1.

Кто не знает Эзру Бербоуна?!

Конечно же, его знают даже в Африке, где нет биллбордов и телевизоров. Потому что такого улыбчивого, волшебного мальчика трудно не заметить, пропустить или забыть, единожды увидев. А хоть один раз его видел каждый. В журнале, в кино, в рекламе, да везде!

Ну, или мне так просто кажется, что он везде, потому что мысли только о нем.

Он западает в душу с первого взгляда.

Поначалу он кажется неидеальным — огромный рот, уши, ступни, идиотская одежда… Но оторваться и не разглядывать его невозможно. И вот уже ты понимаешь, что именно эти черты лица, казавшиеся тебе нестандартными и делают его индивидуальность такой волшебной и притягательной. Готово! Ты по уши очарован этим образом, голосом, ухмылкой, бровями, всем Эзрой целиком.

Вот так и я попал под этот каток обаяния и харизмы.

Вообще-то я по девочкам. Был.

С Тиной мы познакомились в универе, и, если бы не ее напористость, то моя стеснительность еще долго бы удерживала меня в рамках френдзоны. Но Тина быстро просекла, кому нужно делать первые шаги, и, после 5 свиданий, походов в кино, прогулок за ручку и невинных целовашек, взяла быка за рога, позвав к себе домой показать энциклопедию Африканской фауны. Как только я переступил порог, она прижала меня к стене, облапив руками, набрасываясь с поцелуями, не давая мне отступить или сделать неверный шаг. Ооо, незабываемое ощущение, быть ведомым у голодной в сексе женщины!

Она меня раздела, лупя по рукам, не давая ничего делать самому. Расстегивая рубашку, обжигала поцелуями-укусами грудь, живот, шею, опять грудь. Было возбуждающе-страшно чувствовать себя в ее красивых аккуратных ручках марионеткой. Стена охлаждала, тело плавилось, член стоял, мозг кипел и плавал в мутном мареве. Потом она, не прекращая ласкать-целовать-тискать-гладить, повела меня, как в танце, к кровати, где опрокинула и забралась на мои колени сверху, почему-то в одной только юбке, задранной на талии…

Вцепилась в молнию брюк, стащила с меня брюки, и мееедленно, не давая мне руками закрыть стояк, потянула за резинку боксеров. Взяла в руку член, провела, жестко сжимая, несколько раз, и, постанывая, припала к моим губам.

Мое стеснение, как всегда, выдал румянец по всему телу. Ненавижу краснеть. Сразу всем видна моя реакция и все считают, что я какой-то задрот, мальчишка, малыш-бояка.

— Не надо меня стесняться, Ньюююууут, — простонала она и потерлась грудью об меня.

— Можно? — спросил я, и протянул обе руки к ее округлым грудкам.

— Дааааа, — тяжело дыша и ерзая по мне, выдохнула Тина.

— Мокренькая! Ой! Мягкая какая, — заалел я лицом. Во я дурак! Мозги перетекли вниз и я вместо комплимента ляпнул то, что чувствовал нижним мозгом.

Но, кажется, это ее еще сильнее возбудило, и дрожь ее тела передалась мне.

Все это вместе — ее стоны, влажные поглаживания нижними губами, мягкость и упругость груди, и мой конфуз, взвинтило мое состояние до предела, и я понял, что сейчас кончу и опозорюсь. Поэтому я схватил ее за руки и взмолился:

— Т-т-т-тииииинааа!!! Споп-стоп-стооооп!!!

Благо, она поняла, что концерт может кончиться, так и не начавшись, и слезла с меня, рухнув рядом на кровать с разочарованным стоном.

И вовремя. Член уже начал подергиваться, но я пережал его у основания и предотвратил катастрофу.

— У тебя есть средства контрацепции? — сказал на выдохе я, чтобы отвлечься самому и отвлечь Тину.

— О! Точно! Вот мне мозги вынесло! Спасибо, Ньютик, — и Тина полезла под матрац, нашаривая презерватив.

— Прости, но мне нужно немножко успокоиться, — виновато сказал я упавшей на спину на кровать Тине.

И потрогал ее грудь. Вначале рукой — блин, какие же клевые ощущения, а потом прикоснулся губами. Взял ее сосок в рот, увидел, как она дернулась от этого простого действия, и даже от неожиданности выпустил его изо рта. Потом спешно приник к другой груди — вроде бы так и было задумано, и Тину выгнуло от наслаждения. Какие интересные кнопочки. А если прикусить сосок зубами? Во мне проснулся исследователь, и я начал наблюдать за реакцией на те или иные действия с моей стороны.

Если просто лизать грудь — кончиком языка, поддразнивая, то она рвано выдыхала и дышала ртом. А если лизнуть широко и мокро, при этом сжимая грудь рукой, то девушка начинала ёрзать попой по постели. Я снова перешел к другой груди и ухватил сосок губами. Погладил языком. Пососал. И прижал зубами посильнее. Тональность звуков изменилась и Тину пробрала крупная дрожь. После чего мои исследования грубо прервали, завалив меня на кровать, спешно напялив презерватив, и сев на меня сверху.

Оуууу. Горячо. Тесно. Восхитительно.

Тина трахала меня собой самозабвенно, агрессивно и жестко, прижав мои руки своими к кровати рядом с головой, ее грудь прыгала у меня перед глазами, и продолжить исследование просто не получилось. Потому что она кончила. Судорожно сжимаясь, пульсируя, тихо попискивая как мышонок, и запрокинув голову. Я, как джентльмен, не мог оставить даму в данной ситуации одну, и последовал вслед за ней.

Все последующие этапы нашего общения сводились к повторению первого раза. С небольшими вариациями, но все сводилось к доминированию Тины. Мои поползновения пресекались. Долго проводить исследования она мне не позволяла, ибо её сексуальный механизм работал от быстрого зажигания и бензин сгорал, как порох — вжух!

Но я все ещё стеснялся каждый раз и чувствовал себя с ней неловко. На улице, когда Тина держала меня за руку, я пунцовел, мне казалось, все люди, глядя на нас, знают, чем мы с ней занимаемся, когда остаемся одни. Благо встречи были не очень частыми, учеба, быт, мое увлечение и хобби требовало моего присутствия дома довольно часто.

Кроме неловкости и стеснения меня все время преследовала мысль, что у нас с ней все пошло как-то неправильно — тупиковая ветвь развития отношений. Чувствовал себя динозавром в ожидании прилета кометы. Хотя секс с ней, конечно, мне нравился. Собственно не сам секс, а результат. Ну и исследования, конечно же!

Поэтому, находясь вдалеке от нее, мозг мой работал спокойно и размеренно, разбирая все происходящее на составляющие части и анализируя причины и следствия нашего поведения в постели и не только.

Странным было то, что в общении у нас было не очень много точек соприкосновения. Тина была не болтлива, сдержана, не истеричка, как другие девчонки. Она очень хорошо одевалась, следила за модой, и это единственное, о чем могла говорить бесконечно. Лучше бы она болтала о рецептах — я люблю готовить и это мне действительно интересно — составлять, смешивать, изменять температуру, ингредиенты в таких количествах, чтобы получавшееся блюдо удовлетворяло вкусовым рецепторам. Но увы. Мода. Вот о чем мы все время говорили с Тиной. Тогда же она и показала мне журнал с фотосессией Эзры Бербоуна от Prada.

И я залип. Странно для себя залип. Мальчики — не моё. Нет, я не гомофоб, и никогда не считал их отношения фу-фу-фу, в живой природе часто встречаются однополые отношения. Педиками обзывался, это было. Но строго по делу. Даже педрилами иногда называл неких индивидуумов, но, безусловно, не вслух. Я не так быстро бегаю, и давать сдачи, чтобы в полной мере защитить себя, не смог бы. Но на себя такие отношения я никогда не примерял.

Поэтому, отслеживая фотографии Эзры в соц.сетях, я вначале позволял себе заблуждаться и обманываться фразами — какой необычный мальчик. А уж его эпатажные фотки в цыганских одёжках всегда заставляли меня фыркать и ещё внимательнее разглядывать снимки. Как так? Как можно надеть на себя мешок и быть таким привлекательным и желанным?

То, что он желанен, я понял не сразу, а принял так и подавно, пройдя сквозь внутреннее сопротивление, как будто брел по грудь в бурной реке против течения.

Но, в конце-концов, когда однажды, разглядывая очередную фотографию Эзры, я очнулся с рукой на своем члене, то понял, что сопротивление бесполезно, и я крепко влип.