Тут уже не выдержал даже неприступный, как скала, Калеб. Подорвавшись со своего места, он начал что-то нервно бурчать себе под нос. Елена краем глаза заметила, как засветилась одна из татуировок на руке некроманта.

Двадцать метров. В следующий момент машина ирни, уверенно шедшая на первом месте, заглохла. Просто в один миг исчез звук мотора, работающего на пределе.

Финиш. Елена не видела, кто пришел первым, так как все ее внимание было поглощено Калебом. Тот, улыбнувшись, сел на свое место и снова одел маску лица, не выдававшую не единой эмоции.

Зрители, сорвавшись со своих мест, единым потоком ринулись на арену, чествовать победителей.

Только два человека не сдвинулись с места. Калеб, которому было все равно и Елена, которая перебывала в ступоре.

Глава третья (Дорм)

Когда дети уходят из родительского теплого и насиженного дома, по той или иной причине, то все они по-разному реагируют на столь радикальные перемены в жизни.

Одни рыдают сутками напролет, проклиная несправедливую судьбу, строгих родителей, чокнутых соседей, старую корову, громких гусей и всех кого только можно, но ни в коем случае ни себя любимых.

Другие радуются, что их больше не будут опекать, и вот теперь то, как начнется жизнь взрослая и ни от кого не зависящая.

Есть и те, коих большинство, кто просто находится какое-то время в ступоре от такой резкой смены сценария их бытия. Вопрос «что же делать?» висит над ними нерушимой глыбой, норовя раскроить голову бывшим ребятишкам.

Но, когда детей забирают насильно в армию, реакция почти всегда одна и та же — страх и ощущение безысходности.

Дорм уже часов шесть мусолил подобные мысли в своей голове. Вначале он был в ужасе. Затем ему мерещились различные сценарии своей скорой смерти: шальная пуля, пробившая грудную клетку; меч, отрубивший голову; магический огонь, который сжег до тла и еще множество, и множество вариантов. В конце концов, парню это надоело, и он переключил свое внимание на других новобранцев, которые ехали с ним.

Всего в крытом кузове грузовика сидело двадцать человек: девять мальчиков, десять девочек и один солдат, который следил за тем, чтоб до конечного пункта доехали все девятнадцать.

Одетые в простецкие вещи серых тонов, перепуганные и уставшие, будущие солдаты ютились на деревянных скамьях, намертво прибитых к бортам. По внешнему виду новобранцы были примерно одного возраста, лишь двум парням, которые сидели возле солдата, было по двадцать лет. Дорм видел их пару раз у причала, возле родного дома. Они с солдатом о чём-то негромко болтали, периодически улыбаясь. Складывалось впечатление, что этих двоих везут не в армию, а на работу в поле, никакой паники или страха. Неужто они уже смерились со своим будущим?

А вот лица остальных были не менее печальными, чем у Дорма. Дабы вновь не удариться в размышления по поводу версий скорой кончины, парень мысленно заставил себя поставить галочку напротив слов «ничего уже не изменишь» и начал искать положительные моменты.

Во-первых, он научится обращаться с оружием и станет настоящим мужчиной. Это ли не мечта каждого мальчишки? Разве не именно это желание, стать солдатом, заставляет юнцов выламывать палки покрепче и лупасить ими друг друга до фиолетовых синяков, пища от восторга? Дорм теперь почувствует всё это с лихвой.

Во-вторых, его будут бесплатно кормить. Очень даже недурной плюс! Неважно, зима, плохой урожай, саранча, солдаты всегда получают свою еду.

В-третьих…

Из радужных размышлений Дорма вывел резкий удар ладонью по макушке.

— Тебя что, уже успело контузить!? Быстро выплевывайся из грузовика, оглох что-ли?

Солдат выжидающе уставился на парня, последнего, кто остался в кузове.

— Ага, — невнятно ответил Дорм и вылез на улицу. Картина открылась безрадостная.

Идеально ровная вытоптанная равнина, которая простиралась во все стороны до самого горизонта. Сотни грязно-желтых шатров разных размеров и форм, десятки суровых солдат, толпы новобранцев, и один-два человека в обычной гражданской одежде, снующих туда-сюда.

За спиной вновь прибывших расположился парк военной техники. Основой его были джипы с одними лишь каркасами, вместо обшитых металлом кузовов. Специалисты, знакомые с багги, сразу бы увидели дальних и более массивных родственников этих внедорожников. Ну, и второй распространенной единицей военной техники выступали грузовики, похожие на тот, в котором привезли новобранцев. Окрас и первых и вторых — бледно-желтый, с зелеными кляксами по всему кузову.

Какой-то особенной бабах-машины не наблюдалось. Судя по всему, здесь только автомобили, предназначенные для транспортировки солдат и офицеров.

Дорма с остальными восемнадцатью ребятами выстроили в одну шеренгу, дали каждому яблоко, кусок хлеба и одно ведро воды на всех. Пока дети жадно поедали выданные крохи и перепуганными глазами озирались по сторонам, к шеренге начали сходиться офицеры.

Спустя десяток минут, перед новобранцами уже стояли четверо мужчин в бледно-желтой застиранной военной форме. Они пристально смотрели вправо, в сторону основного нагромождения палаток и были явно недовольны.

— Ну и где он лазит? Ему и так позволено первым выбирать себе новичков, а он еще и опаздывает! — раздраженно пробубнил один из них.

— А у тебя как всегда трубы уже горят? Поскорей бы взять себе пару девочек и послать их найти выпивку? — сказал самый высокий из них, и все четверо дружно заржали. Большинство девочек, услыхав эти слова, с ужасом переглянулись.

Через мгновение офицеры, как по команде, умолкли, выпрямились и устремили свои взгляды поверх голов новичков.

Новобранцы, заметив столь странную смену поведения солдат, начали вертеть головами, желая узнать, что же так повлияло на них? Ответ не заставил себя долго ждать.

К шеренге новичков приближался мужчина. Точнее даже не мужчина, а громадная гора мяса и мышц неслась на всех парах к обычным смертным. Человек был высоченного роста и неимоверно огромного телосложения. Да-да, именно так, никакими другими параметрами эту машину смерти не описать.

Когда он подошел ближе, новобранцы смогли рассмотреть его детальнее и восхититься еще больше, некоторых даже начало трусить от страха.

Идеально выбритое лицо и вся голова в целом. Часть шеи и левое плечо покрыто давними ожогами. Из одежды на нем были лишь широкие бледно-желтые штаны и серая майка, обуви не имелось, да и вряд ли во всём Королевстве Виндина найдется хоть одна пара ботинок, которая смогла б налезть на эти лапы.

Вооружен гигант двумя кинжалами и двуствольным обрезом. Расположены орудия были весьма необычным образом. По крайней мере, Дорм такое видел впервые.

Обоюдоострый небольшой клинок закреплен в специальных кожаных ножнах на правом запястье так, чтоб рукоять на пару сантиметров выпирала над кулаком.

Второй кинжал, больше похожий на небольшой меч, так же был заточен с двух сторон. Расположение его немного сбивало с толку — вдоль туловища, с левой стороны, считай, с краю живота, еще и рукоятью вниз. Сперва, кажется, что это оружие просто невозможно достать в случае боя, но за легкость введения в эксплуатацию отвечают весьма странные ножны. Тыльная сторона — сплошной лист неизвестного сплава, повторяющий контур оружия, наружная сторона — две полоски этого же сплава, но приделанных по краям. То есть, чтоб достать кинжал, надо провернуть его в ножнах до щелчка, после этого он выйдет с пазов и можно смело крушить неприятеля.

Ну и двуствольный обрез расположен в кобуре на левой ляжке так, чтоб можно было его легко достать левой рукой. После необычной дислокации кинжалов, это местоположение огнестрельного оружия было каким-то очень банальным.

Здоровенный босой мужик, пройдя два раза от начала и до конца шеренги, остановился ровно на средине, быстро пробежался взглядом по новобранцам и голосом, больше напоминающим рев медведя, громогласно изрек:

— Рыжая, худорба и… давай вот этот лупоглазый — за мной, — последнее относилось к Дорму.