Кейн снова посмотрел на Шерру, боль пекла в груди, съедая его живым. Что они сделали с Шеррой?

Кэллан спас ее вскоре после покушения на жизнь Кейна. Да, спас, но было там что-то еще. Это скрывалось в выражении ее лица, которое менялось каждый раз, когда он был слишком близко. Тайны скрывались в тени этих темно-зеленых глаз. Она больше не доверяла ему, и Кейн не мог ее винить. Она ждала его, верила в него, и он не пришел. Не важно, почему.

— Шерра, что сказали твои люди? — Он приблизился к ней, пытаясь контролировать свой гнев, когда она отступила.

— Они будут здесь через несколько часов. Табер и Таннер уже были на пути к Дон. Дайэн ускользнул от них.

Кейн увидел, как сжались ее кулаки. Шерра была взбешена, когда узнала, что Табер едва успел спасти Дон от жестокого изнасилования.

— Они пойдут за ним? — спросил ее Кейн. Чем больше их будет — тем больше влияния они смогут оказать.

— Мы всегда стояли за Кэллана. Так же, как он всегда защищал нас. — Она выстрелила в него яростным взглядом.

Еще один камень в его огород. Если бы они были настоящими, он давно бы лежал у ног Шерры, истекая кровью.

— Это все, что мне нужно знать. — Он кивнул, не став припираться с ней на глазах своих людей, и повернулся к Калебу. — Калеб, их будет несколько, не один. Давай информацию дозированно, но так, чтобы была интрига.

Калеб кивнул и сделал еще один звонок.

Люди Тайлера передвигались по комнате, выполняя различные задания. Шерра смотрела на все это с полуулыбкой на губах.

— Успокойся, детка, мы обо всем позаботимся, — тихо сказал Кейн.

Ее глаза потемнели, лицо опалила ярость

— Я тебе не детка, — усмехнулась она. — Так что завязывай с этим дерьмом, Кейн. Я знаю, кто ты и знаю, что ты, так что отсоси.

Кейн почувствовал, как слабеет его контроль. Восемь лиц с удивлением повернулись к ним. Его глаза сузились, кулаки сжимались от желания утащить Шерру в другую комнату и всадить ей.

— Детка, когда я начну сосать, ты не захочешь, чтобы я остановился, — с отвращением выплюнул он, отвернувшись от нее. — Черт возьми, я разберусь с тобой позже.

— Нет, ты не разберешься. — Она прошла мимо него, направляясь к двери.

— Куда это ты собралась? — Он схватил Шерру за руку, когда она прошла мимо, заставив повернуться к нему лицом.

Ярость заставила ее тело напрячься. Шерра посмотрела вниз на руку Кейна, а затем на него — так, словно ее тошнило от прикосновения.

— Убери руки, — ее голос вибрировал от гнева, но Кейн мог поклясться, что в нем была похоть.

Он протащил Шерру через комнату, грубо толкнул обратно в кресло. Когда она снова попыталась подняться, он хлопнул руками по подлокотникам, заставив ее усесться обратно.

— Ты никуда не пойдешь, — яростно отрезал он, наблюдая за ее лицом. — Ты можешь сидеть здесь или прятаться в спальне, но ты не покинешь этот номер. Ты меня поняла?

— Кейн, — раздался резкий голос отца. Впервые в жизни Кейн проигнорировал его.

— Ты меня слышишь, Шерра? — Он не отводил взгляда.

Ее губы побелели, искушая его, умоляя о поцелуе, позволяя желанию почти разорвать его на части.

— Прекрасно, — буквально прорычала Шерра, глаза ее отстреливали, яростно блестя. — Но твоя сестра права, ты — мудак.

Глаза Кейна расширились от изумления, он нахмурился.

— Она, твою мать, всем говорит, что я мудак? — Он услышал, как его голос повышается в неверии, а затем повернулся, чтобы посмотреть на свою семью.

Они смотрели на Кейна со смесью удивления и неверия.

— Может быть, ей хочется предостеречь человечество от такой опасности, — усмехнулась Шерра. — Так просто от тебя не отвяжешься.

Он снова повернулся к ней.

— Кейн, — в голосе отца были жесткие нотки. — Оставь эту девушку в покое, она сказала, что никуда не уйдет. И проваливай отсюда. Надо подготовиться, чтобы мы все могли немного отдохнуть до утра. Осталось несколько часов.

Джон смотрел на старшего сына без малейшего трепета.

— Шерра, если ты покинешь эту комнату, я клянусь, что выслежу тебя, — сказал Кейн яростно, глядя в расширенные от шока глаза. — И я обещаю, тебе не понравится то, что я сделаю, когда найду тебя.

Она молча обнажила длинные клыки.

— Будь хорошей кисой, детка. — Он насмешливо улыбнулся.

Он повернулся и покинул комнату, прежде чем Шерра смогла ответить, но ее яростное проклятие настигло его уже в холле.

Кейн резко вздохнул, запустив руки в короткие черные волосы, и направился в соседний номер.

Проклятие. У него не было желания воевать с Шеррой. Он не хотел, чтобы она злилась. Он хотел, чтобы она была горячей и возбужденной, и умоляла его. И в конце концов, все так и будет.

Кэллан лежал рядом с Меринас, ощущая аромат ее тепла, ее страсти. Запах изменился. Кэллан осознал это и замер. Он лежал неподвижно, не касаясь ее, глядя с ужасом в темный потолок.

Лихорадка спаривания отступала, у Меринас была овуляция.

Меринас разметалась по постели, все еще не просыпаясь, хоть возбуждение и нарастало. Она скоро проснется, и когда это случится, ей будут нужны его страсть, его семя. Эта безумная похоть, по словам доктора Мартина, немного угаснет, и к тому моменту Меринас будет носить его ребенка. Это было в сообщении, которое Кэллан не показал ей. Выводы по исследованиям, проведенным ученым, были готовы вчера вечером. Беременность ослабляла лихорадку, теперь Кэллан был уверен.

Несмотря на то, что раньше подтверждения не было, последние тесты доказали — лихорадка спаривания — единственный способ для Пород оставить потомство.

Кэллан сжал руку в кулак. Волны надежды и ярости пронеслись по его телу. Как и любой мужчина, он мечтал завести ребенка с женщиной, которая украла его сердце. Ребенок, детский смех, счастье. Но мог ли он дать своему ребенку беззаботную жизнь? Ребенку, которого из-за ДНК его отца будут называть уродцем от науки?

Меринас подвинулась к нему, ее мягкая рука нашла его живот. Кэллан поморщился, ощущая, как в теле загорается страсть, чувствуя удовольствие от ее прикосновений. Снова почувствовал, как его язык пульсирует, как увеличиваются железы. Гребаный гормон лихорадки. Природа посмеялась над ними. Что-то в Породах пришлось ей по душе, и потому она сохранила их.

Кэллан не обращал внимания на слезы, застившие глаза. Он просто гладил руку Меринас, наслаждаясь прикосновением. Теплом ее тела. Он скрыл от нее послание Дока, но знал, что она будет в ужасе, когда откроет ей правду. Правду, которую он хотел бы назвать ошибкой. Но его обоняние не лгало. Кэллан не понимал, что не так в запахе, но знал, что пахнет Меринас иначе. Это был запах возрождения, легкий и неуловимый, как весна.

Меринас застонала низко и глубоко, ее рука двинулась ниже, оказавшись опасно близко к напряженному члену. Кэллан был до предела возбужден. Он хотел ее, отчаянно желал войти в нее, как можно глубже — и пролить свое семя.

— Меринас, — прошептал он ее имя, повернувшись к ней, касаясь рукой ее щеки.

Меринас заморгала, чувственная улыбка изогнула ее губы, когда она склонилась к нему.

— Подожди, — прошептал он, удерживая ее. — Надо поговорить.

— Позже. — Она потерлась об его грудь своей грудью, ее твердые соски жгли его плоть.

— Нет, дорогая, — остановил ее он. — Сначала поговорим. Ты должна меня послушать.

Кэллан увидел, как Меринас нахмурилась в предрассветной тьме комнаты.

— Ладно, поговорим. Но поторопись. — Ее нога ласкала его ногу, Меринас терлась об него, ее дыхание становилось глубоким, частым.

— Меринас, если я возьму тебя сегодня, ты забеременеешь. — Кэллан пристально посмотрел на нее, наблюдая, как расширяются ее глаза.

— Что? — нервно переспросила она. — Ты не можешь быть уверен.

Она покачала головой, но он почувствовал, как усилился ее жар. Этот пряный аромат сам по себе был афродизиаком.

Как будто мысль о том, чтобы забеременеть, была не столь отвратительной для нее, как должна была быть.