В этот сборник включены военные, документальные повести и очерки писателя, специального корреспондента газеты «Известия» Бориса Гусева. Более двадцати лет он занимается поиском безвестных героев Великой Отечественной войны, художественным воссозданием облика погибших.

Еще в середине шестидесятых годов на страницах «Известий» сверкнуло имя дивизионного комиссара И. В. Зуева и фотография бугорка у насыпи железной дороги — его могилы, найденной на границе Ленинградской и Новгородской областей; об обстоятельствах трагической гибели Зуева Б. Гусев рассказал в очерке «Смерть комиссара». Возникли десятки школьных музеев комиссара Зуева, пионерское движение красных следопытов. Теперь на месте гибели героя воздвигнут мемориальный комплекс.

До февраля 1969 года никто не знал ныне легендарных имен — выдающегося советского разведчика Кузьмы Саввича Гнедаша и его радистки Клары Давидюк. Б. Гусев отыскал в военном архиве документы, поведавшие о выдающихся подвигах этих людей, а затем нашел их соратников. И открылась новая страница войны.

На фотографиях, опубликованных в этой книге, читатель увидит имена на камне. Это памятники героям книги Б. Гусева, которые сооружены на Украине и в Белоруссии; именем его героев названы открытые планеты. Под Ленинградом стоит памятник, на граните высечено: «…Героям документальной повести Б. Гусева «Подвиг разведчицы…» Одна из них — Валя Олешко и ее соратники до 1974 года считались пропавшими без вести. Ныне след их найден. Все это достигалось не просто, на поиск ушли годы, десятилетия упорного творческого труда…

Борис Сергеевич Гусев родился в Ленинграде. В 1942 году пятнадцати лет ушел добровольцем на фронт — защищать Ленинград. Службе в армии он посвятил автобиографическую повесть «Сережин круг». Кроме военных книг им написаны книги на современные темы: «Ось жизни», «Люди, которых я знаю», повесть «Открытие», получившая широкое признание читателей и критики. Эти произведения посвящены самым насущным проблемам рабочего класса.

Произведения Бориса Гусева переведены на языки народов СССР, а также изданы за рубежом; в частности, в Болгарии, Венгрии, Польше, Чехословакии.

Закрыть Как отключить рекламу?

Лес. Ночь. У землянки сидят люди — семь мужчин и одна девушка. Они не зажигают костра. Курят, прикрывая самокрутки рукой. Один из мужчин ранен и лежит на носилках, сделанных из ветвей ивы. Он первым нарушает молчание.

— Что ж, будем говорить как товарищи. Давайте другой вариант!

Все молчат.

— Я жду…

Снова молчание.

— Значит, второго варианта не существует. Его действительно нет. Принимается первый. Есть возражения?

Молчание.

— Если так, буду спрашивать поименно. Виктор!

Один из сидящих быстро встает:

— Слушаю!

— Жду ответа.

— Не знаю… Пусть говорят другие.

— Это товарищеский разговор?! Следующий! Кто там, не вижу. Алеша, ты?

— Я…

— Приказ слышал? Пауза.

— Товарищ командир, так вы и сами сказали — по-товарищески…

— Не получается. Подписку давал?

— Свои об этом своих не спрашивают.

— Не спрашиваю. Напоминаю.

— Все помню.

— Тем лучше.

Так постепенно он обращается ко всем мужчинам по очереди. Остается девушка. С ней он говорит после паузы:

— Клара, я очень тебя прошу…

— Меня не надо просить.

— Но слушай… Клара, ты же все понимаешь!!

— Не пойду, — чуть даже вызывающе отвечает она и, помолчав, уже мягче добавляет: — Я только осложню положение группы. Им предстоит бой.

— Ну, бой!.. Ты бывала и не в таких переделках.

— Спасибо за комплимент!.. Ты забыл, что я женщина.

— Клара!

— Если Клара, позвольте мне выбирать! Я не знаю, что опаснее — идти с ними или остаться с тобой, капитан. Нашу землянку замаскируют, нас не найдут.

— А если найдут?

— А я точно уверена — нет, верно ведь, Цыган?

Тот отвечает не сразу.

— Я понимаю так, — взвешивая слова, говорит он, — фриц не найдет. За это я гарантирую. Если только местный христопродавец найдется или — с собаками.

— Товарищи, я приказываю взять ее с собой! — говорит раненый.

Тон необычный. Опять нет ответа. Часы бегут. Два пополуночи. Осталось три часа до восхода. Всего три. Тишина. Что в ней таится?

— Да отвечайте же, черт побери!

— Если Клара хочет остаться, пусть остается, — говорит Алеша.

— Да, уж пусть выбирает, — поддерживает его Виктор.

— Семен?

— Не знаю. Пусть решает сама.

— Здесь я решаю. Высшей властью, доверенной мне…

— Вот и застрели меня высшей властью… Никуда не пойду, — вдруг зло перебивает девушка.

Чей-то тихий голос произносит со вздохом:

— Умрешь, девонька.

— Ну и умру. И что? Бросить его одного, раненого? А? Вы это мне посоветуете?! Мужчины…

Доводов нет. Все исчерпаны. И Клара, чутьем сознавая, что победила, встает, начинает что-то искать в темноте.

— Вот мы здесь спорим, и все без толку. Лучше подсчитаем, что осталось у нас.

И тотчас все включаются в дело, встают, начинают искать. Доносятся голоса:

— Тол, три пакета.

— Вот еще часовые мины — две штуки. Ну и гранаты.

— Сколько?

— Считай, по паре на каждого, штук пятнадцать.

— Тол и мины оставьте нам с капитаном. Все равно они вам ни к чему. Ну и пару гранат…

Да, она уже все решила. Разверзнись земля, явись сюда вся армия «третьего рейха» — ничто не изменит ее решения. Клара останется с ним, а они, подчиняясь его приказу, будут прорываться сквозь немецкие цепи, которыми плотно блокирован лес. Утром, с рассветом, автоматчики станут его прочесывать.

Три часа. Капитан и Клара в землянке. Снаружи слышится мягкий шорох — те, кто сейчас уйдет, маскируют землянку ветвями и папоротником. Тихий голос:

— Схоронили — не подкопаешься.

— Спасибо. До свиданья, товарищи. Доберетесь до первой же нашей точки, свяжитесь с центром, обрисуйте общую картину — и на запад, на Брест! Линия фронта уже приближается…

— В вашей станции «Север-бис» питание совсем кончилось? — спрашивают сверху.

— Почти, — озабоченно отвечает Клара. — Ну, может быть, хватит на несколько фраз. И то не уверена. Как выйдете на связь, моим в Москву на Ново-Басманную привет передайте… Жива-здорова! Писать некогда…

Шаги удаляются. Наступает тишина. Ветра нет. Лес молчит в ожидании рассвета. Оставшиеся не знают, что товарищи их, отойдя от землянки шагов пятьсот, останавливаются. И вновь совещаются. Они говорят приглушенными голосами:

— Братцы, я не могу… Это первый завет — не бросать раненого командира.

— Но это его приказ…

— Приказ-то приказ… А мы — люди…

— Мы — разведчики, подписку давали…

— Подписку на верность, не на предательство!

— Вот как! Тогда вернемся… Погубим и их, и себя. Кто будет отвечать перед центром?

— Ш… ш… Хватит, поговорили! Как старший по званию, я приказываю всем идти на прорыв.

Они уходят. Спустя полчаса доносится автоматная очередь, короткие перестрелки, разрывы гранат…

— Прорвались, — тихо произносит Клара.

— Прорвались, дело знают. Если только шальная пуля кого положит…