Да-а, вот мне сейчас только вампиров-ловеласов под боком не хватало. Нет, в целом, я не против. Особенно, когда мой мужчина сам готов биться головой о стену — как только он отвлекается на заговорщиков, меня тут же либо через перила выкидывают, либо в портал комуниздят все, кому не лень…
Но в одном я с Виландом согласна — пускай эти няшечки-кровососы охраняют внешний периметр. А мыться будем с помощью подруг.
— Илуватор заглянет чуть позже, когда ты будешь готова, — довольно фыркнув, Вил провел рукой по моей груди и животу, потом погладил по голове… когда он успел меня раздеть? Шустрый… Не хочу, чтобы он уходил, но понимаю, что такое “надо”.
Повелитель тяжко вздохнул в ответ на мои мысли, снова наклонился и поцеловал меня в висок… потом не удержался и приник к губам.
— Надеюсь, и в этот раз все обойдется, — это он о том, что мне мозги чуть не сожгли? Ну да… По ощущениям в голове что-то осталось. Иначе, чего она так болит?
— Прости, — ну, за такой поцелуй… так и быть, прощаю. Несмотря на ворчливое настроение, на которое, кстати, имею полное право! У меня был очень тяжелый день.
— Остались небольшие проблемы, требующие моего присутствия. А тебе все равно надо спать.
— Подожди! — в памяти вдруг всплыло то, что я увидела во время ментального поединка с паучихой. Ох, даже вспоминать неприятно… особенно процесс “оплодотворения” и кладки. — Ты уже вынул из моей головы все, что удалось узнать от Рруззианы? Вдруг там что-то важное, что может вам помочь?
— Вынул, не переживай! — он теперь каждую фразу будет заканчивать поцелуем? Вот сейчас в лоб… хотя я не против. — Я только одного не понял. Почему Рруззиана и Рремшшург не потеряли сознания во время моего похищения, — Виланд озабоченно нахмурился, с надеждой глядя на меня.
— Хм… — я задумалась на секунду, потом вспомнила: — А все просто… Рруззиана очень много сведений вытянула из того несчастного мальчишки. В том числе и о том, как защититься от музыкальной магии. Ведь тебе стало плохо именно из-за нее. И через Аррахшшир она воздейстовала на всех арахнидов, находящихся в крепости. Музыка — это звук. Даже если он настолько тонок, что его невозможно услышать. А что делают для того, чтобы не слушать что-то неприятное? Затыкают уши. Воском, например.
— Вот так просто? Черт побери… — похоже, настолько элементарное решение не приходило Виланду в голову, и сейчас всерьез ошарашило. Но он быстро опомнился, чмокнул меня в кончик носа и подытожил:
— Ты молодец! Ты у меня, вообще, настоящий герой!
— Нафиг такой героизм, — неинтеллигентно, конечно, зато верно. — Давай, я лучше буду трепетной леди, в крайнем случае, согласна на развратную наложницу… а воюет пусть кто-нибудь другой.
— Лучше бы вообще войн не было, — Виланд грустно вздохнул, погладил меня по волосам, а сам к чему-то прислушался. — Но иногда приходится воевать за то, чтобы жить в мире. Вот ты и сражалась, как настоящий боец. И я совершенно с тобой согласен — лучше пусть ты будешь моей развратной леди. Вот разберусь со всеми, кто меня от тебя отвлекает… Ты как раз выспишься… И начнем предаваться разврату. — Комбинатор, нотки-линейки. “Наложница” ему уже не подходит, а “трепетная”, по его мнению, мне не соответствует и, вообще, не нравится. Зато “развратная леди” почему-то вызвала довольную, ехидную улыбочку, словно он задумал что-то такое, чего делать нельзя, но если очень хочется, то можно.
— Да, для правильного, полновесного разврата сил нужно поднабраться, — согласилась я после еще одного поцелуя, теперь в губы, долго, томно и очень развратно. — Иди… разбирайся. Только имей в виду! Если сдуру позволишь кому-то себя убить, я тебя найду, оживлю и буду развратничать до посинения!
— Да уж, вы, моя леди, знаете толк в извращенном разврате! — довольно-предвкушающе хмыкнул потенциальный секс-зомби. И рассмеялся. — Начнем, пожалуй, с шоколада. А пока, прости, но мне пора… Твоя подруга уже несколько минут скучает под дверью.
— Да слышу я ее… — как же не хочется его отпускать! Но надо. Надо!
Зельма — это вам не влюбленный Повелитель. Гномка живо выполоскала из меня остатки пещерной грязи, выгнала из бассейна, закутала в огромное полотенце и даже сама рвалась меня вытереть, я еле отбрыкалась. Помощь — это хорошо, но в меру. Трусы я тоже сама как-нибудь надену… уф.
Нет, к лешему такие подвиги. Я — женщина мирная, интеллигентная, на гитаре привыкла играть… а не уничтожать врагов с помощью этой гитары!
После купания меня отконвоировали на кухню, где усадили за стол и ткнули носом в огромную тарелку супа. Гномьего. Укрепляющего.
— Зельма, да я утоплюсь в этой лоханке! Тебя обманули, это никакая не тарелка, это корыто для мытья посуды!
— Ешь, — гномочка была непреклонна. — Ты потеряла много сил, их надо восстанавливать.
— Да я раньше лопну, чем доем!
— Глаза боятся, живот радуется. Давай, за маму… за папу… за большую гору… за глубокую нору…
— Ты еще скажи, за великого Повелителя! — рассмеялась я, покорно отправляя в рот очередную ложку вкуснейшего бульона.
— Да хоть за полевую мышку. Главное, ешь, — пожала плечами Зельма и, наконец-то, улыбнулась. А то такой серьезной была, придавленной ответственностью.
Слава богу, где-то посередине тарелки в дверь постучали, и когда мгновенно подобравшаяся гномочка открыла ее, в кухню влетел Илуватор. Слегка встрепанный, зверски уставший, но при этом чем-то довольный. Осмотрел меня с ног до головы, сунул нос в тарелку, хмыкнул и скептически выдал:
— Объясни мне, почему стоит оставить тебя без присмотра, и ты тут же кому-то срочно понадобишься, а? То твой разум, то твои магические способности? Вот советовал я Виланду запереть тебя где-нибудь в надежном месте… Надеюсь, теперь он меня послушает.
— Супа хочешь? — я быстренько пододвинула ему тазик с варевом и корзинку с хлебом.
Новоявленный братец проглотил очередное нравоучение, принюхался, поморщился и вопросительно уставился на Зельму. Гномочка вздохнула и достала из буфета чистую ложку.
— Не тавур, конечно, но тоже вкусно, — подытожил оголодавший эльф через какое-то время. — А с головой у тебя все нормально, никаких повреждений нет. Научилась щиты ставить.
Я поморщилась. Воспоминания были не из приятных. А вредный братец тем временем выбрался из-за стола, выглянул в коридор и забрал оттуда…
— Нет! Близко не подходи ко мне с этой паршивой балалайкой! — я даже отодвинулась подальше вместе со стулом и протестующе скрестила руки на груди. — Пальцем не притронусь!
— А придется, — Ил дернул плечами, хмыкнул и положил гитару на стол, передо мной. — Струны новые завтра занесу. А то старые мы порвали, на всякий случай.
Н-да… порвали — это он явно преуменьшил. Скорее, вырвали. С корнем. Поневоле стало жаль несчастный инструмент. Хотя я на их месте, вообще, разъе… распи… разбила бы к дьяволу опасный артефакт.
— Я предлагал, — согласился эльф, из дверного проема наблюдая за моими метаниями. — Но Виланд не позволил. Это было единственной ниточкой, ведущей к тебе… А еще веревкой, на которой его могли в любой момент повесить.
— В следующий раз не хлопай ушами, хватай и об стену! — злобно посоветовала я, уловив его ментальный посыл. Что-то там о влюбленных идиотах, которые рискуют жизнью ради похищенных эльфиек… хорошо хоть струны сообразил повыдирать. То есть призвать гитару было можно, а вот сыграть на ней — фигушки.
— Дались тебе мои уши, — рассмеялся Ил и вышел, оставив Зельму хлопать глазами, ибо она никогда еще не видела первого советника таким расслабленным и открытым, не говоря уже о том, что лорд Илуваторион обращался ко мне на “ты”. Не я к нему — долбанутым эльфийкам закон не писан — а именно он ко мне!
Я только вздохнула, послала вслед улетучившемуся “братцу” пожелание удачи, получила ответное “ты тоже молодец, и хорошо, что все хорошо закончилось, а теперь пора всех казнить и лечить головы тем, кого казнить не надо”, и пошла спать.
Глава 43
Виланд: