Есть поговорка о том, что великий гений созревает не сразу[8]. Если что-то не достигло расцвета в течение двадцати или тридцати лет, оно не принесет большой пользы. Если слуга торопится завершить работу, он причиняет неудобство другим, и его сочтут способным, но неопытным. Если он будет преисполнен энтузиазма, его сочтут грубым. Если он будет делать вид, что со­вершает великое дело, он прослывет льсте­цом и лгуном, и у него за спиной начнутся пересуды. Если человек не прилагает усилий для своего развития и не опирается на поддержку других, от него никогда не будет пользы.

Когда человек выполняет долг воина – например, когда он выступает в роли кайсяку, или участвует в аресте представителя своего клана – люди обязательно заметят, готов ли он к тому, чтобы никому не усту­пить свое место. Человек всегда должен вести себя так, словно в воинской доблести ему нет равных. Он должен лелеять свою смелость и чувствовать себя достойнее других.

Если на поле битвы ты будешь выры­ваться вперед и заботиться только о том, чтобы вонзиться в ряды противника, ты никогда не окажешься за спиной у других воинов, тобою овладеет ярость, и ты стя­жаешь себе великую воинскую славу. Об этом мы знаем от старших. Более того, когда тебя сразят на поле битвы, ты должен сле­дить за тем, чтобы твое тело было обращено лицом к врагу.

Если бы люди заботились о достижении гармонии и во всем полагались на Провидение, на душе у них было бы спокойно. Но поскольку люди не заботятся о достижении гармонии, хотя они и совершают добродетельные поступки, им недостает преданности. Быть не в ладах со своими соратниками, хотя бы изредка не посещать общие собрания, язвительно выражаться в адрес других – все это не от большого ума. Однако, в мгновение истины человек должен пообещать себе, даже если ему трудно добиться этого, сердечно относиться к людям, внимательно выслушивать их и никогда не подавать виду, что ему скучно. Более того, в этом мире неопределенностей нельзя быть уверенным даже в настоящем. Не имеет смысла умирать, когда люди о тебе плохого мнения. Ложь и неискренность не к лицу человеку. Они преследуют его, когда человек думает только о себе.

Нехорошо позволять другим опередить себя, быть вспыльчивым, невоспитанным или слишком робким, но если ты помогаешь людям и идешь навстречу даже тем, кто был с тобой в ссоре, ты будешь в хороших отношениях со всеми.

Отношения между мужем и женой до­лжны строиться так же. Если ты в конце так же благоразумен, как и в начале, у тебя с ней не будет разногласий.

Говорят, что где-то живет священник, который своей проницательностью может добиться чего угодно, и во всей Японии никто не сравнится с ним. В этом нет ничего удивительного. Среди нас есть очень мало людей, которые видят подлинную природу вещей.

Старческое слабоумие проявляется в том, что человек уступает своим склонностям. Их легко скрывать, пока он силен, но когда он старится, некоторые черты его характера бросаются в глаза и позорят его. Это может проявляться по-разному, но нет человека, который не состарился бы к шестидесяти годам. И если он считает, что никогда не выживет из ума, это уже может быть про­явлением его старческого слабоумия.

У нас есть все основания полагать, что мастер Иттэй на старости лет был слабоумным. Желая показать, что он один может поддерживать дом Набэсима, он ходил к известным людям и дружелюбно беседовал с ними. Тогда это всем казалось нормальным, но теперь мы понимаем, что это было его старческой причудой. Лично я чувствую приближение старости. Имея перед собой этот пример, я предпочитаю больше времени проводить дома и недавно отказался от участия в праздновании тринадцатой годов­щины смерти господина Мицусигэ. Я должен готовить себя к тому, через что мне пред­стоит пройти.

Если только человек уверен в своих ос­нованиях, мелкие неудачи и дела, не оправдавшие его ожиданий, не доставят ему хлопот. Но в конечном итоге важны даже мелочи. О правильности и неправильности нашего поведения можно судить по незначительным делам.

В храме Рютайдзи рассказывают исто­рию о жившем в области Камигата мастере «Книги перемен», который утверждал, что даже священник не должен занимать вы­сокое положение, пока ему не исполнится сорок лет. Дело в том, что такой человек может совершить много ошибок. Ведь не только Конфуций был человеком, который утвердился в своих взглядах лишь после сорока. По достижении этого возраста и глупые, и мудрые уже повидали достаточно, чтобы ничто не могло изменить их нрав.

Воинская доблесть проявляется больше в том, чтобы умереть за хозяина, нежели в том, чтобы победить врага. Преданность Сато Цугунобу свидетельствует об этом.

В молодости я вел «Дневник неудач» и каждый день записывал в нем свои ошибки. Но как я ни старался их исправить, не было Дня, чтобы я не делал двадцать или трид­цать новых записей. Поскольку этот про­цесс, казалось, не имеет конца, я прекратил вести дневник. И даже теперь, когда я перед сном думаю о событиях истекшего дня, я замечаю, что нет такого дня, чтобы я не оговорился или не допустил промах в каком-нибудь деле. Жить и не совершать ошибок невозможно. Но люди, которые полагаются на свою сообразительность, не признают этого.

«Когда читаешь что-нибудь вслух, лучше всего читать из живота. Когда читаешь изо рта, голос не будет звучать устойчиво». Та­ково поучение Накано Сикибу.

В благоприятные времена гордость и не­сдержанность опасны. Если человек неблагоразумен в повседневной жизни, он не в состоянии действовать решительно. И даже если он обычно справляется с делами, в трудную минуту он может оказаться не на высоте.

Мастер Иттэй сказал: «Человек достига­ет успеха в каллиграфии, если бумага, кисть и чернила пребывают в гармонии друг с другом». Но они так и норовят поссориться друг с другом!

Мастер вынул книгу из шкатулки. Когда он открыл ее, комната наполнилась ароматом сухой гвоздики.

То, что называют щедростью, на самом деле есть сострадание. В «Синъэй» говорится: «Когда смотришь глазами сострадания, никто не вызывает неприязни. Грешник до­стоин большей жалости, чем кто-либо дру­гой». Широта и глубина сердца беспредель­ны. В сердце есть место для всего. Мы почитаем мудрецов Трех древних царств[[9], потому, что их сострадание расп­ространяется до наших дней.

Все, что ты делаешь, ты должен делать во имя своего хозяина, родителей и человечества, а также во имя своих потомков. Это и есть великое сострадание. Мудрость и смелость, которые приходят вместе с со­страданием, – это подлинная мудрость и подлинная смелость. Когда ты наказываешь или добиваешься чего-то с состраданием в душе, твои действия будут безупречны. Де­лать что-то для себя – мелочно и недо­стойно; такие поступки всегда оборачива­ются злом. Недавно я понял, что такое муд­рость и смелость. Но только сейчас я начинаю понимать, что такое сострадание.