Один за другим опускались при громком хоре «у-ва-у» наши голубые светящиеся на ночном небе снаряды. Все они, как оказалось, были полны детьми с Юйви, которых набралось свыше тридцати тысяч. Их немедленно пересаживали в яхты и увозили во дворцы воспитания. Через полчаса корабли были уже в сборе, и станция погрузилась в ночную тишину.
— Останемся здесь ночевать, — предложил Тао.
Все согласились, и, оживленно беседуя, мы направились группой по пропитанной цветочным ароматом аллее к ближайшему месту ночлега. Это было находившееся в конце парка здание, залитое зеленоватым светом Сатурна.
Мы зашли в столовую-сад и тут только вспомнили, что сутки не ели. В моем утомленном мозгу, как во сне, проплывали образы минувшего дня.
26. Возвращение на Землю
Когда я открыл на следующее утро глаза, профессор задумчиво шагал по комнате. За завтраком он сидел молча, погруженный в свои мысли.
— Вы нехорошо себя чувствуете, мистер Брукс?
— Нет, — ответил он. — Я хотел бы обсудить с вами один вопрос… Кстати, мы сейчас одни. Дело вот в чем. Мы находимся здесь около восьми с половиной местных суток…
Я перестал жевать и пристально посмотрел на профессора. Неужели же он решил уже вернуться, и эта сказка рассеется, как сон?..
— Причем мы успели за этот сравнительно короткий срок пережить здесь больше, чем на Земле за десять лет. Гм… — Профессор запнулся, взглянул на меня и с улыбкой прибавил: — Я научился у ийо читать мысли, и мне кажется, что вы струхнули… Пожалуйста, продолжайте кушать и не волнуйтесь. Я хотел только сказать, что поверхностное знакомство с общими чертами Айю можно считать законченным. Мы не только много видели здесь, но и получили огромные познания в смысле расширенного понимания вещей, природы, явлений и, главным образом, общественной жизни. Мы необычайно выросли здесь: нас обновили и сделали совершенно иными людьми, по сравнению с тем, что мы представляли собой до этого. Мы пережили нечто изумительное и приобрели богатейший опыт, какой никогда не выпадал еще на долю смертных. Мы оказались избранными счастливцами.
С тревогой следил я за словами профессора… Кушать я более не мог — тяжесть сдавила мне грудь, и становилось тошно от мысли, что, вернувшись в земной ад, быть может, никогда уже более не придется увидеть этот прекрасный мир лучезарных солнц и всеобщего счастья… А это было гораздо страшнее, чем смерть на Вуйи.
— Но что же с вами, наконец, Брайт? Вы побледнели, и руки дрожат у вас!
— Я опасаюсь, — глухо ответил я, — что вы решили вернуться на Землю… Я могу, конечно, порвать с вами и остаться здесь, но я ни за что не сделал бы этого. Вы ввели меня в этот мир, и, кроме того, я обязан вам жизнью.
Профессор раскрыл широко глаза и расхохотался.
— Да ничего подобного! — воскликнул он. — Я уже говорил вам — не пугайтесь! Ничего дурного у меня на уме нет. Вы пока перебили ход моих мыслей. Я хотел только сделать из сказанного вывод, что все это к чему-то обязывает нас, а именно: громогласно сообщить всему человечеству — слово в слово, от альфы до омеги — все то, что мы видели и слышали здесь!
Тяжелый камень упал у меня с сердца, и все муки мгновенно превратились в восторг…
Я стремительно вскочил, опрокинул в порыве сосуд с каким-то какао и восхищенно воскликнул:
— Блестящая, достойная вас идея, мистер Брукс! Вы — первый подумали о наших несчастных соплеменниках! Именно так это и должно было случиться!
— Готов это признать, за исключением опрокинутого стакана, — спокойно ответил профессор, едва сдерживая улыбку.
Ввиду позднего времени, зал был, к счастью, пуст.
— Но пересядьте на сухое кресло и слушайте дальше. Пить, есть, спать и опрокидывать стаканы, — прибавил он в шутливом тоне, желая, очевидно, компенсировать меня за испуг, — ограничиваясь только этим, было бы не достойно нас, в особенности после полученных здесь поучений. Нет! я считаю лишь, что предаваться исключительно наслаждениям и развлечениям, хотя бы в роде того, — тут уж он решил, повидимому, окончательно доконать меня, — каковое вы проделали сейчас с неподражаемой ловкостью нельзя!
Я слушал, не шелохнувшись. Профессор прервал на мгновение свою речь и, став совершенно серьезным, вдохновенно произнес:
— Среди окружающих нас красоты и счастья мы не должны забывать, что земной шар объят кровавой борьбой двух классов — порабощенных и их угнетателей.
Я опять вскочил на ноги.
— Вижу по выражению вашего лица, — быстро проговорил профессор, — что вы собираетесь повторить свой удачный эксперимент! Сядьте, я не вызывал вас на бис! — воскликнул он, поспешно отодвигая свой стакан.
Мы рассмеялись.
— Теперь подойдем к вопросу практически, но, конечно, не вашим методом… Есть три возможности: отправиться временно на Землю мне, вам или же нам обоим вместе. Сделать это мне, предоставив вам возможность завтракать здесь в одиночестве, по некоторым причинам не рекомендуется… — пробормотал он, покосившись на стекавшую со стола коричневую лужу.
— Решено! — воскликнул я. — Я отправлюсь один, но вы должны обещать мне, мистер Брукс, что, в случае затруднений с открытием дверей пространства, вы вытащите меня с Земли, если даже и придется опрокинуть всю Вуйи!
— Обещаю «опрокинуть», но при условии, если вы дадите мне предварительно еще пару уроков…
В этот момент в зал входила в полном составе группа наших «военных» спутников. Они отбросили каски и, приветливо улыбаясь, поздоровались с нами. Подойдя к столу, Афи сделала большие глаза, с недоумением глядя то на меня, то на лужу…
— А это что же такое?..
Профессор рассказал, о чем мы беседовали и как я на это реагировал. Ийо расхохотались, в особенности Афи. Когда все успокоились, мы подошли к фонтанам и легли под деревья.
— Дорогие коллеги, — сказал Тао, — все мы одобряем ваше решение и всемерно поддерживаем его. Мы желали и ждали, чтобы вы поступили так, но сами, конечно, не намекнули бы на это. Поэтому мы рады, что вы по личной инициативе пришли к высказанному решению. Наилучшей формой проявления с вашей стороны оценки виденному на Айю будет повесть о нас на Земле. Мы хотим служить всем мирам примером, и признание, что здесь идеальный общественный строй, при котором действительно господствуют свобода и всеобщее счастье, является для нас величайшей наградой!
— Итак, — сказал профессор, — я надеюсь, вы не откажете в любезности предоставить нам корабль для полета на Вуйи.
— О, даже более того — все мы, присутствующие здесь, проводим вас и сейчас же объявим по Айю, что человек — один из двух к нам пришедших — намерен вернуться на Землю, чтобы рассказать там о нас. И всякий, кто пожелает, отправится с вами.
— Я тронут и благодарю. Когда же мы сможем осуществить это?
— Когда пожелаете.
Профессор вопросительно взглянул на меня.
— Сегодня же! — сказал я решительно.
— Прекрасно. После обеда летим.
— Но, — предупредил я, — мне необходимо вернуться предварительно в город, чтобы захватить с собой дневник и земную одежду.
Все тотчас же встали и отправились на станцию междугородных кораблей. Через час мы находились уже в своей комнате. При прощании ийо обещали к обеду зайти за нами, хотя это следовало бы назвать скорее ужином, поскольку в 357 городе был в это время вечер.
— Итак, — сказал профессор, — вам поручаются три дела. Во-первых, займите мой кабинет, пригласите стенографистку и продиктуйте ей подробнейший отчет о всей нашей экскурсии. Деньги вы получите у мистера Нортона, я дам вам сейчас доверенность. Рукопись передадите какому-нибудь популярному органу, который смог бы издать ее и распространить по всему земному шару. Один экземпляр захватите на обратном пути с собой: я хочу прочесть то, что вы напишете. Правильно, что эта работа будет проделана вами: вы моложе меня, и в вас кипят энтузиазм и восторг, я написал бы несравненно суше. Сколько времени может занять эта работа?
— От двух до трех недель.