Закончив, Нико сел на корточки и призадумался, каков следующий шаг. Он еще ни разу не призывал богов, так как желал, чтобы все они, на фиг, вообще оставили его в покое.

Нико затянул песнь на древнем языке – не греческим и не египетским, а на языке, бытовавшем еще до появления тех цивилизаций. То был язык спустившихся на землю богов, пока они не покинули человечество, чтобы вступать с ним в контакт исключительно через религию, посредством, например, ритуалов.

- Бог дома и очага, я взываю к тебе, - выводил песнь Нико. – Гордое божество, одержавшее верх над повелительницей моего пантеона, услышь меня.

Ничто не произошло. Андреас беспокойно поерзал.

- Где же он? Не сработало.

- Тсс, - шикнул на него Демитри. – Позволь Нико закончить.

Нико попытался отрешиться от их реплик и сосредоточиться на статуе. Каменный Бес, сохраняя неподвижность, бесстрастно на него взирал.

- Скорее всего мы неправильно его расположили. – Андреас схватил божка и развернул лицом к окну. После чего поднял руку повыше и опрокинул содержимое кофейной чашечки прямо на Беса.

- Проклятье, - рыкнул Нико.

Сыпля ругательствами, Андреас схватил полотенце, но Демитри остановил его.

- Погоди-ка.

С камня сползали капельки кофе, когда он вдруг вспыхнул жаром. Дюйм за дюймом статуя оживала, пока, наконец, перед ними посреди пышных гирлянд не предстала крохотная фигурка. Все трое мужчин разом наклонились вперед, чтобы рассмотреть ее.

- Нет, нет и нет, - заявил карлик-Бес, замахав на них руками. – Я не имею право давать подсказки. Это не по правилам.

- Плевать я хотел на ваши гребаные правила или подсказки, - ответил Нико. - Где Патрисия?

- Я не могу тебе этого сказать. Если выдам, то испытание будет аннулировано.

- Сверни испытание. Если Гера освободит Патрисию, я останусь ее рабом на веки вечные. Меня это не волнует. Пусть только с ней ничего не произойдет.

- Это не ответ, - заявил Бес.

- Я и говорю, меня не волнует…

- Остаться рабом – не разрешение испытания, - произнес Бес. – Ты должен обнаружить ее самолично.

Нико сцепил руки.

- Какое испытание? Что такого было на фреске?

Бес приуныл.

- Ну не могу я тебе это открыть.

Андреас наклонился вперед и ткнул пальцем в божка.

- Послушай, ты. Я со многими богами и богинями играл в игры. Отдавай леди и проваливай, на хрен, из наших жизней.

Выражение лица Беса стало жалобным.

- Да не могу я. Мне жаль, но я и самом деле не могу вам помочь. Мне тоже не больно-то хочется видеть, как страдает Патрисия.

Сердце Нико налилось свинцом.

- Хочешь сказать, что если я не пройду тест, то Патрисии причинят боль?

- Да, к сожалению. Если ты поведешь себя, как нужно, я смогу облегчить ей некоторые вещи, а коли нет… - беспомощно всплеснув руками, он замолчал.

- А что насчет Ребекки? – встрял Андреас. – Она ведь – не часть испытания Нико, правильно? Где Ребекка?

Бес отступил на шаг, чуть не зацепив гирлянды.

- Она в безопасности. Клянусь, она в безопасности. В Греции.

- В Греции? – Андреас даже подпрыгнул. – Какого рожна ей нужно в Греции?

- Она находится на земле Одиссея и Пенелопы, - ответил озадаченный Бес. - В Итаке.

Андреас, выпустив когти, издал низкое рычание.

- Не Греция, ты маленький каменный тупица. Нью-Йорк. Она работает в Корнелле, в Нью-Йорке.

- Ой, - всполошился Бес. – А мне послышалась Итака. Надеюсь, я отослал ее по адресу.

- Лучше бы тебе, на хрен, отравить ее по адресу. – Андреас опустился и стиснул Беса огромными кулачищами.

Божок задрожал и обратился в твердый камень. Андреас встал и сбросил статую на кафельный пол, отчего та раскололась на три глыбы.

- Блин, - пробормотал Андреас. – Нико, прости.

Нико пожал плечами, сердце не отпускала тупая боль.

- Это уже не так важно. Большего дать он нам не волен.

Демитри собрал обломки и попытался сложить каменные глыбы.

- О чем это он: чтобы Патрисии было хорошо, Нико нужно делать все правильно?

- Кто его знает? Никак не могу взять в толк, о каком «правильно» он мне твердил. - Нико уставился на перепутанные гирлянды и вылил на статую, которую пытался собрать Демитри, остатки кофе. – Мне нужно найти ее.

- Какой номер в Корнелле? – опять вмешался Андреас.

Нико зыркнул на него.

- А я откуда знаю. Мобильный Патрисии у нее в комнате. Там может быть сохранен номер Ребекки, после того как она звонила ей первый раз.

Андреас вылетел из комнаты еще до того, как друг договорил фразу.

Нико стремительно вскочил на ноги. Спина его засвербела: крылья желали вырваться на свободу. Ему хотелось взмыть над городом, взрывая мощью полубога всякое здание, лишь бы напасть на след Патрисии.

Но ему нельзя; и он понимал это. Мужчина чувствовал, что прибеги он к грубой силе, вообще больше никогда ее не увидит, или же убьет по ходу самого процесса.

Куда же они ее спрятали, что обычный поиск ничего не дал? В Гадес живую женщину не перенесешь, так как она просто-напросто погибнет по пути, легенда же о Персефоне не в счет. Как-то он виделся с ней, и посему не сомневался, что она обернула бога подземного царства вокруг своего мизинчика.

Значит, место защищено магией, но все-таки Патрисия где-то находится, и долг Нико – найти ее. Царствие богов исключается; она все еще она все еще на реальной земле.

«Я найду тебя, Патрисия, - подумал Нико, надеясь, что она каким-нибудь образом его услышит. – Я люблю тебя. Найду и одержу победу в этом испытании, и докажу: моя любовь реальна».

Мужчина мысленно нарисовал, как она лежит, раскинувшись, перед ним, густые светлые кудряшки рассыпались по плечам, вообразил ее смех, улыбку. Нико поднял руку, будто пытаясь коснуться ее волос, и грудь стеснила тоска, когда пальцы прошли сквозь воздух.

ПОМЕЩЕНИЕ определенно разрослось. Теперь его размер равнялся двенадцати шагам Патрисии, и когда она в очередной раз решила пройтись по комнате, нога что-то задела.

Вздрогнув, девушка наклонилась над своей находкой, нащупав нечто квадратное, напоминающее кафель – такой же гладкий и прохладный. А так же Патрисия почувствовала капли воды, и, подавшись вперед, наткнулась на шелковистую гладь воды.

Сердце подпрыгнуло, а пересохшее горло судорожно сжалось. Она пребывала в нерешительности: стоит ли пить нефильтрованную воду, однако сухость во рту убедила хотя бы попробовать ее.

Сложив руки ковшиком, Патрисия зачерпнула водички и позволила живительной влаге коснуться ее языка. На вкус та оказалась столь же прозрачной и чистой, как лучшая вода в бутылках.

Питьевая вода? Не будь она сейчас в центре бездны, то колодезная вода показалась бы ей вполне пригодной для питья. Живительная влага была прохладной и приятной на вкус, и Патрисия стала жадно ее глотать.

- Теперь бы сюда еще бутебродик, - с надеждой проговорила она.

Патрисия подождала чуток, однако даже намек на запах ростбифа или горчицы до нее не донесся. Девушка вздохнула:

- Ой, ну и ладно, но попробовать-то стоило.

Патрисия направилась было в свой угол, однако внезапно ее посетила ужасающая мысль, что стоит ей повернуться к хаузу спиной, как тот исчезнет. Она развернулась, вновь ударившись об него ногой.

Нахлебавшись воды «про запас», нашла место посуше и устроилась подле хауза. Патрисия спустила пальцы в умиротворяющие ее воды.

- Нико, шевелись. Ты, как предполагается, должен меня спасти. Я верю, что у тебя все получится.

В сотый раз девушка посетовала, что ее экстрасенсорный дар не включает в себя телепатию. Даже если она закроет глаза и сосредоточится, то помимо ауры этого помещения ничего не почувствует.

- Нико, если ты меня слышишь…

Патрисия испустила длинный вздох. Девушка понимала, что, сколько бы она не пыталась спроецировать свои мысли, Нико ее не услышит, как, впрочем, и она его.