Едва различимое движение руки, и меч упал на дырявый снежный ковер. Блеснула серебристая рукоять, разжались пальцы, сминавшие ткань ее куртки.

Серафима почувствовала тычок в область сердца, услышала короткое:

-  Иди. Медленно.

И пошла. Кукольными шажками, практически не отрывая от земли непослушные ноги. Опустила взгляд, стараясь различить нарисованную на земле границу.

Белое на белом. А голова кружится, будто в нее встроили центрифугу.

И все же она должна увидеть.

Границу круга Серафима не увидела, почувствовала. По тонкой, словно стенки мыльного пузыря, пленке, накрывшей лицо, по легкому дрожанию браслета на запястье.

Покачнувшись, она шаркнула по земпе подошвой и волоком подтянула вторую ногу.

Браслет затих.

Дрожа от напряжения - заметит или нет - Серафима шла к лежащему на снегу сокровищу Туата де Дананн. И Аргиту, который не отрывал от нее взгляда.

Хотелось бежать.

Убраться с его пути.

Перестать быть обузой.

И потом, когда все закончится, попросить прощения.

И пусть таскает ее на руках, если так нравится.

Она, в конце концов, совершенно не против.

Серафима поравнялась с клинком.

Шаг, и отливающие синим ножны остались позади.

И второй.

Третий.

Она увидела протянутую руку и поймала себя на мысли, что, может быть, все еще обойдется.

-  А теперь, - прозвучал в голове ядовитый голос Глеба, - время умирать.

И он остановил ей сердце.

Аргит сорвался с места, до того, как она упала.

Хриплый вдох бичом хлестнул по нервам. Он подхватил на руки вытянувшееся в струну тело. Заглянул в распахнутые серые глаза - жизни в них уже не было. Сердце Серафимы молчало, и тишина эта испугала больше, чем вой Дикой Охоты.

-  Има?

Он перехватил ее руку, сжимая пальцы на ледяном кольце браслета. Но сила, которую он отдавал, неспособна была исцелять, куда уж там возвращать к жизни. Этого уже не могли даже целители рода Диан Кехта.

Оглушенный ударившим, словно штормовая волна, осознанием потери Аргит не услышал выстрела.

Просто спину обожгло болью. Тело стало тяжелым и с губ слетели соленые брызги.

А внутри отравленным цветком раскрывалась тьма.

Но даже рухнув на жадно глотавшую драгоценную кровь землю, Серафимы из рук он не выпустил.

Ну вот и все.

Глеб опустил пистолет.

Надо же, какая трогательная вышла сцена, хоть картину пиши.

Осталось избавиться от Киена. Забрать клинок и завтра, да, завтра же, покончить с этим делом.

Он слишком долго ждал.

-  Принеси мне меч, - Глеб повернулся к застывшему, словно ониксовая статуя фомору. - И можешь добить его, если хочешь.

Но вместо того, чтобы послушно исполнить приказ, Киен дернулся, словно от пощечины, и взмахнул рукой.

Глеб только целился, а потомок Балора, прозванного врагами Злым оком, уже сорвал повязку

(Черный», - подумал Глеб, чувствуя, как угасает сознание. - «Он все-таки черный)

Глава 50

Это утро руководитель Управления ноль, Константин Константинович Бессмертнов, начал, как обычно: с чашечки ристретто с кусочком черного, как собственная душа, шоколада. Пока выписанная из Италии эспрессо-машина фырчала, разбрасывая дробные бисерины пара, он просматривал входящую почту и расписание встреч. В колонках гремел "Полет валькирий".

Еще пахнущая моющим средством кабина лифта доставила его на офисный этаж, выкупленный несколькими дочерними компаниями Третьего отдела. Константин Константинович прошествовал по украшенному работами какого-то остромодного фотографа коридору. Бросил комплимент личному секретарю - почтенной даме, которая работала с ним еще с Горбачевских времен и последние годы все собиралась на пенсию. Не отпускал. Ценил.

Начальник Третьего отдела, Инга Данилова появилась в просто, но очень дорого обставленном кабинете, ровно в назначенную минуту. Тонкая, гибкая, в строгом до консервативности брючном костюме, с неизменным планшетом подмышкой. Массивные золотые кольца в премиленьких, по мнению Константина Константиновича, ушках, покачивались в такт скользящим шагам. Карие с зеленью глаза под уложенной волос к волосу каштановой челкой метали молнии.

Ее категорически не устраивало, что после восьмого и окончательного, как она думала, согласования годового бюджета, руководители отделов позволяют себе подобные детские выходки. Константину Константиновичу продемонстрировали весьма умеренную по его меркам смету на дополнительные оборудование и человекочасы от Никиты, а также письмо от Макса с фразой: "Купить срочно, очень надо!" - и прикрепленным фото белеющего на взлетной полосе Gulfstream G650.

Дополнительные расходы для Шестого отдела Константин Константинович согласовал, а с Максимилианом пообещал побеседовать лично. Хватит ему одного самолета.

Инга очаровательно, опять же исключительно по мнению Константина Константиновича, фыркнула и, раз уж зашла, предложила обсудить еще кое-какие мелочи.

Мелочей под конец года набралось на два часа и ланч.

Встреча с представителями ивент-агенства, готовящего январский прием для сильных мира человеческого - это Константин Константинович всегда контролировал лично - отняла еще час.

В обед он позволил себе расслабиться, благо, его новая протеже, занимала апартаменты в соседней (потому что ходить пешком — полезно для здоровья) башне. Прелестница постаралась и, пожалуй, у нее есть шанс задержаться дольше предыдущей.

Гаяне позвонила, когда он просматривал докладную записку по Глебу за авторством старшего инспектора Волкова, по иронии никакого отношения к воkкам не имеющего. Согласно документу, начальник Первого отдела был чист, аки слеза комсомолки. Ну, если не считать интрижки с какой-то девицей из департамента Максимилиана. Девица оказалась глубоко беременной, что, по мнению старшего инспектора Волкова, вполне объясняло попытку Зои оговорить Глеба.

Зоя же, если верить докладу, на контакт не шла и, вообще, демонстрировала все признаки глубокой депрессии. Вычислить местопребывания неизвестного пока не удалось.

На этом моменте внутренний мессенджер выдал сообщение: "СРОЧНО!" - и данные для подключения к видеотрансляции.

А потом заверещал телефон.

-  У нас ЧП, - прорычала Гаяне прежде, чем он успел поздороваться, - Глеб взял в заложницы Серафиму. Вызвал Аргита.

На том конце пинии послышались выкрики.

-  Гаяне.

Он уже скармливал цифровой год программе, и все же позволил себе интонацию крайнего неодобрения.

-  Там этот Зоин кадр с моей прослушкой. Шевелитесь давайте!

Отчетливо хлопнула дверь тут же раздался протяжный вой. Гаяне взяла спецтранспорт. Настолько плохо?

Видео же, выведенное, наконец, на экран, показало: на самом деле все не плохо.

Все хуже некуда.

-  Теперь я могу действовать?

Ее тихий голос тонул в шуме двигателя и тревожной песне проблесковых маячков.

-Да.

- Хорошо. Приятного просмотра, шеф.

И она оборвала звонок.

Константин Константинович нахмурился, рассматривая лицо Глеба - камера давала прекрасный обзор - в котором читались предвкушение и скорая смерть. Глеб держал руку на плече брюнетки, знакомой по фото в досье. Камера повернулась, демонстрируя замершего в отдалении потомка богини Дану.

Меч? Как интересно.

Так вот ради чего вся эта свистопляска.

Волшебный меч из другого мира.

Ах, Глебушка, неужели ты до сих пор веришь в сказки?

А девочка, неужто, под поводком.

Значит, кто-то у нас еще и вор. Нехорошо, ай, нехорошо, Глебушка.

Очертания стоящей перед ультратехнологичным офисным столом фигуры подернулись дымкой. Тонкие полоски на пиджаке поплыли, свиваясь в мелкие кольца, бельгийская шерсть стала металлом, из-под которого виднелась белая, как саван, рубаха. Он стряхнул с руки начинающие формироваться железные когти и в несколько щелчков мыши вывел на монитор координаты места, откуда шла трансляция.