И вот его мальчик вырос. Вырос в красивого парня. И уже умудрился сделать его дедом. В 41 год. И жена у него красавица. Главное, не стерва местная, а вполне себе адекватная девушка.

Постоянно ноющее где-то глубоко внутри чувство вины вдруг резко растаяло. Дайнису нравилось в сыне абсолютно все. Особенно, как он каждым неуловимым движением напоминал ему самого себя в молодости. Хотя лицом и был больше похож на мать. Даже глаза ее, синие. Но взгляд был его. И разрез глаз — его. И грива черных волос — его. И весь этот высокий, мускулистый, красивый парень — его. Его сын.

Они поговорили обо всем понемногу. И о жизни Дайниса, и о жизни Дэйниша. И о смерти женщины, которая их соединила и разлучила. И о женщине, которая скоро подарит одному сына и дочь, а другому — внука и внучку. И о том, что родители этой женщины чудом оказались друзьями Дайниса.

К тому времени, как они определились с гостиницей, заселили Дайниса в номер и даже разложили все вещи, между ними не возникло ни одной неловкой паузы.

И разговор тек спокойно, не напоминая встречу двух экзальтированных барышень или двух нелюдимых подростков. С младшим, тоже выросшим без него, потому что его мать так и не простила "измены", хотя ведь именно ради нее вырвался, прорвался, бросил… Выжил в этом кошмаре, для начала. С младшим такого взаимопонимания не было. С ним вообще было тяжело общаться. Как будто это он жил где-то на другой планете, а не в соседнем городе. И свою голубизну мальчишка преподнес ему пафосно, с вызовом. Типа удивил. После двух лет жизни на Венге. А Дэйниш… Тот парень рядом с ним, Эйнри, кажется, он ведь его обнимал. Но потом расцепились. Интересно, неужели, чтобы его не шокировать?

— Блондин, который стоял рядом с тобой, зеленоглазый такой — твой любовник?

Дэйн в это время пил минералку и чуть не подавился. Откашлялся.

— Нет, я с ним просто сплю. И со вторым тоже.

Дайнис с интересом взглянул на сына. Улыбнулся. Тот тоже улыбнулся ему в ответ. Сначала настороженно, потом искренне.

— На самом деле, да, можно сказать, что любовник. Но не постоянный. Обычно я с госпожой, то есть с Айрин…

— Называй так, как тебе удобней. После двух лет жизни с твоей матерью я ее тоже называл не по имени.

— Странно, я больше всего переживал о том, что ты обо мне подумаешь… Из-за Эйнри и остальных, и из-за того что я совсем-совсем местный… — Дэйниш посмотрел отцу в глаза, как бы уточняя, что у них на самом деле все нормально.

— Ну и зря! Я же сюда не на неделю в отпуск приезжал. Месяц из рук в руки, потом твоя мать, девять месяцев ее беременности и потом весь твой первый год с вами, с тобой. И только когда понял, что никак не заберу, только тогда сбежал. Думаешь, после того как я прожил здесь два года, ты меня чем-то удивишь? И насчет того, что ты совсем-совсем местный, льстишь себе нещадно. Надеюсь, ты понимаешь, что до местного идеала покорной игрушки тебя ломать и ломать.

— Это если мы про обычный гарем, а у госпожи… Она нас балует.

— Ну и отлично. Я видел здешние идеалы, и просыпался в холодном поту, представляя, что тебя вырастили таким же. Меня теперь беспокоит судьба внука и твое тридцатилетие.

— Ну раз у меня дочь, значит на спокойную старость я себе уже заработал… А насчет сына… Госпожа собирается рожать или здесь, или вообще улететь с планеты. И отдать мальчика своим родителям.

— То есть, я смогу помогать им растить внука?

— Да, думаю госпожа будет только рада. А мы всей толпой будем растить сына Эйнри.

— Как вижу… — Дайнис развеселился, — ,в старину дети полка были. А у вас сын гарема…

Настроение, и так хорошее, сделало еще скачок вверх. Сына ему вырастить не удалось, но судьба сжалилась и дает ему второй шанс. Внука.

Тут пришло сообщение от Айрин, что ресторан они нашли и ждут их на том же месте, где расставались.

Лейхио действительно пошел в бордель. Снял смуглую, кареглазую, черноволосую, тонкую как тростинка, девушку. И за последующие три часа оторвался за все предыдущие тридцать лет. В договор входили элементы насилия, но так, чтобы не оставалось следов на теле. Следов на теле он не оставил. Но когда уходил, обессиленная девушка жалобно простонала: "Ты еще придешь?". "Постараюсь, красавица!" — а что еще он мог ей ответить?

Айрин с Эйнри, обнявшись, гуляли по Космопорту, заглядывая в различные увеселительно-кормительные заведения. Эйн краем глаза выискивал похожие парочки, присматриваясь внимательно к тем, где мужчина был в форме. Ну, или у него на лбу стоял невидимый штамп "инопланетник". В целом, по поведению парочки инопланетиков мало отличались от местных пар любовников, когда один из пары сильно старше другого. Как у них с Вилайди, например. Другое дело, что сами инопланетные мужчины чем-то неуловимым отличались даже от него и Лейхио. Вернее, правильнее было бы сказать, что это они с Лейхио, при всей своей наглости и избалованности, чем-то неуловимым отличались от инопланетников. И Эйн никак не мог уловить, чем конкретно. Наверное, это было где-то на уровне энергетики, какое-то излучение силы и уверенности в себе.

Проходящая мимо группа парней в форме подозрительно оживилась при виде Айрин.

— Эй, лапулечка, зачем тебе местный? Иди к нам!

Девушка инстинктивно прижалась к брату покрепче. Эйн спокойно оценивал обстановку. Всего семь. Лицо изуродовать успеют. Крайний справа — не противник. Его вывести первым, потом нейтрализовать того, что с кольцом в ухе, белобрысого, у него костяшки пальцев сбиты, значит, дерется часто. Ну и потом двоих возле него, чтобы не мельтешить…

На плечо легла сильная рука. Эйнри бросил вбок короткий взгляд — здоровый мужик, конечно, и, главное, подкрался-то как незаметно, зараза. Но движений никаких агрессивных не делает. Группой поддержки быть собрался, что ли?

Незнакомый мужчина ободряюще подмигнул:

— Расслабься. Ты этих молокососов сделаешь и один, но если что — вдвоем оно веселее. А лучше вообще без драки, — и уже парням: — Салаги! Что б вам один день прожить в том аду, в каком он живет всю жизнь!

Парни замялись:

— А мы чего? Мы просто к девушке… Зачем ему наша девушка?

— Девушка с ним, значит она его.

— Крис, — парни явно знали этого мужчину, хотя он и был без формы, — ну ведь она не местная, а он местный. Еще б понятно было, если бы наоборот. А так…

— Вот вас не спросили! А ну, брысь отсюда, пока он вам мозги не вправил.

Драчун со сбитыми костяшками пальцев аж подпрыгнул.

— Ты думаешь, этот (презрительный кивок в сторону Эйнри) лучше дерется, чем я?!

— Уверен, Екки. Не думаю, а уверен. Ты дерешься ради удовольствия, а он — чтобы выжить и отвоевать себе ступеньку в иерархии, — и уже Эйну: — Ну что, парень, готов показать салажатам, как надо драться?

— По лицу пусть не бьет…

— Договорились. И ты тоже! — Екки принял позу боевого павлина, которому до победы один удар.

— Само собой, — Эйнри нежно подтолкнул Айрин к стене здания и замер, как хищник перед прыжком.

Крис махнул рукой: "Начали!".

Минуты не прошло, как белобрысый лежал на земле с заломленными за спину руками.

Оглушительная тишина. Потом что-то похожее на "у-ух ты…". Непобедимый драчун, отряхиваясь, с изумлением поглядывал на Эйна.

— Я тут местных видел достаточно часто, они вообще драться не умеют.

— Ты любимчиков комнатных видел. Им драться не положено, они по-другому свою защиту отрабатывают.

— То есть, таких как ты сюда просто не пускают?

— Почему же. Пускают. Документы в руки и в бараки, за грузом. А по ресторанам нас не водят.

— Екки — парень протянул Эйну руку.

Тот замер, вопросительно посмотрел на Криса, потом тоже протянул руку:

— Эйнри.

— Если кто будет приставать, скажи что завалил меня и тебя обойдут стороной, — самоуверенность била ключом, но если парень и правда любил подраться, то его наверняка знал весь космодром.