- Ты идешь или так и будешь там стоять столбом? – окрикнул его Рицка.

Когда Соби посмотрел на мальчика, то увидел, что тот даже не обернулся, когда произносил эти слова. Но как же он тогда увидел, что Соби не пошел за ним?

- Я тебя чувствую. Теперь я тебя чувствую, Соби, - Рицка остановился и, по-прежнему не оборачиваясь, добавил, - Во мне сегодня что-то изменилось и я не могу понять что, но это меня пугает. Просто проводи меня до дома. Тебе же не сложно это сделать?

- Конечно, хозяин.

- Я тебя просил, Соби, не называть меня так, - в голосе мальчика отчетливо угадывались интонации Сэймэя.

«Насколько же он изменился после боя?» - Соби настороженно посмотрел на свою маленькую Жертву.

- Я помню, но я думал…

- Соби, - Рицка повернулся к молодому человеку лицом и сходство с Сэймэем стало просто разительным, - я не хочу быть хозяином. Все.

Они молча прошли остаток дороги до дома Рицки и уже на пороге, около входной двери, мальчик, стоя на третьей ступеньке лестницы, так что его лицо и лицо Соби были на одном уровне, тихо произнес:

- Прости меня.

- За что? – Соби ласково улыбнулся.

- За то, что я твоя Жертва, - рука мальчика легла на ручку двери, - Я бы хотел стать сильнее, чтобы тебе не приходилось выслушивать все это. Я обещаю, что стану таким, как Сэймэй, и тебе не придется меня защищать ценою…

Мальчик не договорил, внезапно смутившись и, бросив быстрый взгляд на опешившего от такой тирады Бойца, порывисто открыл дверь, замер на секунду на пороге и с грохотом закрыл ее с другой стороны.

Рука Соби легла на гладкую поверхность двери, длинные пальцы медленно прошлись, прослеживая структуру дерева, сжались в кулак.

- Рицка, я горд, что ты моя Жертва. И… не надо становится таким как он: сегодня я понял - ты гораздо сильнее, чем думаешь и… - Соби сглотнул и уперся лбом в сжатый кулак, - и лучше Сэймэя.

За закрытой дверью, мальчик медленно опустился на пол и обхватил свои плечи подрагивающими руками.}

}Глава 24. Нисэй.}

}Нисэй сидел на футоне, подогнув ноги по-турецки и вертел в руках сотовый телефон. Он открывал и закрывал его крышку, смотря, как раз за разом загораются голубым светом кнопочки и дисплей. Смотрел и закрывал, чтобы через несколько секунд снова открыть.

Иногда Нисэй начинал набирать номер, но на последней цифре замирал и опять захлопывал крышку. Он специально не забивал номер этого абонента в ускоренный набор: так было больше шансов передумать и не звонить. Потому что если он позвонит, то будет унижаться, а унижаться Нисэй не любил. Он считал себя сильным, расчетливым, знающим чего он хочет, но каждый раз перед этим человеком он робел, путался и… унижался.

«Не звонить, не приходить, не пытаться «случайно» встретиться на улице, - Нисэй вздохнул и отбросил сотовый, - Тяжело. Что он, черт возьми, о себе думает?! Что он единственный? Что я буду плясать под его дудку, выполняя все, что он прикажет или даже на что просто намекнет?»

Молодой человек тряхнул головой, и черная челка упала на лицо: он уже знал ответы на все свои риторические вопросы – они все были положительными. И от этого становилось действительно гадко: в душе поднималась темная волна ненависти.

- Черт бы вас всех побрал, - устало пробормотал Нисэй и откинулся назад, опираясь спиной о стену.

Он попытался представить, как бы сложилась жизнь, не будь его в ней. Разум упорно отказывался что-либо выдавать в таком ракурсе и Нисэй вздохнул:

- У меня такое впечатление, что я знал тебя всегда, что ты сломал мою жизнь еще задолго до того, как она началась. А она началась только тогда, когда я встретил тебя. Вернее, когда ты меня подобрал, - Нисэй нащупал рукой сигаретную пачку и так же, на ощупь, вытащил оттуда сигарету, - как щенка...

Щелкнуло колесико зажигалки, и молодой человек глубоко затянулся, закрывая глаза.

- Радуешься? – спросил он пустоту комнаты, - Глупый вопрос: ты даже обо мне не помнишь.

Нисэй сделал еще одну затяжку, рука с сигаретой бессильно опустилась на колено.

- Просто прекрасно: я разговариваю сам с собой. Или нет, с тобой… без тебя.

Навалилась какая-то апатия, равнодушие. Если бы сейчас весь мир перевернулся, то Нисэй бы или не заметил, или просто проигнорировал это. Хотелось просто сидеть в полутемной комнате, курить и ни о чем не думать.

Но не думать не получалось. Нисэй посмотрел на сотовый:

- Выкину, - пообещал он сам себе и лег на футон, туша сигарету в пепельнице.

Наверное, еще никто его не видел таким как сейчас: в простой теплой рубашке, с забранными в хвост волосами, мягких домашних тапках. Это совсем не вязалось с образом крутого парня, но стоило ли притворяться дома?

«Правда что ли выкинуть телефон?» - сколько раз Нисэй лежал в темноте и смотрел на него, думая, мечтая, что тот волшебным образом оживет и в тишине квартиры раздастся мелодия звонка. Тогда бы Нисэй смог злорадно не отвечать. А телефон бы все звонил, звонил, звонил…

Нисэй задремал, когда его разбудил звонок. Юноша дернулся к сотовому и только потом осознал, что звонят в дверь. Досадливо поморщившись, он поднялся и пошел открывать.

- Ты затопил мою квартиру! – заорали на Нисэя, как только он открыл дверь.

Перед молодым человеком стоял его сосед снизу: противный старикашка, который вечно следил за жильцами из окна, много пил и любил говорить гадости по поводу и без повода.

- С чего вы взяли, одзи-сама? – иронично произнес Нисэй.

- У меня с потолка течет! – орал старикашка, обдавая молодого человека довольно сильным перегаром и размахивая клюкой.

- Вы бы поменьше пили. Я что, ваш единственный сосед сверху? У меня все в порядке с сантехникой, одзи-сама. Попробуйте покричать на кого-нибудь другого.

Нисэй захлопнул дверь перед стариком. Тут же раздался настойчивый звонок и стук палки.

Нисэй вздохнул и снова открыл:

- Послушайте…

- Не дерзи мне, щенок! Не дорос еще! Если я говорю, что это ты меня затопил, то это ты!

Молодой человек посмотрел на старика, прикидывая, стоит ли с ним связываться. Решив, что нет, Нисэй произнес:

- Одзи-сама, если я завтра куплю вам отличного сливового вина, вы сейчас уйдете?

Старик недоверчиво посмотрел на парня:

- Точно купишь? Течет ведь…

- Точно куплю, но если вы сейчас же уйдете.

- Что за молодежь пошла, - ворча, старик развернулся спиной к Нисэю, - никакого уважения к старшим. А вот были времена…