Удар пронзил меня, зрение помутилось от слепящей боли. Боль оказалась сильнее, чем я мог предположить – намного сильнее. На пару ударов сердца мир померк. Я очнулся, лёжа на неподвижном Альреке, головой на его груди. Скатившись с него, я попытался что-то разглядеть плотно зажмуренными от боли глазами. Ниже по склону, у самого обрыва, Кнуи повернулся, прервав созерцание моря.

Нелегко подниматься на ноги на крутом склоне, особенно когда руки связаны за спиной. На самом деле до конца мне это так и не удалось. Я качнулся, наполовину встав, так и не найдя равновесие, и со всех ног бросился вниз по склону, отчаянно пытаясь вовремя ставить ноги перед собой и не свалиться ничком на скалу.

Кнуи двигался быстро. Я целился в него, и это была единственная возможность остановить мой безудержный бросок. Кнуи уже преодолел пару ярдов и вытаскивал топор, когда, совершенно бесконтрольно, я врезался в него. Хоть он и собрался перед ударом, но шансов у него не оставалось. Да, викинг был гибкий и крепкий, но я больше, и такого запаса инерции, как у меня, я бы никому на склоне горы не пожелал. Хрустнули кости, я отбросил его назад, на долю секунды мы задержались на краю обрыва, а потом, одновременно закричав, рухнули вниз.

Альрека я ударил сильнее, чем хотел, и это было больнее, чем я ожидал. Удар по Кнуи вышел ещё намного больнее. Но и то и другое оказалось лёгкими хлопками по сравнению с ударом об с землю. Во второй раз за минуту я вырубился.

Очнувшись, я понял, что лежу ничком на чём-то мягком. И влажном. И… вонючем. Я почти ничего не видел, и не мог пошевелить рукой.

– Вставай, Ялан. – На миг я понять не мог, кто говорит. – Подъём!

Аслауг! Я не мог встать, поэтому перекатился. Мягкое – это оказался Кнуи. Он же был тем влажным и вонючим. На его лице застыло удивление. Его затылок… разбросало повсюду, камни вокруг стали алыми. Я с трудом поднялся на колени, в которые тут же впились камни. Рядом у утёса стояла Аслауг, её голова и плечи были выше обрыва, у которого раньше стоял Кнуи. Вокруг неё, подобно лозам, свивались тени, черты её лица темнели.

– Т-ты сказала, что обрыв высотой в пятнадцать футов! – Я сплюнул кровь.

– Ялан, я стояла рядом с тобой. Как я могла видеть? – Улыбка на её губах приводила в ярость. – Но это заставило тебя действовать. А на горе любое падение может убить человека, если немного повезёт.

– Ты! Ну… я. – Я не мог подобрать нужные слова, меня начал охватывать страх.

– Лучше освободи себе руки. – Она прижалась спиной к скале, сжалась и стала неразличимой, как только горизонт поглотил солнце, и мрак начал подниматься из всех щелей.

– Я… – Но Аслауг уже исчезла, а я разговаривал со скалами.

Топор Кнуи лежал чуть поодаль на склоне. Я доковылял до него и с большим трудом уселся так, чтобы можно было перепилить полоску шкуры на запястьях и одновременно смотреть, чтобы не выбежали другие хардассцы или сам Эдрис.

Даже с острым топором требуется чертовски много времени, чтобы перерезать прочную шкуру. А сидя рядом с трупом Кнуи это казалось вечностью. Каждые несколько секунд я бросал на него взгляд, проверяя, не шевельнулся ли он. У меня имелся неприятный опыт с убийствами людей в горах. Они так и норовят снова подняться и причинить больше неприятностей, чем при жизни.

Наконец, шкура перепилилась, и я потёр запястья. Подняв голову, я увидел вторую ложь Аслауг. Она сказала, что если я ударю Альрека головой, куда она укажет, то он уже не встанет. Однако сейчас он стоял на вершине "утёса", у подножия которого находились мы с Кнуи. Альрек выглядел недовольным. А что важнее, в одной руке он держал топорик, а в другой – нож с широким лезвием и зазубренным обухом.

– Эдрису я нужен живым! – Я подумал, не побежать ли, но не хотелось ставить на то, как плохо Альрек метает топорик. А ещё, возможно, он мог меня догнать. Я подумал о топоре, лежавшем на камнях за моей спиной. Но я таким ни разу не пользовался. Даже дрова не колол.

Викинг перевёл взгляд на лежавшего Кнуи и на окрашенные в тёмно-красный цвет камни вокруг него.

– Нахуй Эдриса.

Эти два слова сказали мне всё, что было нужно знать. Альрек собирался меня убить. Он напрягся, готовясь спрыгнуть. И тут ему в голову врезался топор. Лезвие прорубило его левый глаз, переносицу и остановилось на полпути к следующей брови. Альрек упал наземь, и в поле зрения показался Снорри. Он поставил большой сапог Альреку на лицо и с жутким хрустом, от которого меня затошнило, вытащил топор.

– Как "Морской Тролль"? – спросил Снорри.

– Я в порядке! Большое спасибо! – Я остался сидеть и принялся охлопывать себя. – Нет, не в порядке. Весь избит и, чёрт возьми, меня едва не убили! – От вида Снорри внезапно всё стало куда более реальным, и ужас всего этого охватил меня. – Эдрис Дин собирался прирезать меня ножом и…

– Эдрис? – Перебил Снорри. Так это он стоит за всем этим? – Он сапогом скатил с обрыва труп Альрека.

Вышел Туттугу, нервно оглядываясь через плечо.

– Южанин? Я-то думал, только хардассцы. – Он бросил взгляд на меня. – Ял! Как там лодка?

– И что северяне так пекутся о своих проклятых лодках? Тут принц Красной Марки едва не умер…

– Ты можешь увезти нас от красных викингов? – спросил Снорри.

– Ну, нет, но…

– Так как там проклятая лодка?

Я понял мысль.

– Нормально… но в двух шагах от неё ладья, на которой приплыли эти двое. – Я кивнул на трупы у своих вытянутых ног. – И на ней ещё дюжина, а ещё две дюжины на горе.

– Тогда хорошо, что Снорри тебя нашёл! – Туттугу потёр бока, как делал всегда, если был расстроен. – Мы надеялись, они высадились на берег где-то в другом месте…

– Как… – Я встал, думая спросить, как именно Снорри нашёл меня. А потом я её увидел. Чуть дальше от обрыва, с которого на меня смотрели Снорри и Туттугу. Норсийская женщина, волосы которой были заплетены в пару десятков плотных косичек, и на конце каждой висела рунная табличка. Так заплетали себе волосы пожилые женщины в Тронде, хотя ни у одной я не видел больше горстки таких рун.

Снорри заметил моё удивление и указал на женщину.

– Ял, это Кара вер Хуран. – И, махнув на меня: – Кара, это Ял. – Она кратко кивнула мне. Я решил, что по возрасту она где-то между мной и Снорри. Высокая, её фигуру скрывала длинная чёрная накидка из тиснёной кожи. Я не назвал бы её красивой… это слишком слабое слово. Поразительная. С решительными чертами лица.

Я поклонился, когда она подошла ближе.

– Принц Красной Марки Ялан Кендет к вашим усл…

– Моя лодка в следующей бухте. Пошли, я вас проведу. – Она бросила на меня взгляд удивительно голубых глаз, словно снимала с меня неприятно точную мерку, а потом повернулась, чтобы уходить. Снорри и Туттугу двинулись за ней.

– Стойте! – Я замялся, пытаясь собраться с мыслями. – Снорри!

– Что? – Он глянул через плечо.

– Некромантша. Она тоже здесь!

Снорри повернулся и пошёл за Карой, качая головой.

– Тогда лучше поспешить!

Я схватился обеими руками за вершину "утёса" и приготовился подняться, когда увидел рукоять своего меча за плечом Альрека. Он лежал на боку, недалеко от Кнуи. У того от головы выше носа остались только фрагменты черепа, волосы и мозги. Я помедлил. Этим мечом я убил своего первого человека, хотя и почти случайно – по крайней мере он был первым, кого я помнил. Я оставил зазубрины на этом мече, сражаясь в неравном бою в Чёрном форте, и по рукоять вогнал его в волка Фенриса. Никогда в своей жизни я не совершал ничего более мужественного, благородного и отважного, как в те минуты, когда держал в руках этот клинок.

Я сделал шаг в сторону Альрика. Ещё шаг. Пальцы его правой руки дёрнулись. И я побежал, словно за мной гнались все черти ада.

ДЕВЯТЬ

Глубокие овраги, вымытые дождём в древних застывших потоках лавы, привели нас в бухту, где на якоре стояла лодка Кары.