– Все в порядке, – мама с трудом поднялась, отказываясь от помощи. Опираясь на стол, она шумно вздохнула и довольно громко вернула кувшин на место. – Это была мышь. Ух… Уверяю Вас, что нет повода для беспокойства.

– Мышь? Не думал что вы бои… – сосед тактично захлопнул рот, вовремя подставив свою руку пошатнувшейся Катарине.

Мужчины, так и не переступившие порога, зычно гоготнули, я поспешила прикрыть дверь, на что та отозвалась протяжным скрипом. Плохи ее дела…

– Не волнуйся, я починю дверь, – поспешил заверить Гуннар.

– Спасибо, мы справимся сами, – легкая печальная улыбка сгладила не терпящий возражений тон.

– Элин, принеси мне воды и закрой за Гуннаром дверь.

Переступая лужи грязи, я выпроводила все еще сомневающегося в правильности женского решения соседа и задвинула расшатавшийся засов.

– Мам, а почему ты отказываешься от его помощи? Нам же лучше, если вы станете друзьями, – тихо-тихо прошептала я, словно за дверью притаилась толпа любопытных. Гуннар давно порог нашего дома охаживает.

– Моя девочка… – она тяжело опустилась на стул и признательно приняла протянутую чашку с водой, – а чем благодарить-то?

– Ну не знаю… Он ведь сам предложил! – я обняла ее за плечи. – Прости, что испугала тебя, не думала, что ты мышей боишься.

– Не надо об этом. Элин, сядь.

Я села напротив и сосредоточенно посмотрела на маму, а потом с самым серьезным видом скосила глаза и дунула на мешающий локон. Он слегка приподнялся и опал, но я была упряма. Как-никак у нас тут непростой разговор намечается, а он препятствует.

– Прекрати, – мне легким движением заправили локон за ухо. – Видишь ли, мужчина, предлагая свою помощь одинокой женщине, в конечном итоге стремится получить… благодарность.

– Ну, испекла бы ему за это пирог или подарила пару тарелок. И живите себе долго и счастливо дальше! – не понимая в чем проблема, искренне посоветовала я.

– Ему не нужны пироги… и наши тарелки не нужны тоже.

– А что ему нужно? – живо поинтересовалась я. И когда я уже перестала ждать хоть какой-нибудь ответ, услышала следующее:

– Ему нужно, чтобы женщина проводила с ним ночи, готовила ему каждый день, ухаживала за ним, – выдавила из себя Катарина.

– Так в чем проблема-то? Пара ночей и готовая дверь. У нас и сарай вон старый, и в конюшне петли на двери скрипят, – я демонстративно загибала пальчики, считая плюсы такой сделки. – Еще можно попросить на телеге колеса смазать, а то нас за милю слышно, еще… – не сообразив с ходу, в чем же мы нуждаемся еще, я продолжила, – он вон какой мастеровой! У него забор - досточка к досточке подобраны, а ты интересные сказки на ночь рассказываешь. Было бы весело…

– Ну все! Хватит! Ему… ему не сказки нужны, и ты еще слишком мала. Так что… поговорим, когда подрастешь. А мужчины… Иди спать!

Вот и поговорили.

Я насупилась и потопала в кровать.

Вскоре в спальню вошла Катарина. Она разделась, аккуратно сложила вещи и улеглась. Облокотившись на локоть, затушила фитилек в лампадке, погрузив комнату во мрак.

– Катарина?

– М-м.

– А долго мы всех обманывать будем?

– Всю оставшуюся жизнь, – сонно ответила мама и повернулась лицом ко мне.

– По-моему, это очень долго. А мои настоящие родители… Как думаешь, они тоже обладали таким даром, или это я такая… э-м-м, ненормальная?

– Возможно, я не знаю.

Глаза уже привыкли к темноте и я глубоко вдохнула, собираясь в очередной раз попросить прощения за свою выходку, однако слова Катарины остановили меня.

– Я нашла тебя ночью на берегу реки. Маленький сверток, окутанный туманом…

При упоминании о моем прошлом по спине пробежал холодок.

– Это был последний месяц осени. В тот вечер я не находила себе места. Сердце было переполнено непонятной мне тревогой. Тянуло к реке. Тихий, пленительный голос звал меня, но чем ближе я спускалась к воде, тем тише и невнятнее становился зов матери Земли. Грохот реки оглушал. Пробираться сквозь густой туман по мокрым камням, покрытым мхом, казалось безумием. Я хотела отступить, хотела вернуться, но мне не позволили светлячки. Они едва мерцали, подрагивали, вынуждая меня поспешить…

– Земля позвала тебя? – удивилась я.

– Да Земля. Земля – это жизнь, основа мира, и если есть возможность спасти чистую душу, она придет на помощь. Вот только услышать ее зов может не каждый. Я не могу управлять землей, но я чувствую малейшие ее вибрации.

Катарина замолчала, погруженная в свои мысли.

– Ма-а-ам, – протянула я, мысленно упрашивая ее продолжать.

– Не знаю, сколько мгновений отмерили бы тебе небесные старцы, не приди я на помощь. Ты была настолько слаба, что в первые дни я боялась отойти от тебя, даже на миг. Я сразу поняла, что ты необычный ребенок. Так же я понимала, что спокойной жизни с тобой нам не будет. Соседи знали что я бездетна, а подкидышей нужно было отдавать на суд Совета. Поэтому мне пришлось оставить свой дом и уединиться с тобой в этой безымянной деревеньке, где нас никто не знал. Здесь ты и выросла, – закончила Катарина свой рассказ.

– Ты жалела о своем решении?

– Девочка моя, я столько молитв отдала небу, чтобы испытать счастье быть матерью… Я благодарна тебе за каждое мгновение, которое мы с тобой разделили. За каждую улыбку и каждую слезинку, подаренную мне.

– А давай я всегда буду помогать тебе, – воскликнула я. – Давай я буду расписывать посуду, и я… да я даже за грядками согласна следить! – предложила я.

– Зимой грядки отдыхают, а весной я напомню тебе эти слова, – хохотнула Катарина и, вмиг став серьезной, сказала:

– Главное для тебя сейчас научиться копировать живые объекты.

– Я научусь. Обязательно научусь!

– Только пообещай, что больше я не буду угадывать, какой среди мертвых тараканов и пауков с оторванными лапками - настоящий. Если честно, мне это неприятно.

– Хорошо, мама.

С раннего утра я уже тренировалась и с раннего утра у меня ничего не получалось.

– Смотри, – Катарина оставила стряпню и подошла ко мне. Она расстелила на стол кухонное полотенце, поднесла к нему ладонь и пошевелила пальцами. – У тебя должно получиться. Тень - это не сложно.

Конечно, не сложно - мысленно согласилась я и понеслось.

Я пыхтела и тужилась, но вместо маминой ладони на полотенце неуклюже копошился какой-то осьминог, лапы которого множились и наползали друг на друга. В итоге мы с Катариной зашлись хохотом и решили, что для первого раза достаточно.

К концу следующего дня я освоила игру света и тени, и это было главное. После я с легкостью впустила в свою тень объем и сделала ее полноценной рукой. С цветом также не возникло проблем. И вот я уже с необычайно гордым видом «жала» своей иллюзии руку.

– У тебя хорошо получается, – хвалила меня Катарина, – но обрати внимание на детали: след от ожога на моей ладони, царапины и неровности кожи. В жизни не бывает ничего идеального. Недостатки не стоит скрывать, ведь благодаря им ты добьешься максимально реалистичной иллюзии. И еще… умение наблюдать дополнит твой дар и не раз сыграет тебе на руку, – сказала мама и как в воду глядела.

ГЛАВА: 4

– Готово? – на улицу вышла Катарина, стряхивая с рук белесый пух муки.

– Да, – я спрыгнула с ароматного стога и вместе с Катариной подошла к конюшне, где нас ждали старенькие кобылы, похожие друг на друга как две капли воды. Нижняя дверь стойла была закрыта на засов, распахнутая верхняя цеплялась крючком за стену и предоставляла возможность животным, высунув любопытные морды, насладиться чудесной погодой и ласковыми лучами теплого солнца.

– Это… потрясающе! – мама рассматривала лошадей: белую гриву и шерсть с крупными каштановыми пятнами, горбоносый профиль, большие глаза с длинными ресницами и слегка подрагивающие губы. Движения двух кобыл не совпадали и, тем не менее, манера поведения оставалась привычной, что усложняло выбор. Критично бросив взгляд под ноги животным, Катарина увидела размытую тень. Не касаясь шерсти, она протянула руку к груди ближайшей кобылы, на которой тут же появилось темное резко очерченное пятно от ладони, повторила то же действие со второй.