключи от джипа.

Чед вышел из палатки Энджи и в спешке бросился к своей за ружьем. Медведь, возможно, уже далеко ушел, но лишние патроны не помешают, так, на всякий случай. Затем Чед покинул лагерь и осторожно направился к кухне. Он злился на себя, потому что Энджи опередила его и могла сорвать все планы. Проклятье, ему следовало убедиться, что она мертва, а не впадать в панику и бежать прочь, точно напуганная девчонка! Определенно, все пошло наперекосяк. Чед не ожидал, что Энджи увидит, как он застрелил Дэвиса, не ожидал появления медведя – да кто бы ожидал? – и запаниковал. Оправданиями делу не поможешь. Главное не повторить ошибку – только поглядите, к чему это уже привело.