«ГРЯЗНОКРОВКА»

— Все! — удовлетворенно заявила Белла, вставая. — Теперь мы закончили.

Рудольфус, Крауч и Рабастан подошли сзади и обступили тело полукругом. Все четверо на какое-то время застыли, как бы любуясь своим творением.

— Нож! — первым спохватился Рудольфус. — Надо избавиться от ножа!

— Может, закопаем? — предложила Белла.

— Ты что! — возразил он. — Мигом найдут! Да и некогда! Барти, можешь трансфигурировать его во что-нибудь?

— Трансфигурировать? — встрепенулся тот. — В-во что?

— Да во что угодно! Хоть в камень!

— В камень… — повторил Барти, забирая нож из рук Беллы и кидая его на траву.

Он взмахнул палочкой, и орудие убийства превратилось в ничем не примечательный булыжник. Рудольфус поднял его, размахнулся и со всей силы швырнул куда-то в сторону леса.

Тем временем, комментарии Крауча уже давно стихли. Со стадиона доносился нестройный хор голосов, скандирующий речевки Слизерина и имя Миллисенты Мерсер. Но и он постепенно сходил на нет.

— Мы опоздали! — ахнул Барти. — Час уже истек. Матч давно закончился, ученики покидают стадион! Еще чуть-чуть, и они доберутся сюда!

— Бежим! — скомандовал Рудольфус.

Все трое кинулись прочь с места убийства. Все, кроме Рабастана.

Заметив, что его нет рядом, Рудольфус, Белла и Барти обернулись.

Рабастан склонился над Маландрой и совершал какие-то странные манипуляции, будто бы подкладывая ей что-то под голову.

— Сдурел! — не своим голосом закричал Рудольфус. — Оставь труп в покое!

— Нельзя же так… — бормотал тот в ответ, — и лицо у нее все в грязи…

Он попытался отереть лоб и щеки покойной краем своего плаща.

— Рабас! — сквозь зубы процедил старший брат. — Я тебя сейчас сам убью!

Он кинулся к брату, схватил его за руку и потащил прочь от Маландры. Рабастан послушно последовал за ним, но еще несколько раз бросил тоскливый взгляд через плечо.

Где-то совсем рядом послышался гул голосов и топот десятков ног.

— Бежим! — подгонял Рудольфус.

— Постойте! — ахнула Белла. — Черная метка!

— Давай быстрее! — взмолился Рудольфус.

— Мортмордре! — крикнула Белла и изо всех сил взмахнула волшебной палочкой снизу вверх.

Друзей ослепила яркая зеленая вспышка, и гигантский светящийся череп заполнил, кажется, все обозримое пространство.

— Вот это да! — не смог не восхититься Крауч, но Рудольфус никому не дал насладиться зрелищем.

Всеми доступными ему средствами, включая хватание за руки, пинки и ругань, он погнал друзей прочь. Чудом им удалось захлопнуть дверь склада с обратной стороны до того момента, как на лужайку хлынула толпа.

До и после

Они стояли посреди склада, едва переводя дыхание. За пределами старого сарая, кажется, все было спокойно, раздавался обыкновенный разноголосый шум покидающих поле членов команды и болельщиков. Теперь, когда самое страшное уже было позади, друзья, наконец, смогли как следует осмотреться.

В Рабастане и Крауче преступников ничего не выдавало, разве что, чересчур испуганный вид. А вот у Рудольфуса было расцарапано все лицо, и плащ забрызган кровью. У Беллы в крови были только руки и края рукавов.

— Уходите! — рыкнул Рудольфус на друга и брата. — Не отирайтесь тут, иначе будет подозрительно! Если кто спросит про нас с Беллой — скажите, что мы хотим еще немного побыть наедине.

Барти и Рабастан как-то странно пошатнулись и, точно заколдованные, двинулись к выходу.

— Стойте! — раздраженно окликнул их Рудольфус. — Плащи-то снимите!

Опомнившись, оба стали раскоординировано стягивать с себя черные балахоны, так что в итоге Рабастан остался в своей форме для квиддича, а Крауч в обычной школьной мантии.

— Идите же! — с нетерпением прикрикнул Рудольфус, отбирая у них плащи.

Барти и Рабастан, напоминая жертв заклятия «Империус», заторможено двинулись к выходу и исчезли за дверью.

— Нужно вернуть весь этот хлам на место, — напомнил Рудольфус, меняя тон с приказного на деловой.

Они немедленно взялись за дело, и уже через минуту запасной выход был наглухо забаррикадирован.

Сняв плащи, друзья, к своей великой радости, обнаружили, что на зеленые мантии кровь не попала. Свернув балахоны в тугой сверток, Белла снова убрала его в карман. Руки тоже удалось очистить при помощи заклинания.

Основную сложность составляли царапины на лице Рудольфуса. Сам он масштаба ранения оценить не мог, потому что под рукой не было зеркала.

— Все ужасно? — поинтересовался он, когда Белла закончила его осматривать.

— Лоб, щеки, даже шея… — мрачно констатировала она.

— Наверное, в то, что это ты меня так расцарапала в пылу страсти, никто не поверит, — горько усмехнулся он.

— Нет, Руди, — вздохнула Белла. — Ты выглядишь так, будто на тебя напала бешеная кошка. У Маландры не ногти, а какое-то холодное оружие.

— Ну, а ты можешь это как-то залечить?

Белла тяжело вздохнула. Вот если бы он попросил его покалечить, то пожалуйста, тут ей равных не было, а вот, чтобы наоборот…

— Вилетутдинем ревокаре! — проговорила она, направляя палочку ему в лицо.

Царапины стали чуть менее видны, но совсем не исчезли.

По недовольному лицу подруги Рудольфус понял, что результат не достигнут.

— Попробуй еще раз, — настойчиво попросил он. — Делай, что хочешь, но я не могу появиться перед всеми в таком виде!

Белла стала колдовать над каждой царапиной в отдельности, и через несколько минут скрупулезной работы лицо Рудольфуса приняло более или менее приличный вид.

— Все! — изрекла она, поправляя ему волосы.

— А вот это, пожалуй, лишнее, — проговорил он и тряхнул головой, а затем внезапным движением взъерошил волосы на голове у Беллы.

От этого нахального жеста она мгновенно пришла в ярость и уже было открыла рот, чтобы возмутиться, но быстро сообразила, что момент для разборок не самый подходящий, и лишь демонстративно пригладила прическу рукой, при этом предостерегающе сверкнув глазами. Оценив ее реакцию, Рудольфус звонко рассмеялся.

— Пошли, — проговорил он с такой беззаботной улыбкой, точно и не было никакого убийства несколько минут назад.

Старательно изображая веселость и романтическое настроение, они в обнимку вышли со склада.

Обстановка на стадионе была подозрительно обыденной. Ученики неспешно толпились у выхода, разговаривали, смеялись, что-то кричали. Белла сразу же стала выискивать глазами Крауча и Рабастана. Обнаружить их оказалась не трудно, потому что они стояли неподвижно чуть ли не в самом эпицентре толпы с застывшими взглядами, обращенными в себя. К счастью, никто этой странности, вроде, не замечал, не считая тех, кто случайно на них наталкивался.

«Но, что такое? Почему никто не кричит? Разве тела еще не обнаружили?» — с недоумением подумала Белла.

Решившись, наконец, поднять глаза, она посмотрела на небо и сразу поняла, в чем дело. Из-за возвышающихся над стадионом трибун амфитеатра с того места, где они находились, Черную метку было просто не видно. Необходимо было выйти наружу, преодолев огромную пробку.

Белла и Рудольфус двинулись к выходу вместе с толпой. А вот Крауч и Рабастан так и стояли на месте как два истукана, видимо, желая как можно сильнее отдалить тот момент, когда им придется вновь столкнуться с плодом содеянного.

Рудольфус, напротив, увлекал Беллу в самый эпицентр толчеи, недовольно подгоняя зазевавшихся учеников. Вдруг в массе народа возникло какое-то замешательство. Передние ряды о чем-то обеспокоенно загалдели, а задние стали допытываться у передних, что происходит.

— Назад! Назад! — послышался чей-то крик. — Все назад!

— Нашли! — тихо шепнул Рудольфус на ухо подруге, впрочем, это и так уже было понятно.

Далее толпа застыла и немного попятилась. Возгласы стали еще более взволнованными, но разобрать их было невозможно.

— Старосты! Старосты! — прогремел над их головами усиленный заклинанием голос Макгонагалл. — Пропустите старост! Остальные — назад!