— Потому что раньше ты была не готова.

К началу второго года страх почти исчез. Ожидание сделалось второстепенным, на первый план вышли проблемы становления Родства. Новый мир казался достойной целью, и Марта несла его свет. Но она вспоминала об Эстер, знала, что Совершенство Майера придет рано или поздно. Придет, чтобы вершить суд, наказать виновных в смерти Себастьяна.

— Ты неплохо выглядишь. Для своих лет.

— Меня пичкают таблетками, — поморщилась женщина. — Я, по-моему, уже внешне начинаю молодеть… Вот только мозг не становится моложе…

— Чувствуешь себя старухой?

— Просто уставшей.

Когда парламент Государства обратился к Родителям Родства, Марту вновь захлестнул страх. Они хотели найти Эстер, найти и устранить, но в глупости своей даже и не понимали, с чем имеют дело. А когда под Римом нашелся ополоумевший наемник, один из тех, кого послали по следу Совершенства, Бремер обратилась к безмолвным небесам, моля пощады и спасения. Но страх этот прожил недолго — его место заняло раскаяние. Мир Родства разлетелся на части и оказался далеко не тем, что оправдывало пролитую кровь. Далеко не тем, о чем грезила женщина.

— Ты знала, что так будет, да? — размеренно проговорила Марта. — Знала, что все окажется…

— Догадывалась, — резво ответила Эстер. — Меня никогда не интересовала та свора безобразных идиотов, что стала твоей новой семьей, но исход был очевиден.

— Не для меня… — печально произнесла женщина.

Марта ждала ее прихода. Ждала ради правды, ради прощения.

Она хотела спросить совершенный разум, почему каждый ее шаг, каждый поступок неизменно приводит к самым нежеланным результатам и губительным последствиям. Почему вся ее жизнь теперь кажется такой неправильной и исковерканной? Марта копила вопросы, с надеждой вглядывалась в серые толпы фанатиков, в унисон скандирующих имя нового мессии, ждала, что где-то там, среди вопящих дураков с безумным блеском в глазах мелькнет такой знакомый светлый локон.

— То есть… — неуверенно начала женщина. — То есть теперь я готова?

Эстер молча кивнула в ответ.

— Как ты это поняла?

— Я вижу. Чувствую.

— И что же? Расскажешь?

— Теперь ты ненавидишь себя.

Два года назад Марта Бремер стала узницей роскошного особняка. Ромул запер ее здесь, окружил дом верной охраной, распланировал будущее женщины на годы и годы вперед. Иногда он позволял ей покидать эти стены. Марту сопровождали в какой-нибудь из городов, где темные люди собирались на площадях ради нее и с открытыми ртами слушали проникновенную речь Голоса Родства. Она говорила о величии семей. О благословенном спасителе, что указал всем истинный путь веры и процветания. И с каждым новым словом ей все больше хотелось увидеть Эстер.

Ведь Совершенство и смерть обязательно придут вместе.

— Ненавижу? — усмехнулась женщина. — Ну да. Отрицать не буду, да и бессмысленно это, наверное. Но я хочу, чтобы ты знала — моей вины в смерти Бастиана нет.

— Ошибаешься. Вы все виноваты. Все и каждый. А ты в особенности, — Эстер прищурилась. — Я знаю, Марта, знаю. Это ты сказала своим животным, где нас искать.

— Я не хотела такой участи…

Девушка рассмеялась.

— Не хотела… Это даже мило, почти, — она нахмурилась. И темная бездна открылась в глубине синих глаз. — Молчи, слепая Марта. Молчи…

Что-то коснулось ее затылка. Мягкий толчок, слабый укол. Реальность разлетелась на светлые осколки, сверкающие в безмерной темноте углями разоренного костра. Ноги подкосились. Марта махнула рукой, пытаясь найти опору, но пальцы ее поймали лишь воздух. Она падала вниз, ждала удара, остановки сердца, истошного вопля, что вылетит из ее груди, но тишина и мрак гасили все.

Вспыхнул свет.

Теплый голос произнес несколько слов. «Пора вставать, девочка». Марта поежилась в кровати, наигранно простонала, будто бы во сне, и украдкой посмотрела на застывшую в дверях женщину. Глаза ее полны счастья, а добрая улыбка не покидает широкого лица. Девочка продолжает театрально лежать, наперед зная каждое слово, которому еще только предстоит быть произнесенным. «У меня для тебя сюрприз, Машенька. Подарок. С днем рождения, радость моя».

Марта садится за стол через каких-то полчаса и впервые в жизни пробует клубничный пирог. Редкие семечки приятно хрустят на зубах, а вкус… Она и не знала, что еда может быть настолько прекрасной.

Теплая рука легла на плечо. Девочка волнуется, ладони покрылись липким потом. Кто-то пришел к ней. Кто-то очень особенный, она чувствует это, видит его через тонкие стены приюта. Марта идет навстречу судьбе и никак не может унять дрожь. Теплый голос спрашивает, в порядке ли она, а девочка резво кивает головой. Маленькое сердце бьется в груди и замирает, когда серьезное лицо мужчины озаряет улыбка…

Она смотрит в узкое окно и видит облака. С каждой минутой дом все ближе. Каждый вдох дается с трудом, ведь счастье распирает изнутри. Даже темный образ злой женщины, сидящей совсем рядом, не в силах испортить момент. К тому же Марта знает, что та, кого мужчина зовет «Бремер», исчезнет совсем скоро.

Девочка идет по чистому городу и заворожено смотрит на горы. Снежные пики кажутся неприступными, угрожающими и вечными, но ей не страшно. Ведь рядом, трепетно сжимая ладонь Марты, ступает он. Мужчина улыбается, а мысли его наполнены нежностью и добротой.

Лодка легко покачивается на низких волнах, а воздух пропитан свежестью. Жаркое солнце освещает мир, многократно отражаясь от спокойной поверхности озера. Природа молчит. Девочка задает вопросы, десятки и десятки вопросов, а мужчина размерен в своих ответах. Но он мрачнеет, а память его впивается в Марту, грызет и терзает, пока яркий пейзаж не оглашает детский крик. Девочке больно и невероятно страшно. Ужас сдавливает хрупкую шею, но пугают ее не собственные чувства. Вовсе нет. Она переживает за мужчину, ведь его прошлое так темно и туманно, что есть лишь один способ его победить — окрасить воспоминания в новые тона.

Марта сидит за фортепиано в их лаборатории. Музыка, пение. Каждый раз, когда она играет и поет, мысли мужчины горят таким неистовым счастьем, что ей самой становится дурно. Совсем недавно девочка достигла зрелости, прошла ту черту, за которой остались эмоции детства… Теперь их чувства, ее и мужчины, звучат в унисон.

Она дрожит в руках отца. Умер старик, чьей смерти Марта не хотела. Ей стыдно, ей дико, ей жутко. Девушка плачет, а мужчина заботливо вытирает слезы и шепчет: «Все хорошо, родная. Я тебя люблю. Все хорошо». И она верит ему, верит каждому слову, ведь только он один — Себастьян Майер, — достоин этой веры. Он один на всей планете среди исковерканного человечества чист и честен. Марта целует его. Соленые слезы оседают на губах.

Прошлое мужчины не тревожит их покой. Он больше не вспоминает о матери и не борется с болью внутри, когда слышит заветные слова из старой песни. А Марта развивается, становится сильнее с каждым прожитым месяцем, все больше и больше поражаясь собственной мощи. Она готовится к новому этапу, к новым вершинам, когда лаборатория вздрагивает от взрыва.

Девушка открывает глаза и видит окружающий мир, что все это время был чужд и неважен. Жизнь вне этих стен, не рядом с мужчиной всегда казалось пустой, бессмысленной. Марта изучала людей, ставила на них эксперименты, но в мысли, переживания и заботы обычного народа никогда не лезла.

Она бежит по коридору за Себастьяном и чувствует, как много вокруг боли и страха. Ощущает численное превосходство тех, у кого в пустых головах сияет черная мысль: «Надо найти Майера». Ужас сковывает тело, а паника порабощает разум, когда грязный незнакомец кричит: «Я нашел его!»

Марта теряет над собой контроль…

Она сидит на полу, прижавшись к Бастиану. Ловит угасающий разум. Повреждения мозга слишком сильны, и девушка это знает… Чувствует, как он уходит. Марта никогда не думала, что в этой счастливой жизни может быть настолько больно. Она ловит последнюю мысль. Одно слово. «Совершенство». И срывается на крик. Девушка рыдает, посылая вслед исчезающей мысли…