А я тем временем медленно, но верно доехала до второго этажа. Перед нами возникла небольшая гостиная, в которой уместились два небольших дивана, два кресла — качалки, небольшой журнальный столик, заваленный газетами и книгами, кулер в углу и большой телевизор на стене. Родители лет пять назад разобрали одну из комнат, что бы устроить здесь место для отдыха. И у них получилось что — то вроде кинотеатра с оранжереей. Достроенный эркер был заставлен горшками с множеством различных растений, преобладали в основном фикусы и пальмы. Чуть ближе к лестнице, с одной стороны разместились два кресла и диван между ними, в центре небольшой кофейный столик, напротив прямо на стене большой тонкий телевизор — мой подарок.

Небольшой коридор, где мы сейчас находились, расходился на два противоположных коридора: направо пойдёшь — кабинет папы и родительскую спальню найдёшь, налево — располагалась моя комната и гостевая. Стены были покрашены в однотонный кремовый цвет, но его было практически не заметно, а все из-за того, что почти полностью были завешены рамками с фотографиями и картинами. Разделение такое же справа картины, слева фотографии. Просто мама очень увлекающийся человек. На неё иногда находит творческий азарт, и она начинает творить, так это было с картинами и фотографиями.

— Нам налево.

Мы медленно пошли вдоль стен, я заметила, как Костя внимательно рассматривает фотографии и с каждым разом его глаза становились все больше и больше.

Да, мама может шокировать. Снимала она в основном природу, но на некоторых встречались люди и звери.

Мы становились напротив моей двери, но Костя не стал к ней поворачиваться, а пригнулся к одной из фотографий, внимательно всматриваясь.

— Не могу понять, что это в углу. Пакет? — задумчиво проговорил он, нахмурив брови.

Я тоже нагнулась, тёплое Костино дыхание обдало мне щеку.

Вот только я сразу поняла, что это не пакет запечатлён. Это хм… (стыдно как-то). Нашего кота Василия я с пакетом не спутаю. Он сидел, выставив хвост трубой и делал свои кошачья — туалетные дела.

— Это… пакет. Да, с удобрениями. Вот тут так и написано. — я указала на табличку с надписью: "Что б был хороший урожай — получше землю удобряй."

Надеюсь, это мама не специально.

— А вот эта мне больше нарваться, — ухмыляясь, он показал на другую фотографию с надписью: " Ягодки в этом году особенно удались". Посмотрев на картинку, я чуть не застонала в голос. Мама! На фотографии была запечатлена грядка с клубникой и я. Я стояла, нагнувшись, погрузив руки в листву, но этого не было видно, ведь я стояла к камере спиной и на первый план выходили стройные ноги и коротенькие шортики. Я почувствовала, как щеки покраснели и шея начала зудеть. Придётся навести ревизию среди маминых работ. И причем срочно.

Больше мы не стали задерживаться и меня доставили в мою комнату, усадив на постель.

За последние десять лет в ней мало что изменилось, да и я не хотела что-то менять. Раньше было жалко, а потом стало не нужно. Все равно в родительском доме я теперь просто гость. Этот приют моего детства был не большой прямоугольной комнатой, стены обклеены поблекшими за столько лет обоями с розами, из мебели — кровать, комод, и письменный стол. Комод находился напротив кровати, а вся стена над ним была заклеена плакатами с Серёжей Лазаревым во всей красе. Кумир моего детства.

Я же смотрела за Костей, который очень внимательно осматривался по сторонам; обратил внимание и на старую коллекцию бегемотов из Киндер Сюрпризов, и на плакаты, глядя на которые недовольно нахмурил брови. А мне стало как-то неловко, будто он мое нижнее белье рассматривал.

— Очень… мило.

— Это все старое.

— Дети! — нарушила наше уединение залетевшая в комнату мама, — стол накрыт — поторопитесь.

Вдруг во дворе рвано взревел двигатель, я от неожиданности дёрнулась.

— Господи! Что это?

— Да, эти дедушка шалит. Молодость вспоминает. У него этот…. тест драйв.

— Мама, а он нормально, не угробит, а то Константину ещё назад ехать.

После моих слов они синхронно замерли. Я опять чего-то не знаю. Это уже начинает утомлять и раздражать.

— ТАК! — я уже хотела подняться и начинать разбор полётов, но они вдвоём поспешили меня остановить

— Доченька…

Начала было мама, но ее прервал:

— Наташа, меня твоя мама любезно пригласила погостить у них. Отдохнуть от рабочей суеты.

— Так… а меня не спросили, значит. Может, я не хочу его видеть рядом. Я не хочу тебя видеть.

Тыкнула пальцем в мужчину — мама охнула.

— Какая невоспитанность! Костинька, пойдём, дорогой, я покажу тебе твою комнату. — С высоко поднятой головой мама вышла. Константин задержался.

— Не злись, Наташ, — голос звучал миролюбиво.

— Не злиться? Не злиться? — рычала я, — да вы тут все сговорились за моей спиной. А ты самый главный.

— Поверь, все не так!

— А как, черт возьми? — я чувствовала себя неуспокоенный, обида терзала мое сердце, вызывая гнев на всех и на себя. Есть выражение "собака на сене"- вот так я себя и ощущала. В комнате повисла тишина, мы смотрели друг на друга. Что я хотела в нем увидеть? Говоря по правде я и сама не знала. Не готова я принять его и возродить доверие.

— Мне уехать? — тихо проговорил он.

«Конечно!»

— Оставайся.

Он молча вышел, а я завалилась спиной на кровать и бездумно уставилась в потолок.

Через пару минут в такой медитации меня застала мама.

— Наташа, даю пятнадцать минут на сборы. Иначе садимся без тебя.

— Ну, мама….

Как с ребёнком. Мама никогда не измениться.

Пришлось подниматься. Дождавшись от меня начала действий, мама одобрительно кивнула и ушла.

Через двадцать минут, за которые я успела принять прохладный душ и переодеться в широкие, джинсовые шорты, клетчатую свободную рубашку и один носок, за мной пришёл Константин.

Его волосы были влажными, и одет он был попроще — лёгкое спортивное трико и белую, свободную футболку, которая весьма интриговала.

— Мадам, разрешите вас сопроводить к столу? — лёгкий поклон и полуулыбка. Такое глупое заигрывание подтопило мою обиду. Всё-таки он не пробиваем.

— Разрешаю.

Проходя на костылях мимо стены фотографий, я глазами пыталась зацепить все фотографии с моим присутствием — хочу запомнить на будущее.

На лестнице пришлось воспользоваться помощью Кости и прокатится на руках.

В столовой царила оживлённая обстановка. Женщины накрывали на стол, девочки сидели на полу возле журнального столика и копались с какой-то красной коробкой, деда не было, дядя Стас с папой сидели за столом и что — то бурно обсуждали. Была у них мания все разговоры сводить в политику и как на Руси жить плохо.

Заметив нас, они дружно помахали нам с Костей, и мы, переглянувшись, решили составить им компанию.

Просидела буквально пять минут послушала, что коммунальные платежи вновь подорожают, а пенсия и зарплата нет. Причём Костя разговор охотно поддержал, я поднялась, сунула костыли под мышки и направила в сторону кухни.

— Тебе помочь? — обратил на меня внимание Костя.

— Сама доберусь.

Пока я шла к кухне спину мне сверлил обеспокоенный взгляд.

На маминой территории было гораздо веселее: играло радио "Дача", а девушки вели непринужденную беседу, посмеиваясь друг над другом.

— Подмога прибыла. Что мне делать?

— Садись за нарезку. Овощи, фрукты, мясная и сырная тарелки на тебе.

Тётя Вера дала указания.

— Вот бы тебя ещё за солянку поставить, но на этот раз не судьба. — Это уже Настя добавила.

— Мы как раз обсуждали твою солянку. Дай рецепт, а?

Сестра сложила руки в молящем жесте, причем даже нож не удосужилась из ладоней убрать. Почти угроза.

— Не а, — я удобно уселась на высокий стул, мама мне помогла с костылями — поставила их у стенки. Пододвигая к себе приготовленные овощи и разделочную доску с ножом, принялась за дело, — должны же у кухарки быть свои секреты. А то все будете уметь варить как я и хвалить меня перестанете, — жуя кусочек помидора, добавила.