— Отпусти ее, — гремит голос за его спиной. И я узнаю мужчину, который купил меня тогда, когда никто не имел права продавать меня.

Мужчина со шрамом отступает; он злобно улыбается, глядя на меня, распластавшуюся на земле. Я опускаю голову и понимаю, что с меня сняли всю одежду. Я лежу на грязном полу в одном нижнем белье. Мужчина смотрит на меня с вожделением, оскверняя меня одним своим взглядом.

— Не думал, что так скоро увижу тебя снова, куколка.

Его зовут Грей. Помню, что он хотел, чтобы я называла его так.

— Слишком скоро, — огрызаюсь я.

Я пытаюсь сесть, но от этого движения в спине вспыхивает острая боль.

— Ты нравилась мне больше, когда молчала.

— А ты нравился мне больше, когда я тебе не видела.

— Перережь ей запястья — велит он мужчине со шрамом. Я сразу же прижимаю руки к груди. Шрам улыбается, поигрывая ножом с выкидным лезвием, и медленно идет ко мне.

— Не вены, конечно же, — уточняет Грей, садится на стул и вытаскивает из кармана телефон. Ему плевать на все, он равнодушный сукин сын.

Шрам отстраняет мою руку от тела с такой легкостью, будто это не стоит ему никаких усилий. Держа меня за руку, он тащит меня через всю комнату, и мою спину царапает голый грязный пол.

Затем он садится на меня, прижав к полу мои ноги и руки весом своего тела, и мне не остается ничего иного, как наблюдать, как он подносит лезвие ножа к моему запястью и медленно разрезает его, заставляя меня кричать от боли.

— Чуть громче, куколка, он не слышит тебя, — просит Грей, тыча телефоном в мою сторону.

Я слышу голос Блэка. Он угрожает Грею, а затем на линии становится тихо. И некая часть меня тоже мечтает умолкнуть навсегда.

— Кажется его голос звучал не очень счастливо, да, куколка? — обращается ко мне Грей и подходит к оседлавшему меня мужчине. Бросив взгляд вниз на меня, он, кажется, выглядит довольным и похлопывает Шрама по плечу, давая знак отпустить меня.

— Ру, отпусти ее.

Ру встает с меня, и я снова прижимаю руку к груди, надеясь таким образом остановить кровотечение. Но на мне только нижнее белье, потому приходится прижать руку к ткани трусиков и надеяться, что это поможет остановить кровь.

— А ведь все могло бы быть гораздо проще, — заявляет Грей, глядя мне между ног. — Он мог просто вернуть то, что принадлежит мне. Но нет, теперь мне придется объявить ему войну. Ему, мужчине, который страшнее всех смертных грехов. Знаешь, чем это обернется для моего бизнеса, куколка? Нет, думаю, не знаешь. Это означает, что мне придется замарать руки, начать набирать наемников, потому что, если я что и знаю о Блэке, а я, поверь мне, знаю его очень хорошо, он убьет всех, кого я пошлю по его душу.

Он кажется очень довольным этим, как будто ему совершенно наплевать на собственных шестерок, как будто человеческая жизнь не стоит и копейки.

— Ты больной. Ты в курсе?

— Куколка, разве ты не знаешь, что все мы в той или иной степени больны? И Блэк особенно.

— Ты заблуждаешься.

— Ой, ой, ой, заблуждаюсь я. Думаю, ты встречала Стеллу? Встречала? — я коротко киваю — вот весь мой ему ответ. — Блэк убил ее, выстрелил сучке прямо в голову. Просто потому, что я велел ему так сделать, и он сделает с тобой то же самое просто потому, что я скажу ему так сделать.

— Не поступит он так.

— Да нет же, куколка, поступит именно так. Он же ненормальный. Ты что, еще не поняла?

Глава 37

Блэк

Я слышал ее крики, и они наверняка будут звенеть у меня в ушах до конца моих дней. Даже после того, как мысленно прокручиваю весь разговор заново. Что они делали с ней, что она так кричала? Как сильно она ранена?

Что же, пришла пора поиграть.

Я обхожу вокруг него. Он привязан веревкой к крыше моего дома. Мужчина стоит на ящике, а вокруг шеи обвита веревка.

Он приходит в себя, пытается пошевелиться, но осознает, какая это огромная ошибка с его стороны, и замирает. Если он хоть на миллиметр сдвинет коробку, что под его ногами, то веревка туго затянется на его шее.

— Я не самый терпеливый человек, Эван, так что шансов у тебя мало, — он опускает взгляд и видит, что из одежды на нем мало что осталось. Только нижнее белье. — Какие инструкции ты получил на сегодняшний вечер?

— Он хочет, чтобы она истекла кровью, — Эван смеется, что только сильнее злит меня, а я и так чертовски зол. У меня есть пневмомолоток, очень хороший, качественный пневмомолоток. Совершенно новый и очень быстрый.

Поэтому, когда я выстреливаю гвоздем ему в ногу, уже через секунду он верещит как резанный.

— Что ты там сказал, повтори?

Эван начинает хныкать, но не отвечает, поэтому следующий гвоздь впивается в его плоть, вынуждая кричать во всю силу легких.

Но он по-прежнему не отвечает, а просто смотрит на меня непреклонным взглядом. Но его сила воли уже дала трещину, может, он еще не понял этого, а вот я уверен в этом.

— Последний шанс, прежде чем я забью следующий гвоздь тебе в задницу.

Он качает головой, поэтому гвоздь протыкает его ягодицу, и он кричит благим матом. Я же обхожу вокруг него, рассматривая его.

Из ног у него торчит по длинному гвоздю, один торчит из руки, которую он сейчас прижимает к шее. Ну и один гвоздь в заднице. Я снова захожу ему за спину и прижимаю ствол пневмомолотка ко второй ягодице. Он дергается вперед и, наконец-то, начинает говорить:

— Я должен был вырубить тебя… не убить. И доставить к нему.

— И куда ты должен был доставить меня?

Он снова качает головой. Я нажимаю на спусковой механизм, на сей раз стреляя в живот.

— В Хилл, — сознается он.

Хилл — место, где я убивал и раньше, убивал по заказу Грея. Там довольно уединенно и тихо.

— Во сколько?

— В девять.

Я смотрю на часы, уже почти девять. Хилл не близко, ведь я знаю все способы добраться туда, так как там совершил не одно свое убийство.

Мужчина, стоящий на ящике, смотрит на меня и понимает, что я собрался уходить. Я кладу пневмомолоток на пол и снимаю перчатки. Пистолет заткнут за пояс моих брюк. Эван выглядит расслабившимся, хотя не стоило бы.

— Увидимся, — прощаюсь я, и на его лице появляется озадаченное выражение. Я пинаю ящик, и веревка на его шее затягивается, перекрывая доступ кислорода и крови. Он отчаянно дергается, безуспешно пытаясь освободиться, а у меня нет времени наблюдать, как он умирает. Я ухожу, точно зная, где мне следует быть.

Я мчусь на мотоцикле к Хиллу. По пути мне никто не встречается, только насекомые. Я подъезжаю максимально близко к месту, где будет Грей. Здание стоит фасадом к воде, черной воде.

Я добираюсь почти до вершины холма, и чем ближе подхожу, тем отчетливее слышу голоса. Голос Грея — он с кем-то торопливо переговаривается по телефону и орет при этом. Я ищу взглядом Роуз и вижу, что ее удерживает Ру.

Она практически раздета, из руки сочится кровь и она в обмороке. Ру швыряет ее на землю, далеко не нежно, отчего она ударяется головой. Ру уходит, оставив Грея и Роуз наедине. Я выхожу из кустов. Грей замечает меня, но нисколько не выглядит удивленным.

— Полагаю, ты получил мое сообщение, — Грей смеется, мерзкий ублюдок. Он смотрит на меня и видит в моей руке визитку. Его губы изгибаются в улыбке. — Ты ведь все понял?

— Это ты, ты намеренно превратил меня в того, кем я являюсь на сегодняшний день.

Грей кивает и смотрит на мою визитку.

— Я думал, что ты присоединишься ко мне, что станешь одним из нас. Ты никогда не стремился к этому, и в итоге я смирился с этим. В итоге ты оказался ценным вложением денег, Блэк, даже несмотря на то, что мне пришлось убить твою мать ради этого.

— Ты сделал это, чтобы заполучить меня? — уточняю я, потому что не могу в это поверить.

— Да, и я готов сделать это снова. Я не бросаю денег на ветер, Блэк. Она просто разменная монета. Ты... а ты моя золотая жила. Я не смогу заменить тебя.