— Мир, выходит, в твоих глазах — черно-белый. Все делится на правильное и неправильное. По одну сторону «Черные драконы» — союзники, а по другую — весь остальной мир — враги.

Кэно сурово, но горестно взглянул на нее:

— Второй раз спросишь: «Это нормально так?»? Детка… А что, у тебя иначе?

— Не в том дело, Кэно, — задумчиво произнесла она, обнимая его. — Я не уверена, что до конца понимаю, что для тебя свобода.

— Что свобода? — тоскливо проговорил главарь. — Она же для каждого своя. Вот твоя свобода в том, чтобы никто не ущемлял твои права лишь потому, что ты женщина. Отсутствие дискриминации. Или Джарек. В чем его свобода? «Сегодня я с одной, а завтра — уже с другой», — свобода? Да, для него это и есть свобода…

— Нет-нет, Кэно, — поправила его Кира. — Для тебя? Лично для тебя? Что для тебя свобода?

Кэно взял Киру за руку и убрал ее ладонь со своего живота:

— Ты меня напрягаешь, детка. Дай сосредоточиться, — он закурил еще одну сигару: — Для меня? Знаешь, я думаю о том, что такое свобода, ровно столько, сколько я живу. В принципе, правы абсолютно все: и ты, и Джарек, и каждый, кто отвечает. Если подвести черту и дать точное определение, то я бы сказал, что свобода — это когда ты можешь быть таким, какой ты есть. Пусть ты ушлепок с тысячей косяков, но ты таков и никто не имеет право переделывать тебя. Это ты. И когда тебя принимают таким, какой ты есть — это свобода.

— И все? Такая простая истина? К этому сводится вся твоя анархическая философия?

— Тебе не нравится?

— Нет, я в восторге. Только удивительно, что все оказалось так просто…

— Да, просто. Очень просто. Только попробуй заставить мир вразумить эту элементарную истину?! Проклятье! Я бы не злился весь свет, если бы не понимал, как это сложно, мать его! Жизнь показала, что вбить людям в голову куда более заумные принципы гораздо проще. Проще заставить их подчиняться, чем научить их ценить собственное мнение и бороться за него! Суки! Многие сами добровольно принимают чужие стереотипы. Конечно, управлять серой толпой, тупой однородной массой гораздо удобнее! Черт бы побрал весь этот мир! Да только кто вообще первый решил, что нужно управлять?! Что меньшинство должно подчиняться большинству?! Кому понадобилась эта галиматья?! Какому сучьему сыну?! Все самое худшее в истории было законным, все зло исходило и исходит от власти! Все угнетения, все неравенства, все войны, и прочее… Никто не знает, кто придумал власть, да только никто уже не помнит, что все может быть иначе! А может! Можно добровольно сотрудничать, по своей инициативе! И слышать всех! Ведь когда-то так было… — Кэно привел дыхание в норму после вспышки ярости и попытался взять контроль над собой. — Ты права, детка. Мы воюем за такую простую, элементарную истину. Мы не первые в этом деле и не последние. Но сколько народу погибло за нее? Статистики нет, не выгодно считать! А только борются против войны, против терроризма… Мрази! И неужели никому не дано понять, что гораздо проще было бы один-единственный раз услышать нас? Позволить нам показать всему гребаному миру, как можно!

Кира подавленно замолчала. Молчал и Кэно. Тишину разрушил голос Джарека, который только что вернулся за их столик:

— Думаю, ее вопрос в том, что если наша цель — какая-то обобщенная, абстрактная, то как же тогда за нее сражаться?

— Я все по делу. Эта абстрактная цель — это суть цели вполне конкретной! — сказал Кэно и подмигнул Кире левым глазом. — И эта цель неоднократно находилась у нас под ногами.

— Земля, — бросил Джарек с усмешкой. — Типа, только мертвые свободны.

— Нашел, над чем шутить, гребаный ты идиот! — выкрикнул Кэно и тут же, понизив голос, прошептал: — Мы же хотим создать свое государство.

Кира замерла, удивившись такой нерешительной подаче этого заявления:

— Это я знаю. Но в чем проблема с этой целью?

— Остров. Я уже говорил тебе, детка, что анархистам близка пиратская любовь к свободе. Но я не рассказывал, что именно пираты основали на острове первое анархическое государство. Мы просто последуем их примеру. Когда закончится война с «Красным драконом» и у нас будет достаточно людей и оружия. В конце концов, когда этих придурков из Конгресса окончательно достанет наш террор, они отдадут нам остров. Остров Генеральных штатов.

— Почему он? Не то, чтобы я что-то возражала, но… На глазах же у всего мира.

— После всего, что было между нами и «Красными драконами», не может быть других вариантов, кроме как поднимать победное знамя над их землей. Пока что их. Это непременно должен быть Нью-Йорк.

— У тебя точно хватит денег на оружие? — настороженно осведомился Джарек. — Никто не знает, сколько еще нам придется воевать с Мавадо. Сколько денег у нас сейчас?

— Нисколько, — ответил Кэно, не глядя на его лицо.

— Ладно, Кэно, — смеясь и похлопывая его по плечу, сказал Джарек, — я серьезно спрашиваю.

— Я серьезно отвечаю, — как ни в чем не бывало, ответил вожак, так и не оборачивая на него взгляд. — Я ввязался в очень рискованную авантюру. Исход однозначный: либо все — либо ничего…

Джарек небрежно поставил бокал на стол, разлив половину его содержимого. Он был поражен настолько, что у него начался нервный тик — правый глаз задергался.

— Ты в своем уме? — с усилием выговорил он. — Что ты сделал?

— Я закупил на деньги АЧК комплекс зданий в центре Нью-Йорка, — отвечал Кэно, неуместно улыбаясь.

— На какой хер тебе это надо? — недоумевал Джарек, закрывая рукой правый глаз, который продолжал дергаться.

— Мне-то эти три небоскреба нужны, как собаке пятая нога, — признался Кэно, — обычные офисные помещения. Вот застраховал здания на кругленькую сумму от всего, что только возможно — от взрыва, от терактов… Сейчас вот офисы в аренду сдаю, скоро там все помещения будут заполнены…

Джарек как бы невзначай ощупал ладонью лоб главаря:

— Странно, температуры вроде нет, а городишь такой бред.

— Джарек, заткнись, — бросила ему Кира и, глядя в единственный глаз Кэно, ехидно усмехнулась. — Я, кажется, догадываюсь, где собака зарыта.

— Да. Потом я в зданиях начну делать ремонт — внесу некоторые изменения в конструкцию. А потом получу прибыль.

— Сколько лимонов планируешь поиметь с этого бизнеса, твою налево? — бросил Джарек, занюхивая рукавом скотч.

Кэно оскалил зубы, в левом глазу вспыхнула искра азарта:

— Тебе столько во сне не снилось! Если ты так и не смекнул, в чем задумка, то скоро в новостях все увидишь. Но если что-то пойдет не так… — лицо Кэно помрачнело: — Как говорил Гитлер: «Я в два счета кончу дело при помощи пистолета».

Кира чуть не подавилась виски, услышав эти слова.

— Что, все настолько серьезно? — Джарек также был обеспокоен заявлением.

Кэно пригладил пальцами бороду и ответил, закрыв единственный глаз:

— Считай, что я поставил на зеро все, что у меня есть, включая собственную шкуру!

Джарек хитро сощурил глаза и уверенно прошептал:

— Предлагаю выпить за твой триумф, а он непременно будет.

— Благословенная анархия! — закричала Кира на весь бар, вставая из-за стола и поднимая бокал. — За Кэно!

— За Кэно! — воскликнул, вскочив из-за стола, Джарек.

— За Кэно! — взревела толпа пьющих стоя анархистов. — Ура-а-а!

— За меня, — шепнул Кэно и одним махом осушил полный бокал скотча.

* * *

Кэно выкупил комплекс зданий под видом малоизвестной компании, выложив все деньги, заработанные кланом и АЧК за долгие годы, на покупку и страховку небоскребов. Тысячи компаний арендовали здесь офисы, банки хранили здесь свои золотые запасы. Смена владельца поначалу абсолютно никого не удивила, но через неделю начались странные и подозрительные события. Работников в срочном порядке выгоняли из офисов, предоставляя им другие помещения. Приказ перейти в другой офис за один день, прихватив с собой всю оргтехнику, начальство не спешило объяснять. Они могли только отнекиваться и бросать скупые фразы, вроде: «Мы тут ни при чем. Это приказ вышестоящих инстанций». Сотрудники поговаривали между собой, что в здании ведутся очень масштабные ремонтные работы. Были совершенно безумные и абсурдные догадки, вроде того, что экспертизы показали, что асбест, которым защищен каркас зданий, способен вызывать раковые заболевания, и теперь стены необходимо покрыть веществом, якобы нейтрализующим действия опасного асбеста. Но эти догадки были стерты в порошок, когда у всех появилась хроническая головная боль от рева перфораторов за стенами. Потом люди слышали, как будто кто-то передвигал в этих комнатах что-то тяжелое, видели, что из здания вывозили нереальное количество груза, не слишком похожего на строительный мусор. Начальники крупных фирм злились на то, что в офисах не проводится уборка на надлежащем уровне — на столах, оргтехнике и особенно на подоконниках каждое утро скапливался внушительный слой серо-коричневой пыли.

Эта ерунда продолжалась две недели. А потом…

Потом наступил страховой случай. Под видом охраны в здания проникли террористы-смертники, взорвавшие одновременно три небоскреба вместе с собой. Внушительный и величественный комплекс зданий разрушился в мгновение ока, сложился, как карточный домик от дуновения едва заметного ветерка. Вдоль стен зданий плавно оседал вниз ядовитый белый газ. Все утро ветер разносил по городу бумагу для принтеров и факсов и документации из офисов. На месте взрыва не нашли ни одной детали от оргтехники, ни одной дверцы сейфа, ни одной дверной ручки — только серо-коричневая пыль, «метеориты», как эксперты звали огромные куски сплавившихся воедино металла и бетона, громадные стальные балки, согнутые пополам силой взрыва.

Экспертиза установила, что причиной такого масштабного разрушения могла быть только термитная смесь. Взрыв динамитных шашек, принесенных террористами, только поджег смесь, замурованную в стены во время «ремонтных работ». При горении термит выделил небывало высокую температуру и небывалое количество энергии. При взрыве слой асбеста просто слетел с металлического каркаса зданий. Только такое вещество, как термит, могло сплавить воедино железо и бетон. Только такой мощный взрыв мог деформировать балку из карбоновой стали более полуметра толщиной. Именно термит при горении выделяет ядовитый белый газ. Ясно было одно — этот теракт был кем-то тщательно спланирован, подготовлен заранее. И тот, кто его задумал, имел достаточное количество денег, чтобы прикрыть эти выводы от огласки. Этот человек получил внушительные страховые выплаты и с легкой руки отдал половину денег компании, которая взялась восстанавливать комплекс. Просто-напросто никто не знал еще одной детали событий — этот хитрюга умудрился вывезти половину золотых запасов арендовавших здесь площадь банков. Кэно, именно Кэно, а не кто-то другой, получил с этого дельца восемнадцать миллиардов долларов чистой прибыли!