Дженни Хан, Шиван Вивиан

Ожог за ожог

Ожог за ожог — 1

ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группы и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Автор перевода: Kiki67

Редактор: Светлана Дорохова

Вычитка: Виктория Коробко

Перевод групп: vk.com/loveinbooks

vk.com/art_of_translation

МЭРИ

Утренний туман разукрасил все серебром. Прямо как в одном из моих снов с падением в кроличью нору, где я застреваю в облаке и не могу проснуться.

А потом начинает трезвонить сирена, туман рассеивается, и моему взору предстает растянувшийся на горизонте остров Джар. Такой же, как на одной из картин тетушки Бетт.

И в этот миг я осознаю, что сделала это. Я вернулась.

Один из рабочих привязывает толстой веревкой паром к пристани. Другой опускает трап. И из громкоговорителя раздается голос капитана:

— Доброе утро, уважаемые пассажиры. Добро пожаловать на остров Джар. Пожалуйста, не забывайте свои вещи.

Я уже и забыла, как тут красиво. Солнце над водой окрашивает все в ярко-желтоватые цвета. Из окна на меня глядит собственное отражение: светлые глаза, приоткрытые губы, растрепанные светлые волосы. Я уже не тот человек, который покинул это место в седьмом классе. Разумеется, я стала старше, но это не все. Я изменилась. Теперь, глядя на себя, я вижу сильную девушку. Может быть, даже симпатичную.

Интересно, он меня узнает? Часть меня надеется, что нет. Но другая — та, что покинула свою семью и вернулась сюда — надеется, что узнает. Он должен. Иначе в чем смысл?

До меня долетает звук заведенных моторов. Машины на грузовой палубе готовы тронуться в путь. На берегу виднеется длинная цепочка из автомобилей, тянущаяся до входа на стоянку. Они ждут, когда смогут заехать на борт и отправиться обратно на материк. До конца летних каникул осталась еще одна неделя. Я отступаю от окна, разглаживаю ситцевый сарафан и иду к своему месту за вещами. Сиденье рядом с моим пустует. Я сую под него руку и пытаюсь нащупать то, что должно находиться именно там. Его инициалы — Р.Т. Я помню день, когда он вырезал их своим швейцарским армейским ножом. Чисто ради своей прихоти.

Интересно, сильно ли изменился остров? В «Молочном утре» по-прежнему продаются лучшие черничные маффины? В кинотеатре на Главной улице до сих пор зеленые бархатные сиденья? А как разросся куст сирени в нашем дворе?

Так странно ощущать себя туристом, учитывая, что Зейны живут на острове практически целую вечность. Мой прапрапрадед спроектировал и построил тут библиотеку. Одна из маминых тетушек стала первой женщиной, которую избрали членом муниципального совета Миддлбери. Наш семейный участок находится в самом центре кладбища, а некоторые памятники настолько стары и покрыты мхом, что невозможно даже разглядеть, кто под ними похоронен.

Остров Джар состоит из четырех маленьких городков. Томастаун, Миддлбери — откуда я родом, — Уайт-Хейвен и Каноби-Блаффс. В каждом из них есть своя средняя школа, но старшая школа на острове только одна. Летом население увеличивается до нескольких тысяч отпускников. Тех же, кто живет тут круглый год, всего лишь около тысячи.

Моя мама любит говорить, что остров Джар никогда не меняется. Он как отдельная маленькая вселенная. Есть в нем что-то такое, от чего кажется, будто время здесь стоит на месте. Думаю, в этом кроется его очарование, которое каждое лето притягивает сюда людей, а постоянные жители мирятся с неизбежной скукой. Как когда-то и мои родители.

Люди ценят, что на острове Джар нет ни одного сетевого магазина, торгового центра и заведения быстрого питания. Папа говорит, что их строительство запрещено согласно двумстам отдельным законодательным актам и постановлениям. Поэтому жители покупают овощи на местных рынках, лекарства по рецептам — в аптеках, где всегда можно найти аппарат с газировкой, а пляжное чтиво — в маленьких книжных магазинчиках.

Остров Джар делает особенным еще и то, что это самый настоящий остров. Здесь нет мостов или туннелей, соединяющих его с материком. Кроме одной-единственной взлетной полосы, которой пользуются только богатеи с частными самолетами. Все остальные прибывают и отбывают на этом вот пароме.

Собрав вещи, я следую за оставшимися пассажирами на берег. Пристань ведет прямо к информационному центру. Перед ним припаркован старый, сороковых годов, школьный автобус с надписью «Туры по острову Джар», который пытаются отмыть. За зданием центра начинается Главная улица — длинная полоса из сувенирных магазинчиков и лотков с едой. Над всем этим возвышается холм Миддлбери. Мне приходится прикрыть глаза от солнца и потратить несколько секунд на то, чтобы на самой его вершине отыскать высокую красную крышу своего старого дома.

В этом доме выросли мама и тетушка Бетт. В моей спальне, окна которой выходят на океан, когда-то жила тетушка Бетт. Интересно, сейчас она, снова переехав сюда, все так же спит в этой комнате?

Я ее единственная племянница, своих детей у нее нет. Она никогда не знала, как вести себя с детьми, поэтому обращалась со мной как со взрослой. И мне это нравилось. Когда она спрашивала, что я думаю о ее картинах, то всегда выслушивала мой ответ. Но она никогда не была из тех тетушек, которые, устроившись на полу, будут помогать в сборке пазла или готовить с тобой печенье. Да я в этом и не нуждалась. Для этого у меня были мама и папа.

Думаю, будет здорово пожить с тетушкой Бетт теперь, когда я стала старше. Потому что мои родители обращаются со мной как с ребенком. Яркий тому пример: я по-прежнему должна быть дома в десять часов, несмотря на то, что мне уже семнадцать. Но, полагаю, после всего, что произошло, можно понять, почему они так меня опекают.

Дорога до дома занимает больше времени, чем в моих воспоминаниях. Может, потому, что с чемоданами тяжелее идти. Несколько раз я пытаюсь остановить машины, ползущие на холм. Иногда местные добираются домой автостопом. Здесь принято помогать соседям. Обычно мне этого не разрешают, но впервые рядом со мной нет надзирающих родителей. Вот только никто не останавливается. Это очень неприятно, но у меня всегда есть завтрашний день. У меня куча времени, чтобы путешествовать автостопом и делать все, что мне захочется.

Каким-то образом я прохожу мимо своего дома. Приходится вернуться назад. Разросшиеся во дворе кустарники надежно скрывают дом с дороги. И неудивительно. Садоводство всегда было любимым занятием мамы, а не тетушки Бетт.

Протащив чемоданы еще несколько шагов, я упираюсь взглядом в дом. Трехэтажное строение в колониальном стиле обшито серой кедровой черепицей, на окнах висят белые ставни, а двор огорожен стеной из булыжников. На подъездной дорожке припаркован старый тетушкин «вольво» бронзового цвета, который усеян крошечными фиолетовыми цветочками.

Куст сирени. Он стал куда выше, чем я себе представляла. И несмотря на то, что многие из цветочков осыпались, его ветви по-прежнему сгибаются под тяжестью миллиона оставшихся. Я вдыхаю полной грудью.

Как хорошо вернуться домой.

ЛИЛИЯ

Снова наступило это время года — конец августа, всего одна неделя до начала занятий. Пляж забит, но не так, как на День независимости. Я лежу на большом покрывале с Ренни и Алексом. Рив и Пи Джей кидают фризби, а Эшлин и Дерек плавают в океане. Это наша банда. И так было с девятого класса. Сложно поверить, что мы наконец выпускники.