- Ты же хотела скрыть свой визит ко мне, передумала? - Нет, но отец мне сам посоветовал познакомиться с тобой, сказав что ты необычный человек и у тебя большое будущее. К тебе идет твоя первая жена, вы с ней будете заниматься телесной близостью, я хотела бы на это посмотреть со стороны.
- Это очень нехорошо,- подглядывать за взрослыми, особенно по ночам. - Я могла бы и не говорить, тогда бы это было действительно нехорошим подглядыванием, а я же предупредила.
- Скажи Виньета, а тебе понравится, если за тобой будут подглядывать когда ты сидишь в туалете и отправляешь свои естественные надобности и тебя ещё предупредят об этом.
- Конечно это не допустимо, это мое личное, но ведь у вас телесная близость - не естественная надобность, вы же можете обходиться без этого.
- Да нет, это самая что ни наесть естественная надобность, именно так зарождается новая жизнь и появляются дети, то есть осуществляется продолжение рода человеческого. Не будет этого естественного процесса, разумная жизнь давно бы перестала существовать. А тебе разве мать не рассказывала об этом?
- Мама вечно занята, то кого то лечит, то кого то калечит. В её секторе сейчас идет война и ей не до разговоров со мной на такие темы. У неё одна оговорка,- подрастешь, сама все поймешь и узнаешь.
- А по вашим меркам тебе сколько лет? - Если переводить на ваши человеческие, то семнадцать. Я, между прочим, ещё ни разу не целовалась. Не представляю, как это тыкаться друг другу в губы и получать от этого удовольствие. Всё, я исчезаю. Ладно, не беспокойся, я не буду присутствовать при вашей близости, но обещай, что ты мне все расскажешь. - Интересно, как ты это себе представляешь? - но мой вопрос повис в воздухе, так как девушка исчезла так же неожиданно как и появилась.
Вошла Анастасия: - Ну прямо как малые дети,- не уходи, посиди с нами... Пришлось ждать пока обе вновь заснут. Оставила с ними служанку и зажженные два светильника, что бы они не очень тревожились на новом месте, а ещё я повесила на стене гобелен с твоим изображением, что бы он их ночью охранял. Пошли спать, день сегодня какой то суматошный...
... - Ты что так смотришь на меня? Ни разу не видел меня обнаженной? Отвернись, как тебе не стыдно?
Я уж было хотел произнести всем известную фразу,- типа - спишь со мной голой, а раздеваться у меня на глазах стесняешься, но решил сказать правду: - Мне нравится твой золотисто смуглый цвет кожи, он притягивает и вызывает желание трогать твое тело.
Она юркнула под покрывало: - Тогда торопись трогать, у меня начинаются боли внизу живота, а это первый признак того, что уже с утра несколько дней я буду капризной, привередливой, с частой сменой настроений и, к тому же, лежать в постели. Знаешь, я впервые себя почувствовала старшей по отношению к Марии, ответственной за неё, будто она ещё неразумный ребенок, а я уже умудренная опытом, это наверное от того, что я стала женщиной? От этого взрослеют? - она ещё что то хотела сказать, но я положил свои пальцы ей на губы,- Не надо слов, они лишние. Просто ты действительно вступила в пору взросления и у тебя появилась своя семья...
- Ага, семья, только вот она разбрасывает свои вещи по всей комнате и от неё часто пахнет потом и кровью,- я склонился над нею и коснулся легким поцелуем, прерывая её. Она тут же ответила мне, прижавшись всем телом, а потом прошептала: - Тюдор, как же я хочу тебя, давай не будем терять время....
... Как хорошо, когда мечты сбываются, а счастье переполняет тебя.... Нет, нет, всё, у меня кажется начинается, ты спи, а я пошла к себе....
Я действительно заснул, хотя и спал чутко. Так чутко, что даже не почувствовал, когда ко мне под покрывало забралась Мария и свернувшись клубочком пристроилась рядом. Утром я с удивлением смотрел на неё и не понимал, что ей тут надо. От моего взгляда девушка проснулась и тут же покраснела, хлопая своими глазищами,- Меня к тебе отправила Настёна, она сказала, что твой зверь накормлен и ты будешь теперь со мной ласковым и деликатным. А о каком звере она говорила? Я так ничего и не поняла...,- ай да Настена, ай да хитряга. Всё делает для того, что бы Мария-Изабелла не чувствовала себя ущемленной и что бы я поскорее и с ней провел свадебный обряд, ведь после неизбежной близости я, как честный человек, просто обязан буду взять себе вторую жену.
В отличии от Анастасии, Мария действительно меня стеснялась, немного дичилась и побаивалась.
- Мария, если тебе страшно, то зачем ты пришла? Можно ведь и подождать, когда ты будешь к этому готова. Зачем переступать через своя я, к чему эта спешка?
- Я поступаю осознано Тюдор, а страшно мне, потому что страшно. Но ведь все девушки проходят через это и я пройду. Чем я хуже Настёны. Я же вижу, какая она счастливая и довольная пришла от тебя. Я тоже хочу получить свое счастье. Ты не думай, даже если мне будет очень больно, я не закричу, я умею терпеть боль.
- А кто тебе сказал, что будет больно? Настёна не могла, она сама ничего не поняла и только спросила,- я что уже стала женщиной? Это наверное Элионора постаралась сгустить краски. У неё что богатый опыт взаимоотношений с мужчинами? По моему они от неё шарахаются и сбегают сразу же после знакомства.
Девушка фыркнула и улыбнулась,- И ничего не сразу, хотя характер у неё занудливый, не каждый выдержит,- мы ещё некоторое время обсуждали и сплетничали об Элианоре, а в это время моя рука потихоньку гладила её плечо, изредка как бы невзначай дотрагиваясь до груди через тонкую сорочку. Сначала она вздрагивала от каждого моего движения и прикосновения, но потом привыкла и перестала обращать на это внимание.
-... А ещё она любит издеваться над леди Шарлотой во время занятий, постоянно переспрашивая её во время урока о незначительных пустяках, или наоборот о серьезных вещах. Представляешь Тюдор,- тут она запнулась, так как поняла, что моя рука уже поглаживает её бедро, а сорочка с этого бока задрана до пояса. - И что же я должен представить такого, что заставило леди Шарлоту выйти из себя?,- Мария сразу же успокоилась и продолжила рассказ о том, как Элионора расспрашивала дочь всесильного герцога о её любовниках, требуя пикантных подробностей и поучительных выводов. Она уже совсем не удивилась, когда я склонился над ней и поцеловал в губы, а потом сначала через сорочку, а потом и задрав её стал целовать её грудь. Она некоторое время пыталась опустить её и прикрыться, но я не позволил. Её соски напряглись, затвердели, а сама она стала дышать прерывисто и нервно...
Я не торопил события, хотя уже чувствовал, что девушка готова, благо мой зверь, как сказала Настёна, уже был накормлен ещё с вечера. С некоторым усилием я раздвинул её колени и удобно устроился сверху. Чувствуя как она напряглась, я продолжил целовать её, переходя от губ к шее, от неё к груди и так несколько раз то поднимаясь, то опускаясь до живота, при этом мои руки ласково мяли её упругие полушария, слегка касаясь сосков... Желая лечь по удобнее она согнула ноги в коленях и попыталась немного сдвинуться подо мной, в этот самый момент я и вошел в неё, сразу, на всю глубину, а её рот закрыл своим поцелуем. Она замычала, задергалась, опустила колени вниз, а потом затихла и даже вновь их согнула. Не желая причинять ей дополнительные болевые ощущения я действовал аккуратно и осторожно, но природа взяла своё, мои движения стали резче, чаще и сильнее, проникая неё всё глубже и глубже... А потом вспышка наслаждения... и я обессиленный застыл на ней.
- Тюдор, это всё? Ты жив? - пришлось слезть с Марии и пристроиться рядом. - Всё. Ну что, добилась своего? Соблазнила меня такого молодого и неопытного? Она словно не слышала моих слов,- А действительно было совсем не больно, неожиданно,- да, но боли почти не было. " Вы только, ваше высочество, сильно не кричите, когда это произойдет. Мужчины этого не любят",- передразнила она скорее всего Элионору. - Сама ничего не знает, а туда же учить....
Я продолжал ласково гладить изгибы её тела, целуя теплое плечо и стараясь подобраться к груди, но увы, сорочка уже была опущена практически до самого низа, а целовать грудь через, пускай и тонкую тряпку - особого удовольствия мне не доставляло. Но я решил не останавливаться на достигнутом, тем более что чувствовал в себе силы повторить всё ещё раз. Мария пыталась сопротивляться моим посяганиям на её тело, но её слабое сопротивление только ещё больше разжигало во мне желание. В конце концов она смирилась и раздвинула ноги... И вновь, как в первый раз, она вздрогнула, когда я вошел в неё. "Мучил" я её уже значительно дольше и только после того как кончил и лег рядом, она дала волю своим слезам,- Вот теперь я поверила в то, что стала женщиной,- всхлипывая проговорила она,- а ты такой грубый и бессердечный, ведь видишь, что мне больно, но останавливаться даже и не думаешь. Эгоист несчастный.