Пролог

— Мам, ну купи мне хвостик! — заладило моё чадо.

Мы гуляем по торговому центру. Я решила устроить своего ребёнка на современные танцы. Для начала в балет, а дальше уже не мой выбор.

— Зачем тебе этот хвостик? — не понимаю я, смотря в светло-серые глаза.

Полная моя копия показывает удивление на своём личике.

— Ну как же, папа ведь дарил тебе такой хвостик, когда вы поссорились, вот и я тоже хочу! Он такой мягкий и красивый, — приводит доводы и смотрит на меня совершенно не детским взглядом моё чудо.

— Ну, хорошо, только ты расскажешь мне, кому ты его подаришь. Хорошо?

Ребёнок кивает и забирает синий хвостик с прилавка в магазине. Я слышу топот маленьких кроссовок по каменному полу, покрытому линолеумом.

Искусственный хвостик, который дети так любят из-за его мягкости и яркости, стал в нашей семье символом примирения. У нас с мужем уже два таких.

Глава 1.

Результат прошлого.***

— У вас пятая неделя беременности, а не отравление, поздравляю! — уже в сотый раз проносятся у меня в голове слова миссис Мингл.

Поверить не могу, что я беременна. Да, после того, что сделали со мной Кастер и Орланд я могла забеременеть, но по срокам у меня не должно было быть в тот день овуляции.

Двадцать первого сентября у меня начались месячные. А сегодня двадцать седьмое октября. Зачатие произошло именно в тот день, когда меня изнасиловали двое моих бывших парней.

Пятое октября превратилось для меня в самый худший день в жизни. В какой-то мере я сама виновата, так как встречалась с двумя парнями ради забавы. Я хотела отомстить своему первому бывшему и показать, что и без него в моей жизни всё прекрасно. Но потом игра зашла слишком далеко, я влюбилась в одного из парней. Кастер был для меня всем, пока не сделал больно. Он узнал о том, что я использую его и Орланда в корыстных целях. Они сговорились и пришли ко мне домой. В тот день я испытала всё самое неприятное, — я думала, что умру на столе для массажа.

Они просто трахали меня со всей жестокостью, на которую только способны одурманенные местью люди. В какой-то мере я заслужила наказание. Но не такого же! Во мне двигалось два члена, причём не малых размеров. Орланд и Кастер отличались тем, что они не могли долго кончить, а достигая своего пика, наполняли меня настолько сильно и объёмно, как только возможно. Они менялись местами, делали это по нескольку раз и постоянно только в меня. Даже не спрашивая, выпила ли я противозачаточные таблетки или нет. Они безжалостно избивали меня изнутри своими органами и доводили до обморочного состояния.

Каждый раз вспоминая это, я реву, не останавливаясь, как и сейчас, а ночью мне кажется, что это произойдёт снова, хоть мы и засадили полоумных парней за решётку. Мне постоянно снится, как они это делали со мной. Я боюсь спать, зная, что мне снова приснится ужас.

Подруга по институту подарила мне амулет «Ловец снов». По выдуманной легенде он должен ловить дурные сны и дарить мне спокойные. Первые три ночи помогало. Я даже высыпалась и чувствовала себя намного лучше, но совсем недавно снова продолжилось проклятье моего прошлого.

В больнице я оказалась из-за того, что неделю у меня нет месячных; испугалась смены цикла, а также осложнений и решила провериться. После анализов меня пригласили на УЗИ.

После сообщённой новости я сижу в парке и снова вспоминаю недавнее прошлое. Не так давно переехала в этот город, — Сан-Франциско для меня стал родным домом и убежищем от прошлой жизни.

С Беркли меня теперь связывает только институт и то, что я узнала. Я даже сменила машину, только лишь бы отстраниться от всего, что окружало меня в прошлом. Благодаря купленным медицинским клиникам в прошлом году, я стала чрезвычайно богатой девушкой. Деньги мне достались от тётушки, которая имела в собственности месторождение нефти, и благодаря этому стала богаче на несколько миллиардов долларов. После её смерти половина денег перешла мне, а я вложила практически всё в предприятия популярных клиник, купив их. Остальные деньги я потратила на парфюмерную продукцию. У меня есть завод. Я лично собираю разные сорта роз и произвожу свою собственную линию парфюмов.

— Дорогая моя, я получила СМС. Как ты? Что будешь делать? — прибежала в парк Эмбер, дыша как марафонец, успокаивая меня.

Написав подруге-сестре о своих новостях, я даже не могла предположить, что она окажется тут, так быстро.

— Не знаю… Почему-то именно сейчас я ничего не испытываю, будто прошлое ушло куда-то и его больше нет. Знаешь, я чувствую, как внутри меня зарождается новая жизнь. Хоть и зная, что этот ребёнок чей-то из тех двух ублюдков, я совершенно не ощущаю связи с прошлым. Будто я забеременела от моего нынешнего бойфренда, которого на самом деле нет, — говорю я, вытерев слёзы и улыбаясь после сказанного. Эмбер тоже улыбается и падает к моим ногам, держа руки на моём животе.

— Ты хочешь его оставить? — спрашивает длинноволосая блондинка, а я не знаю, что ей сказать. Моя голова опускается ниже, а глаза не сходят с живота.

Конечно, новая жизнь — это хорошо, с этим никто не спорит. Новый житель города Сан-Франциско — это улучшит рождаемость и численность в городе.

Я подарю новую жизнь маленькому человечку, который будет знать свою маму. Но есть в этом и своя доля минусов. Постоянные траты на подгузники и на еду. Да и выносить ребёнка не так просто. Гинеколог сказала мне, что совсем скоро меня ожидает токсикоз, и он продлится до пятого месяца включительно. Анализы, скрининг, УЗИ. Одним словом — сплошная суматоха. Множество врачей и беготни.

Я учусь на последнем курсе университета Беркли, и совсем скоро у меня дипломная практика. Помимо учёбы ещё слишком много документов и встреч. Это сейчас я живу только работой и делами дома. А совсем скоро…

— Я не знаю, Эмбер… Это же столько времени нужно, а ты сама знаешь, что меня ожидает не так уж и скоро. Осталось восемь месяцев до защиты диплома и семь месяцев до преддипломной практики в издательстве. И как я буду защищать диплом на девятом месяце беременности, когда мне в июне уже рожать? — Начинаю снова плакать, а Эмбер встаёт и обнимает меня, подставляя своё верное плечо.

Эмбер Ирина Ховард, моя сестра и подруга, мы вместе учились на медицинском факультете, но потом я решила поступить на второе высшее образование. Мы пережили вместе всё, что только возможно. Нас обеих предавали, и, конечно, побросала жизнь по всем сторонам; после того, что с нами происходило в прошлом, мы просто обязаны были жить вместе дальше. Пока хотя бы одна из нас не выйдет замуж и не родит себе кучу детишек. Это был наш пакт, и он действует до сих пор. Со страстью Эмбер к горнолыжному спорту и полностью порабощением её жизни медициной она так и не выйдет замуж. А уж мне это не грозит вообще!

— Родная моя, я всё понимаю, но аборт может плохо закончиться для тебя. Учитывая, что они с тобой сделали, я вообще поражаюсь, как твоя репродуктивная функция до сих пор в целости и сохранности, раз получилось забеременеть! Мне кажется, что второго шанса не будет, если ты сейчас сделаешь аборт, — девушка вздыхает, переводит руки и глаза на мой живот, — тем более это же такое счастье! Своя кровиночка. Мне кажется, совсем скоро ты всё поймёшь! — подбадривает меня единственный родной человек, который у меня остался в этой жизни.

Наши родители умерли три года назад. Когда мне было девятнадцать, а Эмбер — двадцать один. Нам было очень тяжело, и мы не могли прийти в себя очень долгое время, но нас спасли тети и дяди, позже переехали в институт и начали новую жизнь. Теперь мы повзрослели и получаем пособия по потере кормильцев. Этих денег хватает на еду и приборы личной гигиены.

Эмбер любит баловать меня изысками в кулинарии. А я баловала её летом, когда моя любимая старшая сестричка выступала и готовилась к соревнованиям по сноубордингу. Мы переехали на два месяца в Аспен, у нас там собственный домик в горах. Ездим туда два раза в год. На зимние каникулы и два месяца летом.