Бэннон разочарованно проворчал:

— У меня была скучная жизнь мальчика-крестьянина на тихом острове. Даже и рассказать нечего.

— Однажды тебя ужалила медуза, — заметил Натан. — Найдутся и другие истории.

Юноша откинулся на перила и задумался. Море, переполненное медузами, издавало приглушенные чавкающие звуки, когда существа сталкивались друг с другом.

— Ну, это может было просто моим воображением, — произнес Бэннон. — Мысли человека, как правило, дичают, когда тот плавает один в маленькой лодке в тумане.

Натан рассмеялся.

— Добрые духи, мальчик! Воображение — важная часть повествования. Ты хотел что-то рассказать?

Бэннон поджал губы.

— Вы когда-нибудь слышали о шелки? О народе, что живет на дне моря и наблюдает за людьми на земле? Они следят за нашими лодками и кораблями снизу, им они напоминают деревянные облака, плывущие высоко в их «небе».

— Шелки? — Натан нахмурился, взявшись за подбородок. — Морской народ… ах да! Если память мне не изменяет — а моя память столь же острая, как наточенный кинжал — шелки были созданы, чтобы сражаться в древних войнах волшебников. Людей переделывали с помощью магии в другую форму, как, например, мрисвиз или даже сильфида. Шелки создали как подводную армию, которая могла всплывать и нападать на вражеские корабли. — Он прищурился. — Но они либо вымерли, либо это просто легенда.

— Я никогда не слышал эту часть истории раньше. — Бэннон был удивлен. — Нам немного рассказывали о них на Кайрии. Говорят, иногда шелки исполняют желания.

Натан усмехнулся.

— Если бы мне давали медную монету за каждую историю о мифическом существе, которое исполняет желания, у меня монет стало бы столько, что я мог бы купить все, что мне нравится, а в самих желаниях и не нуждался.

— Я… я об этом не знаю, — пробормотал Бэннон. — Это просто легенды, что рассказывали в деревне. Бывают же моменты, когда вы просто хотите во что-то поверить.

Натан кивнул, жалея, что поддразнил юношу.

— У меня тоже иногда такое бывает.

Бэннон уставился в море, глядя мимо медуз. Он понизил голос до шепота.

— Бывает, что несчастный человек хочет бежать из дому. Я был молод и глуп… слишком молод, чтобы осознать, что я был глуп.

«И, несомненно, все еще слишком молод», подумал Натан, но сдержал свои слова.

— Я сел в маленькую рыбацкую лодку в полном одиночестве, с намерением навсегда покинуть Кайрию. У меня не было друзей на острове.

— А как насчет Иэна? Тот, кого тоже ужалила медуза?

— Это было позже. Иэн пропал. — Бэннон нахмурился. — Я отправился поздним вечером, когда успокоились волны, зная, что полная луна будет освещать мой путь всю ночь. Я надеялся увидеть шелки, но в глубине души осознавал, что это всего лишь сказки. Мне было рассказано так много всего, что оказалось неправдой. — Юноша выглядел несчастным, но с явным усилием старался выдавить счастливую улыбку. — Однако, всегда есть шанс. Я греб в темноте, со звездами над головой, и продолжал грести, пока не почувствовал, что скоро отвалятся руки. После лодку просто качало на воде. Где-то час я видел темные очертания острова Кайрия, с огнями окон домов и фонарей вдоль берега, высоко на отмели. Затем они исчезли вдали, и я продолжил грести.

— И куда ты собрался плыть? — спросил Натан. — Просто в открытое море?

Бэннон пожал плечами.

— Я знал, что там находится Древний мир, континент, наполненный такими городами, как Танимура, Херимус, Андалийо — целый континент! Я подумал, что если просто отплыву достаточно далеко, то рано или поздно упрусь в берег. — Он смущенно оглянулся. — Выросший на острове не очень хорошо представляет большие расстояния. Я плыл всю ночь, и когда наступил рассвет, то видел лишь воду — вода была повсюду. Прямо как тут. — Он указал за борт «Идущего». — У меня не было ни компаса, ни достаточного количества припасов. Я весь день болтался в открытом море под палящим солнцем и сильно перепугался. Моя кожа покрылась волдырями, а следующая ночь казалась самой холодной чем когда-либо. На третий день исчерпался запас воды и бо́льшая часть пищи. Я чувствовал себя таким глупым. Не было видно никаких признаков земли, и я понятия не имел, в каком направлении находится Древний мир, или даже как снова выйти на Кайрию. Я плакал, как убитый горем ребенок, и не стыжусь признаться в этом. Стоя в шаткой рыбацкой лодке я кричал вдаль, надеясь, что кто-нибудь услышит. После этого чувствовал себя еще глупее, чем даже когда плакал. В ту ночь луна также ярко освещала, но повсюду толстым покрывалом лег туман — хотя покрывалом назвать его было сложно, все же он был холодным и липким. Я дрожал, чувствуя себя самым несчастным. Ничего не видел вокруг — да и не на что было смотреть. Луна была лишь прозрачной пеленой света над головой.

Голос юноши превратился в шепот.

— В туманную, тихую ночь можно слышать звуки издалека, а расстояние вводит в заблуждение. Я слышал всплески, которые, как думал, издавали акулы; было похоже, что кто-то плывет… жуткие звуки. Снова стал звать на помощь. В своем воображении я представил, что это, возможно, шелки пришли спасти меня, но здравый смысл подсказывал: это просто далекий кит или, что еще хуже — морской змей. Я кричал снова и снова, но не слышал ответа. Может, я кого-то напугал своим голосом; я прислушивался к тишине, но не слышал ничего, кроме волн и какого-то всплеска вдали, и чего-то, что могло показаться смехом, хихиканьем… но это не могло быть в самом деле. Я был так растерян, встревожен, измучен, не говоря уже о голоде и жажде, — что в конце концов потерял сознание посреди ночи и погрузился в глубокий сон.

Натан улыбнулся чтобы подбодрить молодого человека.

— В тебе есть талант рассказчика, мой мальчик. Ты меня заинтриговал. И как ты вышел из этой передряги?

— Я не знаю, — Бэннон пожал плечами. — Честное слово: не знаю, как.

Натан нахмурился.

— Тогда тебе нужно поработать над окончанием этой истории.

— О, закончилось все хорошо, сэр. На следующее утро я проснулся и вместо тишины бесконечных волн услышал их плеск на берегу — волн, набегающих на гальку. Тогда же и понял, что моя лодка больше не раскачивается. Я встал и чуть не упал. Меня прибило к берегу острова, к месту, которое я узнал! Это была Кайрия, и та же самая бухта, где мы купались с Иэном.

— И как же ты туда вернулся?

Молодой человек пожал плечами.

— Милостивая Мать моря, я же сказал — не знаю. Ночью, когда я был без сознания от изнеможения; нечто вернуло меня на мой остров, благополучно доставив лодку к берегу.

— Ты уверен? Может, это просто течения, движущиеся вокруг места твоего отправления? В тумане ты мог и не заметить. — Натан взглянул исподлобья. — Ты же не хочешь сказать, что тебя спасли шелки?

Бэннон, похоже, смутился.

— Я уже сказал, что я благополучно вернулся на берег, откуда и отплывал, и не знаю каким образом. Во всем огромном океане, и среди всех островов, я вернулся к тому месту, что называл своим домом, в ту самую бухту. — Он выдержал долгую паузу, затем взглянул на волшебника и улыбнулся. — В мягком грунте берега, возле моей лодки, которая, между прочим, была вытащена гораздо дальше из воды, чем даже при сильном приливе, — я увидел след.

— Какого рода след?

— Он был похож на человеческий… почти. Пальцы ступней были перепончатыми, как у морского существа. Я увидел слабый оттиск того, что походило на край плавника и острые точки, словно от когтей.

Натан усмехнулся.

— Прекрасная история! И ты еще говоришь, что с тобой ничего не случалось.

— И все же… — голос Бэннона звучал неуверенно.

Стая медуз не выказывала признаков уменьшения. Широкоплечий Карл, подбиваемый своими товарищами по команде, поднял гарпун с зазубринами и привязал веревку к металлическому ушку на его хвосте. Пока другие подбадривали и улюлюкали, ветеран-моряк склонился над бортом и бросил гарпун в одну из похожих на большой волдырь медуз. Железный наконечник пронзил оболочку, разрывая желеобразное существо, оставив лишь лужицу с испарениями. Когда останки медузы растеклись среди ее собратьев, те сразу отплыли в сторону, словно шайка грабителей.