Я, наконец-то, очнулась от этого видения, посмотрев на ХонКи. Он замолчал, не то ожидая от меня ответа, не то реакции. Я не знала, что он говорил, поэтому ничем не могла его порадовать. Но на глаза мои хотели набежать слезы, и я не желала, чтобы в этом шуме и веселье их хоть кто-то увидел.

- Извини, мне нужно в туалет, - вяло изобразила я улыбку и, проталкиваясь через спины, плечи и руки, покинула танцпол.

Оказавшись в женской уборной, я брызнула себе в лицо холодной воды, запоздало вспомнив, что у меня была подводка на глазах и тушь. Посмотрев на себя в зеркало, я увидела, что они смазались и, включив теплую воду, полностью стерла макияж, вместо того, чтобы его подправить. Мне уже не очень хотелось как-то для кого-то выглядеть. На душе почему-то стало холодно и пусто. Высушив руки под сушилкой, я зашла в кабинку и закрылась. Слезы, рвавшиеся наружу ещё пять минут назад, не шли. Веселье тоже прошло. Я чувствовала себя никак. Я снова потерялась в происходящем. Человек, из-за которого я чуть не свела счеты с жизнью, по глупости, конечно, по-прежнему плевать на меня хотел, а я, как последняя дура, по-прежнему почему-то реагировала на него и зависела от его присутствия. Хотя, когда его не было рядом, я его даже совсем забывала. На что я обрекла себя, согласившись встречаться с СынХеном? На вечное присутствие рядом ДжонХуна. Я осознавала это, но не понимала до конца, как это тяжело будет на деле. Неужели где-то в глубине, в самых потаенных своих мыслишках, я надеялась, что если буду вертеться поблизости, то он влюбится в меня и будет умолять простить его? Нет, я не верила сама себе, что я смела думать об этом. Это всё не для меня, не моё. Нужно было сказать СынХену, что у него нет шансов. Не потому, что у него их не было – нет, они были и большие – а потому, что это нас обоих спасло бы от ненужных волнений и мучений. Без друг друга мы бы быстрее пришли в себя.

Нет, кого я обманываю! Без СынХена мне было бы совсем плохо. Он был мне нужен. Зачем именно я не знала, но без него я уже, кажется, не могла. Почему он не захотел остаться просто хорошим другом? Чтобы я могла позвонить ему, поплакаться, пожаловаться, поделиться чем-нибудь. Впрочем, для этого у меня были подруги. Так зачем же он? Мне льстило, что я кому-то нравлюсь? Поэтому я держала его и не говорила честно, что ДжонХун мне небезразличен, как и раньше? Нет, что за пьяный бред. Честно признаваясь самой себе – СынХен мне был очень симпатичен, и я хотела, чтобы он был моим парнем. Не потому что он звезда и это круто, а потому что он буквально спас меня в тяжелый период жизни и был настолько хорошим человеком, что если бы я и могла кого-то полюбить, если бы хотела кого-то полюбить, то это был бы он.

Что касается ДжонХуна, на самом деле, складывалась странная ситуация. Он мне был абсолютно не нужен, и последние почти три недели я думала лишь о СынХене, не вспомнив о нем ни разу. Но стоило ему предстать перед глазами, как мозг мой мне больше не подчинялся, сердце учащенно билось, а… какой ужас и позор, а тело хотело его объятий. Но я и раньше была влюблена лишь в картинку! Когда не знала, что он и Лидер – это одно и тоже. И я продолжала мечтать об этой картинке, видя в ней идеал мужской красоты для себя. Но ведь невозможно же любить прекрасную статую или картину в музее? Вот так и нужно отнестись к ДжонХуну.

Сколько времени я просидела в размышлениях в этой кабинке, я не знала, но когда услышала голос СынХена, поняла, что провалилась здесь на излишне долгие минуты. Или часы? Он звал меня и искал. Боже, он вошел в женский туалет! Я поднялась, одернув платье, и открыла дверцу, высунувшись. Он остановил верчение головой в поисках меня, и мы посмотрели друг на друга.

- С тобой всё в порядке? – тихо спросил он. Тут музыку почти не было слышно и можно было говорить спокойно, не напрягая голосовых связок.

- Мне стало дурно, - покачала я головой – извини, что заставила волноваться.

- Ничего, но лучше бы сказала, что тебе не хорошо, - СынХен подошел ко мне и несмело провел рукой по плечу – а сейчас, уже лучше?

- Да, вроде прошло, - улыбнулась я – нужно скорее выйти, а то тебя отсюда выгонят.

- О, уже не важно, - парень махнул рукой – после тех взглядов, которые я на себе поймал, когда сюда заходил, мне уже ничего не страшно.

Я рассмеялась, представляя, что могли подумать о нем. Как минимум принять за извращенца. К счастью, на данный момент кроме меня хотя бы внутри никого не было. И в этот момент дверь открылась. В ней застыла ошарашенная девушка, выпучившая глаза и начавшая сравнивать значок на этой двери и собственный пол.

- Извините, мы уходим, - давя смешок, потянула я СынХена на выход.

В коридоре, ведущем в зал, было уже намного душнее и шумнее.

- Слушай, - остановил меня молодой человек, когда я уже собиралась заворачивать за последний поворот – а пошли, подышим свежим воздухом? Тут есть выход на крышу и там тоже есть, где посидеть. Мне кажется, ты ещё немного бледная. Вернемся позже.

Мне вспомнилась дорама «Ты прекрасен», где пьяной главной героине стало плохо вот на какой-то такой же крыше ночного клуба. Я очень надеялась, что я не опозорюсь так же, как она. Мы развернулись обратно, и пройдя несколько метров забрались по лестнице на самый верх, где и был выход на площадку под открытым небом.

Едва глотнув прохладного ночного сеульского воздуха, я расправила плечи, набрав полные легкие кислорода. Даже глаза прикрыла, от удовольствия. Тут почти никого не было, лишь одинокие редкие фигурки бродили вдоль ограждения на самом краю.

- Идём, тут есть скамейки, - СынХен усадил меня там, откуда открывался самый живописный вид и сел рядом – теперь точно должно стать лучше.

- Ты прав, - кивнула я, чувствуя, как щеки налились румянцем. Вместо алкоголя меня стала опьянять чарующая атмосфера ночной жизни. Стало легко и беззаботно. Огни домов и машин с такой высоты затягивали своим миллионным мерцанием – красота!

- Я вижу кое-что покрасивее, - я обернулась к СынХену. Он целеустремленно смотрел на меня. Глаза его блестели, будто отражая звезды. В его голосе не было слащавости соблазнителя, лживости дамского угодника. Только искренность и восхищение, которые я никогда ни от кого не слышала. Он не старался сделать красивый комплимент или удачно чего-то добиться медовыми словами. Просто сказал так, как думал.

Я провела пальцами по его ладони, опустив глаза. Должны ли девушки что-то отвечать на такие замечания? Я не знала, как себя вести и хотела бы, что б СынХен прочел мои мысли, а они просили и умоляли, чтобы он сделал дальше что-то сам, иначе этот прекрасный момент так и окончится непривлекательной неловкостью. Ну же, пожалуйста!

СынХен, едва касаясь, приподнял моё лицо вверх, тут же отстранив руку от подбородка, и неспешно приблизился. Я замерла. Мы оба замерли на расстоянии каких-то там пяти сантиметров друг от друга. Взгляды зажглись и заиграли. Он не решался переступить последнюю черту, будто ждал от меня знака. Я кокетливо улыбнулась, подавшись вперед на считанные миллиметры, и СынХен тут же преодолел последнее расстояние и коснулся своими губами моих. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом. Всё-таки, я хотела этого и ждала, призналась я себе. Его нежный поцелуй был таким чувственным, что возымел обратное действие в отличие от того, как обычно реагируют на нежность. Я запылала внутри огнем. Мне хотелось, чтобы он тесно обнял меня, продолжал целовать меня с решительным напором, но вокруг, хоть их и мало, но были люди, поэтому фантазиям, пронесшимся в моей голове, реализоваться было не суждено.