В руку Лексийо вонзилась игла от шприца с лошадиной дозой снотворного, потому что сон охватил его чуть ли не до того, как госпожа успела вытащить иглу из вены. Тойшийнэ, краем глаза увидевший, как падает на пол тело его друга, попытался сделать рывок из под огромной туши, но его волосы были намотаны на руку Фойлийтэ, поэтому, чуть ли не взыв от боли, парнишка был вынужден затихнуть и продолжить изображать бревно для удовлетворения.
Утром, слух Лейксийо начал потихоньку просыпаться, но тело продолжало спать.
— Давай, соси, ссучонок, если не хочешь, чтобы я залепил в этот кусок мяса ногой. Ботинки то у меня с железным носом, как у госпожи, так что пару ребер сломаю…
— Госпожа тебя за это накажет!
— Нет, если я пугану твоего принца, что отзеркалю удар по твоим ребрам. Он будет терпеть и делать вид что с ним все распрекрасно, а терпеть боль он умеет хорошо, уж я то знаю… Госпожа часто при мне с ним играла.
— Сссука!!
— Я тебя предупредил! — обжигающий холодок около ребер, кончики ботинок этого гада поглаживают бок…
Звук расстегиваемой молнии… Тойшийнэ, ласточка моя…
— Что здесь происходит?! Нам через полчаса выходить, а у вас тут разврат полным ходом?
— Простите, госпожа… Отвали, щенок! — и звук пощечины… Тойшийнэ? Он ударил Тойшу?! Тело подло не реагирует ни на одну команду, даже пальцем пошевелить не удается…
Его берут, как мешок перекидывают вниз головой и куда-то несут. Понятно куда — в аэрошку, чтобы отвезти на Совет, где его затрахают до полусмерти, а потом воткнут иглу со специальным раствором и завтрашнего утра уже не будет. Да и сегодняшнее он не увидел.
А он так любил смотреть из окна, как сначала появляется краешек самого маленького из солнц, самое любопытное. Потом, как будто они склеенные, появлялось первое из больших, и, когда оба, старшее и младшее, уже показались целиком, через несколько минут появлялось солнце-госпожа. Оно чуть отличалось оттенком, и двигалось в небе немного по иной орбите…
Не видать ему больше этого чуда из окна… Но может во Дворце Матери Всего Сущего тоже будет видно эту красоту?
17 мойиэля 328 года. Первый Дом
На этом Совете должны были обсуждать очередные демократические веяния. Основной спор разгорелся из-за предложения Клаусийлии разрешить вывоз мужчин на другие планеты. Не всех, только наиболее преданных из достигших тридцатилетнего возраста и мужей, сопровождающих своих жен.
Мийрийнива переглянулась с Вейтийланой, и обе поняли — время пришло. Первая госпожа Венги попала под дурное влияние, ее надо спасать, срочно. Признать недееспособной, передать власть в руки одной из ее дочерей… Хотя девчонки тоже развращены этими континентальными новшествами, надо кого-то из сторонников прежних законов и традиций, например Жюйстийлену, двоюродную сестру Первой госпожи. И передача власти по родству будет условно соблюдена, и весь этот континентальный разврат удален с планеты.
Но сначала женщины и их сторонницы попытались воззвать к голосу разума большинства присутствующих, но их аргументы в этот раз звучали менее продумано, чем убедительная речь Клаусийлии Альцейкан. Многие из женщин уже обнаружили, что присутствие рядом одного-двух мужчин на участившихся в последнее время деловых встречах, может сильно повлиять на результат переговоров, в положительную сторону. К тому же, континентальные мужчины банально нервничали и терялись, не зная, как себя правильно вести с представительницами "сильного пола" Венги. А налаживание деловых контактов шло полным ходом. То, что раньше продавалось через десятые руки и, соответственно, с каждой передачей прибавляло в цене, теперь можно было закупить напрямую, это не могло не радовать.
Женщины Венги были целиком и полностью согласны, что мужчинам, доказавшим за тридцать лет жизни свою преданность, можно было бы позволить провести еще десять-двадцать лет практически в раю, отстаивая интересы своей госпожи на других планетах. Причем Клаусийлия подчеркивала в своей речи, что запускать континентальных представителей на планету никто не собирается. Наоборот, следует ужесточить контроль над прилетающими кораблями, построить на одной из ближайших планет пересадочно-проверочный пункт и основную часть переговоров и встреч проводить там. А саму планету снова закрыть экранами, закупить пограничникам последние модели кораблей, усилить вооружение… Опять же, наличие на переговорах преданных мужчин станет необходимым не только для спокойствия континентальных представителей. Несколько наложников смогут выполнять функции охранников, отвлекая внимание от мелькающих рядом, в красивых нарядах, телохранительниц-женщин.
План госпожи Альцейкан ублажал живущего внутри почти каждой женщины Венги параноика и искренне радовал огромного земноводного, тоже проживающего почти во всех госпожах, молодых и старых, стремящихся к обогащению себя, любимой, под флагом: "Все лучшее для моего Дома".
А вот предложения Мийрийнивы и Вейтийланы огромное земноводное очень настораживали.
Спустя несколько часов шум в Совете стоял такой, что понять о чем кто кричит и кто что предлагает было уже невозможно.
Поэтому в зал в два ряда зашли гвардейцы, а Первая госпожа Дома включила сирену, мгновенно заглушившую все споры. Гвардейцы проследили, чтобы уважаемые члены общества, поправив прически и одежду, проследовали каждая к своему креслу, и после этого, также красиво, как вошли — вышли из зала Совета.
Когда женщины слегка выдохнули, Совет объявили закрытым.
Мийрийнива и Вейтийлана, выйдя вместе, обсудили идею преподнести Лейксийо, как извинительный подарок за столь бурную реакцию на прекрасное предложение, с которым они, после небольшого обдумывания, само собой тоже согласились. Поэтому, приказав нескольким мальчишкам Первого Дома помочь им в подготовке к "упаковке примирительного дара", женщины удалились к личной аэрошке Мийрийнивы. Где лежал уже полностью пришедший в себя Лейксийо, рядом с ним на коленях стоял Тойшийнэ, пытающийся чуть ли не зубами перегрызть связывающего друга цепочки, которыми его предусмотрительно замотала госпожа. А в углу лежал без сознания Фойлийтэ.
Угнать аэрошку от Дворца у парнишки не получилось, для запуска умный транспорт требовал скан ладони Мийрийнивы. Вытащить замотанного в тонкие, но прочные цепи друга в центр огромного дворцового двора — не хватило наглости. Хотя, скорее всего, их бы никто не остановил. А в доме, где прожил первые девятнадцать лет, Лейксийо ориентировался прекрасно и уж где-нибудь бы они спрятались. Но вот как-то все казалось, что вот-вот и хитрая цепочка хоть где-нибудь, но раскроется, поддастся, снимется. И в итоге…
Предупредить Тойшийне, увлеченного борьбой с непокорной металлической конструкцией, Лейкси не успел: рубящий удар двух ладоней по плечам, рядом с шеей, потом удар локтем между лопаток и парнишка со стоном падает на тело своего друга.
Пришедшие с женщинами молодые парни из Первого Дома потащили всех троих в зал для гостей, где уже вовсю играли очередную пьесу.
Когда спектакль закончился, и зрители, устав аплодировать и восторгаться, расселись по своим местам, в зал вошла Мийрийнива, а за ней со связанными за спиной руками, послушно шел Лейксийо. Следом шел злющий Фойлийтэ с огромной шишкой в районе виска, пинками гоня перед собой Тойшийнэ, извращающегося шепотом в остроумии, придумывая все новые и новые прозвища для своего конвоира.
Женщины затихли… Госпожа Первого Дома приподнялась со своего кресла, узнав племянника.
Мийрийнива, зайдя парню за спину, толкнула его в спину и удержала за волосы, так, чтобы он резко начал падать на колени и сосчитал звездочки из глаз от боли.