И этому человеку Ермаков собирался отдать ее радиопередатчик!

Ермаков закончил свои приготовления и снова скрылся под приборной панелью. Лоретта отошла в сторону и уставилась на аляповатые рисунки прядильщиков — смотрела и ничего не видела. До нее только сейчас дошло, что Ермаков уже вышел на Данлопа, может, они что-то задумали… Но что? Что могла состряпать эта парочка? Почему у Данлопа появилась потребность связаться с кораблем ООН? В задачу ученых входило лишь наблюдение и поиск сведений о прядильщиках… Хотя Ермаков вполне мог получить какие-то особые инструкции, в суть которых ее не посвятили. От страха у нее свело лопатки, и она оглянулась назад, предполагая, что Мередит, сложив в уме два и два и получив простой ответ, в эту минуту уже созывает солдат, чтобы арестовать ее за шпионаж.

Но полковник все еще мирно беседовал с Хафнером, явно не подозревая ни о коварных планах Ермакова, ни о терзающем Лоретту чувстве вины. Дрожь в коленках пропала, на негнущихся ногах Лоретта развернулась к компьютеру и стала дрожащими пальцами набирать нужные команды.

Ермаков к разговору больше не возвращался, и, четыре часа спустя покидая пещеру, она уже думала, что он или забыл о своей просьбе, или изменил намерения. Но когда они миновали охранников, стоящих у входа в тоннель, и вышли на воздух, в мягкие сумерки вечера, он как бы невзначай пристроился к ней. А еще через несколько минут он уходил из ее домика, унося под мышкой магнитофон.

Лоретта посмотрела ему вслед, потом закрыла дверь и заперла ее на замок. Она подумала было об ужине, но аппетит пропал, и вместо того, чтобы поесть, она улеглась на диван с книжкой. Сосредоточиться на чтении не удалось, так что пришлось отложить книгу и лечь спать. Прошло три или четыре часа, прежде чем она уснула.

А еще через пять часов группа солдат, возглавляемая майором Данлопом, разоружила охранников у входа в тоннель и захватила пещеру прядильщиков.

ГЛАВА 27

— …призываем всех патриотов, всех верных граждан Соединенных Штатов Америки присоединиться к нам для борьбы с наглым, гнусным предательством, совершенным полковником Мередитом, — перекрывая глухой рокот автомобильных моторов, доносился из радиотелефона властный голос майора Данлопа. — Те, кто не присоединится к нам, будут признаны виновными в измене родине и сурово наказаны…

— Довольно! — рявкнул Мередит, поспешно натягивая китель и садясь на край постели, чтобы зашнуровать ботинки.

Находящийся на другом конце провода лейтенант Эндрюс выключил запись, и разглагольствования Данлопа оборвались на полуслове.

— Значит, он вышел на все системы оповещения, так я понял вас? — проворчал Мередит.

— Даже на гражданскую линию связи, — сказал Эндрюс. — Наверное, он решил, что все солдаты и так на его стороне.

— Ну и ладно, мне это даже нравится — пусть противники соберутся в одном месте. А вы имеете представление, сколько их?

— Часовые на всех постах были обстреляны из станнеров, а после того, как затихла сирена, я видел, как внутрь въехал еще один грузовик, так что там, наверное, человек сорок плюс какая-то боевая техника. Тоннель перегорожен грузовиком. Они опережают нас минут на десять. Как только саперы управятся с грузовиком, наш отряд может догнать их.

— Пусть они работают как можно осторожнее, — распорядился Мередит. — Не сомневаюсь, что тоннель даже ядерная бомба не разрушит, но, если Данлоп не соврал насчет размеров мины, в случае взрыва во всей округе никто не уцелеет.

— Понятно, сэр. — В голосе Эндрюса слышались и огорчение, и гнев. — Мы уведем людей как можно скорее, но, видите ли, там очень много гражданских.

«Которые очень нерасторопны, задают массу ненужных вопросов, да и вообще не умеют ценить время», — с горечью подумал Мередит.

— Ладно, не берите в голову. Что может Данлоп? Только окопаться и готовиться к длительной осаде. В операционном центре и в башне никого нет?

— Наверное, нет, хотя кто знает… Ведь часовые без сознания, любой мог пройти внутрь…

Его прервал тонкий пронзительный зуммер аварийной связи.

— Полковник, это майор Барнер. Квартира доктора Хафнера пуста. Следов борьбы не видно, но на тумбочке лежит его наручный телефон.

Спина Мередита покрылась липким потом.

— Немедленно проверьте, на месте ли Перес и Николс, — сказал он Барнеру. — Если Данлоп заперся там с тремя из пяти супервайзеров Космической Прялки…

— Они уже дали о себе знать, — сказал Барнер. — Они позвонили сразу же после заявления Данлопа — чтобы узнать, что происходит. Я велел им оставаться на месте, пока не прибудет охрана.

— Хорошо. — Значит, все не так плохо, но все-таки радоваться нечему. Имея в заложниках Хафнера, Данлоп вряд ли окопается в тоннеле. Вся пещера, включая контрольную башню, теперь открыта для него. — Майор, возьмите под свой контроль эвакуацию людей из зоны тоннеля. Эндрюс, начните полную паспортную проверку — мне надо точно знать, кто ушел с Данлопом. Отправьте список Кармен Оливеро в административный корпус — я предупрежу ее. Пусть саперы не торопятся, я не хочу, чтобы их разнесло на куски: все равно мы не будем ловить Данлопа до тех пор, пока он не начнет боевых действий.

— Есть, сэр.

— Держите меня в курсе, я скоро буду на месте.

Закончив разговор, Мередит натянул портупею и выскочил на улицу. Небо на востоке уже посветлело. Он на секунду остановился, чтобы набрать номер Кармен, и снова побежал в направлении административного корпуса.

Она ответила после первого же звонка.

— Я слышала заявление, — сказала она, как только Мередит назвал себя, — и подумала, что лучше дождаться вашего звонка, чем надоедать вам вопросами.

— Правильно подумала. Когда ты сможешь быть в своем кабинете?

— Через тридцать секунд. Я только что вошла в корпус. Вы хотите, чтобы я связалась с хистами и орсфамами?

— Да, только не говори им ничего лишнего. Скажи, чтобы они не позволяли кораблю ООН подходить ближе к Астре и запускать шаттлы. Пока у меня нет никаких доказательств, но все это здорово смахивает на заговор, а я не хочу, чтобы люди Мзии имели возможность прислать Данлопу подкрепление. Потом просмотри личные дела всех наших военных и выясни, не принимал кто из них участия в борьбе с террористами или хотя бы в операциях по освобождению заложников.

— В освобождении заложников? Он поморщился.

— Да. Кажется, они захватили с собой доктора Хафнера.

Не последовало ни изумленного восклицания, ни вздоха, но когда Кармен снова заговорила, в ее голосе звучал холодок.

— Понятно, полковник. Сколько диверсионных групп потребуется?

— Две, а может, и три. Я буду на месте, когда ты с этим управишься. — Он замешкался. — Не волнуйся: только живой и невредимый Хафнер представляет для них какую-то ценность, так что убивать его бессмысленно. Даже Данлоп не настолько туп, чтобы причинять ему зло.

— Да, сэр, — ответила она тем же ледяным голосом. — Жду вас, сэр.

Мередит отключил связь и побежал, задыхаясь и посылая небесам мысленные проклятия. «Ну погоди, Мзия! Если это твои делишки, — думал он, — клянусь, и ты, и твоя ООН — вы дорого за это заплатите. Вы у меня еще попляшете».

То, чего Хафнер не знал о станнерах ктенкри, могло бы заполнить целые тома… Но, лежа на земле с закрытыми глазами и не подавая никаких видимых признаков жизни, он пришел к выводу, что его похитители знали о станнерах и того меньше. Хафнер не понимал, что к чему — то ли заряд оказался недостаточным, то ли луч едва задел его. Очевидным было лишь то, что противник не сомневается в его бессознательном состоянии — иначе бы его связали. Он слышал шаги, бряцание металла и поспешные распоряжения — солдаты рыскали вокруг палатки. Где именно он находится, вычислить было нетрудно — характерные запахи и изменчивые воздушные потоки пещеры прядильщиков ни с чем не спутаешь. Интуиция подсказывала ему, что, скорее всего, он где-то неподалеку от операционного центра — иногда до его слуха доносилось гулкое эхо.