- Действительно. Но это усложняет ситуацию?

- Ничуть. Аргит не их добыча. Кто-то назначил ему встречу в очень неудачном месте. Или удачном, это с какой стороны смотреть, конечно.

- Женщина? - Константин Константинович приподнял бровь.

- Судя по тому, как красноречиво он молчал, склонен с вами согласиться.

- Коварные создания.

Мужчина прикрыл глаза, вспоминая волосы цвета гречишного меда, стан тонкий, гибкий, будто молодое деревце, губы алые, сладкие и леденящий холод двенадцати цепей.

- Ваша правда, мессир, - грустно улыбнулся Максимилиан.

- И все же, - Константин Константинович махнул рукой, отводя пелену воспоминаний, - чего-то не хватает.

Юноша ответил хитрым прищуром.

- И ты, разумеется, знаешь чего именно?

Максимилиан усмехнулся, продемонстрировав клыки.

- У меня есть маленькая просьба. Вот прям крошечная.

- Как твоя совесть?

- Ну, не настолько.

Черные, словно полированный обсидиан, глаза смотрели прямо. Пристально.

- Говори.

- Мне нужно место в списке. Думаю, лет через пять, может семь.

Мужчина, соединил кончики пальцев.

- Почему не хочешь воспользоваться своим правом на внеочередное обращение?

- Знаете, шеф, в ночном образе жизни есть определенные недостатки. Кроме того, я всегда предпочитаю иметь несколько вариантов.

- Кто-то из твоих малышей?

- Угадали.

- Игорь?

- И снова угадали. Да вы колдун не иначе?! - притворно испугался Максимилиан.

Улыбка на худом лице больше напоминала трещину.

- Почему?

- Он указал на недостающий элемент головоломки. У мальчика отличные задатки, и Аргит ему доверяет.

- И что же это за элемент?

Максимилиан смерил худую фигуру быстрым взглядом и спокойно ответил:

- Время, шеф. Самайн.

- Удивительное стечение обстоятельств, - задумчиво произнес мужчина. - Хорошо, Игорь будет в списке. Напиши обо всем Зое, с копией на меня, Глеба и Влада.

- Думаете, опять виккане балуются?

- У тебя есть другое объяснение тому, что его выбросило именно у нас?

- Случайность? - Максимилиан вскинул светлую бровь.

- Слишком много случайностей, - покачал головой Константин Константинович. - Шах. Мат через четыре хода.

- Это мы еще посмотрим, - дерзко сверкнул глазами юноша, сосредотачиваясь на партии.

Сегодня дорога до дома заняла каких-то полчаса. Игорь ехал аккуратно, соблюдая скоростной режим, четко следуя молчаливым указаниям светофоров и знаков. Город впал в приятную летаргию, замедлив бег механических клеток по сосудам автострад. Кельтский фолк дымком сочился из динамиков. Кожаная оплетка руля ластилась к пахнущим никотином пальцам. На душе было муторно.

Кто бы мог подумать, что без малого неделю назад самой большой проблемой в жизни Игоря числилась застопорившаяся работа над докторской. И еще, пожалуй, участившиеся разговоры по душам с Мариной. Так она называла пространные монологи о предназначении мужчины и женщины, семантическая ценность которых все чаще стремилась к нулю, зато эмоциональный накал приближался к критическому максимуму.

Четыре сообщения, полученные сегодня, так и остались без ответа. В суматохе беготни по кабинетам было не до Марины, а потом стало и того веселее. Даже после ухода точнее улета Максимилиана Серафима продолжала хмуриться, баюкая в ладонях бокал с виски. А Игорь чувствовал себя героем масштабного псевдоисторического сериала об играх королевского двора. Да не простого, волшебного.

Отстраненный и оттого более пронзительный рассказ Аргита о том, как за ним гналась призрачная свора. Хладнокровные рассуждения Максимилиана о нравах и традициях аристократии фейри. Интриги, шпионаж, опасность. Жизнь. Странная. Пугающая до противной дрожи в пальцах, которая всегда норовила проявиться перед ответственным выступлением. И в то же время никогда раньше Игорь не чувствовал себя настолько живым. Его знания, детские сказки, как презрительно отзывался о них брат Андрей, оказались полезны. К словам Игоря прислушивались без пренебрежительного фырканья или приторно-вежливых улыбочек. Они, пожалуй, злили даже больше.

Мама звонила сегодня. Просила заехать на выходных. Разговор пришлось прервать потому что в кабинете ждали Аргит и хирург, а расписание действительно оказалось крайне плотным. Виолетта Георгиевна очень не любила, когда ее прерывали. Оправданий такому бесчеловечному поступку не было и быть не могло. А это значит половина визита пройдет в печальных вздохах. Интересно, как бы она отреагировала, если бы он все бросил и уехал. Обсуждая эвакуацию Аргита, Серафима говорила очень серьезно.

Когда они курили после ухода Максимилиана, Игорь спросил, почему.

- Он спас мне жизнь, - пожала плечами девушка, - я у него в долгу.

Так просто и так сложно.

Автоматический шлагбаум поднялся, впуская темно-синий седан в бетонное нутро подземного паркинга. Игорь рассеянно поставил машину на сигнализацию, не глядя нажал в лифте нужную кнопку, нашарил в кармане сумки ключи, быстро подошел к двери и с удивлением обнаружил: заперта она всего на один замок. Мужчина нахмурился, повернул ключ и вошел в полумрак коридора. По напольной плитке тянулась тонкая змейка из розовых лепестков и прогоревших свечей. Тяжелый сладковатый запах наглухо залепил ноздри, вынуждая дышать через рот. Игорь зло бросил сумку и, не раздеваясь, в уличной обуви прошел на балкон, доставая из кармана пачку. Через несколько минут из полумрака спальни ловчим соколом выпорхнула Марина.

Глава 24

Игорь не стал включать свет. Мужчина плюхнулся в ротанговое кресло и зло дернул к себе пепельницу. Скольжение дешевой керамики по стеклянной поверхности кофейного столика противным скрипом отозвалось в настороженной тишине балкона. Зажигалка внезапно объявила забастовку, отказываясь давать стране огня.

Игорь выругался, призывая упрямицу подчиниться. Сжалившись над уставшим мужчиной, бездушное творение китайской промышленности выплюнуло тонкий язычок пламени. Вдох превратился в нервную затяжку. Игорь откинулся на мягкий подголовник, закрыл глаза и представил, что дорожка из свечей и розовых лепестков - всего лишь дурная шутка утомленного разума.

Перестук каблуков по паркету, щелчок выключателя и электрический свет, гильотиной обрушившийся на сомкнутые веки, принудили оставить всякую надежду. Нет, лимбом не отделаться. В этой ставшей с ног на голову жизни его Беатриче телепортирует Игоря прямиком в жаркие объятья девятого круга.

Горло саднило от восьми с хвостом часов последовательного перевода, выкуренных на фоне стресса сигарет и, как это часто случалось, предстоящего разговора. Разговоры с Мариной всегда давались тяжело. Будто она слово за слово туго, с головой упеленывала Игоря, перекрывая поток воздуха, выключая звуки, запахи.

Игорь машинально выдохнул дым через ноздри, как это частенько делала Серафима. Никотиновый дух перебил тяжелый сладковатый аромат, пропитавший квартиру. Он патиной осел на одежде, пытаясь сковать теплящуюся внутри ярость. Но она не поддавалась. Клубилась в легких, подымалась по трахее, царапая носоглотку, и двумя призрачными струйками вырвалась из ноздрей.

- Выключи свет, - сказал Игорь, не открывая глаз.

- Игорь, дорогой, нам нужно поговорить.

Голос Марины донесся слева - села в соседнее кресло.

- Кажется, ты уже все сказала.

Затяжка отдалась мерзким привкусом, похоже, пошел фильтр. Игорь уронил руку на подлокотник, позволяя сигарете тлеть. Завтра три пары начиная с первой. Нужно подняться, принять душ и спать. Нет, сперва коньяк. Грамм пятьдесят, даже сто. День был долгим.

- Игорь, выслушай меня, пожалуйста. Я совершила ошибку, сейчас я это понимаю. Я запуталась, совершенно запуталась и потеряла свой путь. Я всегда знала, что мы созданы друг для друга. Нужны друг другу. Между нами есть высшая связь, духовная, кармическая. Её не разорвать. Мне было так плохо без тебя, Игорь. Без нас. Я страдала, каждую минуту, каждую секунду из этих ужасных шести дней. Но именно благодаря этим мукам я осознала, в чем была наша проблема!