– Какая мерзость! – укусил мужчина преклонных лет. – Своей дуростью ты позоришь род магов!

Я крутанулась назад и уткнулась в шнобель приземистого господина.

– Все сказали? – ощетинилась я.

Теряющиеся на фоне «чудного носика», его маленькие глазки сузились и он неодобрительно покачал головой.

– Вот и славно!

Схватив Фициона за руки, я переплела наши пальцы и, привстав на носочки, подарила ему поцелуй. Улыбнувшись в самые губы парню, я потянула его прочь от унизительных высказываний об извращенной любви.

Отрезая толпу от действия, развернувшегося на сколоченной из досок площадке, по ее периметру застыли несколько десятков адептов академии «Поющая стрела». В белой форме с косыми нашивками, говорящими о принадлежности к стихиям, они сияли, словно отборный жемчуг. Не знаю, как они уживались со своей значимостью, но невольно возникало чувство, что наравне с бесценными слезами океанской дали, призванными усладить взор, все остальные маги лишь бутылочное стекло.

Под звуки академического оркестра на помост ступили четыре мага с красными нашивками на плечах. Они мастерски управляли мощью огня, концентрируя свою силу в объемных фигурах. Зависимые от торжественной ритмичной мелодии оркестра, полыхающие кубы, вращаясь над головами адептов, синхронно и бодро сменялись шарами, пирамидами, пластинами…

Не прерывая выступления, на помост взошла четверка воздушников. Ребята обменялись взглядами с выступающим квартетом, и, дождавшись смены тональности, оттолкнулись от деревянного настила. Взвились воздушные змеи, сминая потоками воздуха огненную геометрию, расцветая всполохами зари и рассыпаясь пылью над нашими головами. Невероятно сильное зрелище даже в светлое время суток!

В перерыве между выступлениями, мы с Фицом бродили по площади. С наслаждением, не торопясь, ели аппетитные папушники и запивали лимонной водой из одного стаканчика.

– Идем скорее! – я потянула Фициона туда, где вот-вот обещало начаться действие. – Ну же! Поторопимся!

Мы обогнули стражей, пребывающих на площади с целью обеспечения порядка, и протиснулись к помосту, в центре которого в образе Странницы, скрывая лицо за сгибом локтя, полулежала девушка. Волосы ее были распущены и заколоты у висков. Одежда белоснежна и легка, словно призрачная вуаль невесты. Завораживая волшебными переливами, полилась мелодия. Очнувшись ото сна, красавица подняла взгляд и подобно нежному бутону потянулась к солнцу. Ее танец проникал в душу легкими, свободными и соблазнительно красивыми движениями. Несмело протянув ладонь к одному из неподвижно стоящих парней, девушка продолжила партию уже вместе с магом земли. В дар юной избраннице молодой человек раскрыл тайну своей стихии. Измельченная горная порода змеей опоясала ее тонкую талию, нежную шею, изящные запястья. Ее танец стал скованным, вторя сдержанным движениям партнера. От усталости она все ниже склонялась к земле. Взгляд более не смотрел в синее небо. Казалось, еще шаг и она упадет, не в силах более подняться, но… Странница сбросила тяжелые оковы, воскрылилась и белым облаком продолжила свой танец.

Отвергнутый юноша камнем застыл на краю помоста.

В сольной части каждый жест Странницы был нежным, каждый ее шаг – тихим. Она словно скользила по мягкому небу, невесомо и легко, пока не встретила мага огня. Яркое, жаркое пламя окутало пару и в этом огне чувств и эмоций они горели друг для друга. Они играли в любовь, играли в страсть, но огонь потух так же быстро, как и разгорелся. И Странница вновь осталась одна.

Маг воздуха оказался импульсивным и непредсказуемым. Он то нежно ласкал тело Странницы, то махал руками словно ветряная мельница, и танец девушки скорее напоминал барахтанья в попытке совладать с порывами ветра. Стоило ей проститься с молодым человеком как она, наконец, смогла облегченно вздохнуть.

Коснувшись последней стихии, Странница отдалась нежным объятиям воды, которая то сливаясь в колдовской шлейф, спадала к ее ногам, то парила водяными лентами, восхищая переливами солнечных бликов. Парень закружил девушку в красивом, но холодном танце, даря своей избраннице реку равнодушия.

Желая познать тайны стихийной магии, танцовщица заставляла зрителей, пораженных всей необычностью момента, поверить в невозможное. Поверить в чудо. В то, что мы сами выбираем свой дар, а не становимся его выбором.

Иным зрением я видела, что юная исполнительница – маг воды, остальное – выверенная игра четырех парней, но это нисколько не умалило само зрелище, пробирающее до глубины души. Изумленно молчали даже дети на руках родителей.

Так были отвергнуты земля и огонь, воздух и вода.

Взглядом, невинными жестами, томительными паузами Странница выражала пока еще не смелое сожаление. В хрупкой надежде поймать журавля в небе она боялась признаться себе, что совершила ошибку, пренебрегая даром судьбы. Будущее девушки оставалось загадкой и эта загадка лишала ее покоя.

Вдруг Странница замерла, слезы печали потекли по ее щекам. Устремив взгляд в далекое небо, она беззвучно закричала и упала на колени. Юноши спрыгнули с помоста и вернулись в круг к своим товарищам. И в это самое мгновение покой покинул и меня.

Это не мог быть финал! Нет и еще раз нет! Черт возьми, это же чистой воды издевательство!

Последние ноты растворились в завораживающей тишине, а мы все так же стояли не в силах пошевелиться.

– Почему девочка плачет? – раздался неподалеку детский голосок.

Ладони Фициона легли мне на талию и притянули к себе. Он склонился к моему уху и прошептал:

– Идем?

– Такой номер загубили! – отозвалась я, как вдруг…

Единым духом накрыла площадь ритмичная мелодия, нарастая темным облаком, она протянула угнетающие щупальца к сознанию каждого зрителя. Вновь завоевывая наше внимание, на помост ступил юноша во всем черном. Таинственная черная маска скрыла и его лицо. Высокий, сексуальный, вольнолюбивый, он решительно приблизился к Страннице и жестом собственника опустил ладонь ей на голову. Испуганная его прикосновением, она вскинулась и…

Взгляд глаза в глаза. Оборвавшийся ритм.

Затухающее эхо и стук сердца в груди.

Обрушиваясь на площадь с новой ужасающей силой, мелодия сбросила меня в бездонный омут противоречивых чувств. Мрачный ритм отозвался отчетливым неприятием. Раскаленный любовный дуэт кукловода и марионетки, окутанный вихрями тьмы, схватил грудь надрывной, уродливой искусственностью. Но самое интересное было впереди, когда на сцену ворвался светлый маг, словно белый журавль, неся собой свет и спасение.

В это мгновение мой мир стал темнеть, каждый вдох стоил неимоверных усилий. Пальцы некроманта до боли сжались на моих бедрах, но оглушенная своими чувствами, усиленными тональностью сложного мотива я этого уже не ощущала.

Предо мной предстало извечное противостояние света и тьмы. Отбросив Странницу, темный принял вызов. Они сошлись без жалости и сострадания друг к другу – зияющая тьма и чистый свет, словно мои греховные и благородные помыслы. Я коснулась тьмы, в то время как обязана была посвятить себя свету в память о Катарине и просто в силу интуиции и рациональности данного выбора. Ведь только свет станет моим спасением, станет тем якорем, который не позволит сгинуть во мраке непознанного.

Бедная, бедная Странница. Ее волю снова и снова подчиняла тьма, не желая отпускать то, что по праву считала своим. В мистическом танце озлобленный, непримиримый противник затягивал уродливые петли на шеях влюбленных и разбивал белоснежную пару…

Как и в любой сказке у этой истории был счастливый финал. Молния пронзила безжалостное сердце черного мага. Тьма, заключившая Странницу в свои объятия, осыпалась морионовым блеском к ногам девушки. С благодарностью и надеждой она посмотрела на своего спасителя и взволнованно прильнула к его телу.

В моей памяти отпечатался силуэт влюбленных, замерших под голубым небом.

– Наша история не станет эхом этой бездарности, – тихие слова Фициона потонули в бурных аплодисментах.